Денег нет, но ты держись!

–  Мне будет спокойнее, зная, что Арианон в его руках, - ответила я, чувствуя, что теряю последние силы. Какое-то странное отупение напало на меня. Я смотрела на Императора и ничего перед собой не видела.

– А теперь, я хочу увидеться с братом и отдохнуть после дороги. Надеюсь на твое скорейшее выздоровление, - ответил Лис, поднимаясь с кресла и выходя из комнаты.

Мои губы задрожали, по щеке потекла слеза. Вот так вот просто решаются политические вопросы. Вот так вот просто заключаются политические браки. Кто-то получит свою корону, а я? Я буду жить воспоминаниями... Лучше бы этого не было... Лучше бы я осталась в своем мире... К черту Империю! К черту Лиса! К черту дань! Один продал, другой купил. Каждый получил то, что хотел. Но у меня еще есть время. Немного, но есть. Судя по его лицу, Лис был готов жениться даже на кобыле, если бы это было политически выгодно.

«Все могут короли, все могут короли, И судьбы всей земли вершат они порой, Но что ни говори, жениться по любви не может ни один, ни один король», - пронеслась в голове старая песенка. И Принцессы тоже редко выходят замуж по любви...

Одиночество меня угнетало. Я старалась взять себя в руки и не паниковать раньше времени. Тишина давила на меня, слезы, подступившие к горлу, готовы были превратиться в самую настоящую истерику.

Джоана пришла ко мне и взяла за руку. Других слов утешения у нее не было. Иногда мне кажется, что она о многом догадывается и многое понимает.

Меня ждут чужие города, чужие нравы, чужие люди и чужие деньги. Замок уже готовился ко сну. Я лежала и смотрела в потолок. Нифига, я так просто не сдамся!

Дверь открылась, в комнату вошел демон. В руках у него была бумага, которую он свернул в рулончик. Джоана встала и вышла, бросив взгляд сначала на меня, а потом на него.

–  Ты доволен?
– спросила я, дождавшись, когда за служанкой закроется дверь. Я старалась не смотреть на него и сохранять остатки самообладания.

–  А ты?
– спросил дядя, присаживаясь рядом и утирая мои слезы платком.

–  Хороший вопрос, - вздохнула я, нервно засмеявшись, - Прямо на миллион золотых и на корону наместника.

–  Наверное, все принцессы проливают слезы, когда их выдают замуж...
– усмехнулся дядя, пытаясь меня высморкать в платок. Я отстранила его руку.

–  Я - не настоящая принцесса. Откуда мне знать?
– с усмешкой ответила я, стараясь сохранить остатки самообладания.

–  Отлично. Только мужу не проболтайся!
– съязвил дядя, - Мне не нужны осложнения с Империей.

–  Да как-то ума хватит, - язвительным голосом отозвалась я.

–  Ладно, дорогая. Собирайся с мыслями. Спокойной ночи, - ответил демон, поднимаясь с моей постели.

–  Эссен!
– я впервые позвала его по имени. Это прозвучало так странно, что я впервые задумалась над этим. Я никогда не называла его по имени. Он тоже никогда не называл меня по имени. Возможно, он даже не знает моего настоящего имени! А я не помню, говорила ли я его или нет... Странно так... Два человека общаются друг с другом, никогда не называя друг друга по имени...

–  Да?
– отозвался демон, замирая у входа.

–  Я люблю тебя...
– выдохнула я, криво усмехаясь. Лучше поздно, чем никогда. Демон положил руку на дверную ручку, отвернулся и произнес:

–  Не говори глупостей...

Дверь за ним закрылась, а на меня, словно, обрушился потолок. Романтично, не так ли?

Я пролежала около часа, глядя в одну точку. Что ж мне дома-то не сиделось? Какого черта я вообще на такое согласилась? Нет, все - таки на небе я занимала еще одну очередь в начале которой раздавали проницательность. То, что я только что слышала, явно не похоже ему обычный саркастический тон.

Я вышла из комнаты и пошла в сторону балкона. Сейчас или никогда. Я понимаю, что это ничего не изменит, ничем хорошим не закончится, но я решила. Я не смогу жить, зная, что я не попрощалась. Да, судя по всему, очередь туда, где раздают проницательность, я выстояла до конца. Глядя на облокотившегося на балюстраду демона, я сделала несколько шагов в его сторону. Он меня не заметил. Еще можно передумать... Но нет. Передумывать я буду потом.

Я подошла к нему, собираясь положить руку на плечо, но демон тут же обернулся. Я молча прижалась к его груди.

–  Я не хочу, чтобы мы расстались врагами...
– сказала я, стараясь не расплакаться.

–  А как ты предпочитаешь, чтобы мы расстались?
– усмехнулся дядя.

Я промолчала.

–  Зачем ты это делаешь?
– прошептал он, прижимая меня к себе. Я почувствовала, что у меня из глаз катятся слезы, - Опять сиюминутная страсть... Хочу любимую игрушку? Сейчас топну ножкой, чтобы мне ее принесли на блюдечке?

Я молчала, прижимаясь к нему все сильнее.

–  Зачем ты это делаешь?
– насмешливо повторил дядя, отстраняя меня.

–  Я уже ответила на этот вопрос ...
– ответила я, глядя в его глаза.

Он смотрел на меня, не подпуская к себе.

–  Ты снова издеваешься надо мной?
– спросила я, едва заметно улыбаясь.

–  Нет, на этот раз я издеваюсь над собой, - серьезно ответил он, - Не искушай меня, я прошу тебя...

Он наклонился и поцеловал, едва касаясь своими губами моих. Я уже настроилась на поцелуй посерьезней, но он тут же положил свою руку в черной перчатке на мои губы и произнес:

–  Я не люблю, когда меня слюнявят. Я даже псу не позволяю так делать...

Мне уже все равно... Мне достаточно и этого...

Едва касаясь моих губ, он очень нежно прижал меня к себе, а потом взял на руки и понес в сторону моей комнаты, не открывая губ от моей шеи.

Захлопнув двери, он поставил меня на ноги, сдирая платье с моих плеч и покрывая их поцелуями. Я ухватилась за стену, чтобы удержаться равновесие. Ноги уже не слушались, и я покачнулась и сделала шаг назад.

–  Бежать уже поздно...
– произнес демон, улыбаясь и снимая с себя камзол, отшвырнув его подальше, - Я сказал, что бежать тебе уже поздно...

–  Я никуда не сбегу, - ответила я, прикасаясь рукой к его щеке.

Посадив меня себе на колени и покрывая мою грудь поцелуями, он разрывал тесьму корсета. Я уже задыхалась, прижимая его голову к себе.

–  Потерпи немного, дорогая моя, - прошептал он, сдирая с меня твердый панцирь корсета и отстегивая юбки. Я прижалась к нему, чувствуя, как по моим щекам текут слезы. Если мне скажут, что я завтра умру, то я согласна. Если мне скажут, то завтра меня ждет гильотина, я согласна. Я почувствовала, как мои плечи вздрагивают от каждого его прикосновения. Ветер со всей силы налегал на стекла, тяжелые шторы развевались от сквозняка, камин едва тлел, а свеча, дернувшись в последний раз, погасла, оставляя в воздухе след от сероватого дыма. Я уже задыхалась, прижимаясь к нему и чувствуя, как тают поцелуи на моих губах.