Денег нет, но ты держись!

–  Мне не нужна «сиюминутная страсть». Мне нужно нечто большее. И, если ты не можешь мне это дать, то придется ограничиться родственными объятиями, - съязвила я, отворачиваясь. Нет, если бы не письмо, то я бы даже не знаю, как бы поступила. Но пожертвовать своим планом ради сиюминутной страсти? О, нет!

–  Ты права. Что-то мы слишком далеко заходим в нашем разговоре. У пьесы может быть очень неожиданный финал, - дядя встал с кровати, улыбнулся и вышел из комнаты.

Нда... Финал может быть очень неожиданным! Полежав для приличия еще часик, я осторожно встала, выглянула в коридор. Никого? Никого! Отлично! Игра стоит свеч. Даже если это - свечи от такого геморроя, как выйти замуж за незнакомого мужика по принципу «стерпится-слюбится».

Что-то меня смущало в этой тишине. Или я стала подозрительней, или .... Я снова взглянула на письменный прибор. Одним письмом не отделаешься? А если он того и ждет! Я взяла чистый лист бумаги и стала придумывать, чтобы такое в нем написать? И кому? Я решила написать Ленсу.

Я написала душевненькое письмо, в котором я его прощаю, зла на него не держу, прошу хорошо кушать и не делать глупостей. Я рассказала, о том, как постепенно иду на поправку. Его молитвами. А еще я сообщила, что мы ждем в гости его брата.

Я осторожно запечатала письмо, поставив на нем кляксу, и позвонила в колокольчик. Джоана была тут как тут. Прелесть, какая исполнительная служанка.

–  Джоана!
– сказала я шепотом, - Я даю тебе два письма! Вот это письмо без кляксы, ты не должна никому показывать. Даже дяде! Ему в первую очередь. Если вдруг вы с ним столкнетесь, то понервничаешь и дрожащими руками отдашь ему вот это письмо с кляксой. А то письмо никому не показывай. Даже под угрозой смерти! Его надо передать вместе с запиской старому слуге. Может быть, ты знаешь, где он. Ну, такой, с длинным носом и лысый.

Джоана закивала. Радует. Я тут же написала записку и приложила его к письму. «Отправьте туда, куда отправляли письма, когда писали мне в тот мир!»

Смотри не перепутай, Кутузов. Дитям - мороженое, бабе - цветы. Я шмыгнула носом и вручила два письма. Одно письмо хитрая Джоана положила в декольте, а другое, вместе с запиской спрятала в многочисленные юбки.

–  С кляксой если дядя потребует - отдашь ему. Если старик примет письмо и согласится отправить его, то просто придешь и принесешь мне с кухни яблоко. Если ничего не выйдет - бокал с водой. Это будет условный знак. Ни за какие деньги не отдавай второе письмо. Оно не должно попасть в чужие руки!
– вздохнула я, глядя в глаза Джоане, - От этого зависит очень многое... От этого зависит моя жизнь... И не только жизнь...

Служанка лукаво взглянула на меня, а потом улыбнулась. Когда дверь за ней закрылась, я поняла, что половина дела сделана. Нет, определенно, с кем поведешься, от того и наберешься!

Через буквально пятнадцать минут в комнату зашел дядя. В его руках был знакомый конверт с гербовой печатью. Я пристально смотрела на алую печать, трепеща от мысли, не перепутала ли Джоана письма? Не сдала ли она меня с потрохами?

–  А вот это уже лишнее, моя дорогая!
– жестко сказал демон, - Я понимаю, что идеи милосердия и всепрощения не чужды твоему сердцу, но зачем же провоцировать пленника на самоубийство! Больше всего на свете он не хочет встречаться со своим братом! Я забираю чернила и бумагу, чтобы ты не наделала глупостей!

–  Я думала, что его это ободрит...
– простодушно вздохнула я. Дверь открылась и на пороге появилась Джоана. В ее руках было большое яблоко. Я взяла его из рук служанки, едва скрывая улыбку.

Я держала яблоко в руке, понимая, что именно таким взглядом смотрела Ева на Адама, за пару мгновений до того, как их с позором изгонят из Рая.

–  Не хочешь?
– спросила я, поигрывая яблоком в руках.

–  Нет, спасибо!
– раздался холодный ответ.

–  А зря!
– сказала я, вгрызаясь в желтый бочок, - Я такого вкусного яблока еще ни разу в жизни не ела... Нет, определенно! Просто замечательное!

–  Обычное яблоко!
– холодно ответили мне.

–  Ты во мне разочарован? В чем дело?
– озабоченно спросила я, хрустя яблоком, - Я что-то не так сделала? Если да, то так и скажи!

– Ни в чем... Просто задумался...
– ответил дядя. Голос его внезапно потеплел, - Не бери в голову, моя дорогая.

Глава девятнадцатая. Песец подкрался незаметно…

^{«У меня есть смягчающее обстоятельство. Я люблю вас. Люблю.»}

^{к/ф «Служебный Роман»}

Я увидела в окно, как целая делегация въехала в ворота замка. Где-то в казне лежал миллион золотых, а я стояла ни жива, ни мертва, отдернув тяжелую штору… Джоана бросилась причесывать меня. Не смотря на свою «болезнь», я должна была выглядеть презентабельно… Мои руки тряслись так, что я не могла ничего в них удержать. На меня напялили платье, волосы уложили, а лицо припудрили для пущей бледности.

Я чувствовала себя Волком из сказки про Красную Шапочку. Сейчас нырну под одеяло, а тут ко мне придет «жених» и будет интересоваться, почему у меня такие большие глаза?

– Чтобы лучше видеть то, что происходит в моем королевстве! – отвечу я, прищуриваясь.

– А почему у тебя такие большие уши? – поинтересуется «жених», дела пометки в блокноте.

– Это для того, чтобы лучше слышать о том, что происходит в моем королевстве! – отвечу я, прикрывая «вентилятор» волосами.

– А почему у тебя такой большой рот? – поинтересуется «жених», снова присматриваясь ко мне.

– Для того, чтобы громче отдавать приказы! – отвечу я, делая губки бантиком.

– А правда ли ты спишь со своим дядей? – поинтересуется «жених».

– Ну, кто-то же должен рассказывать мне сказки на ночь! И вообще – не твое собачье дело, с кем я сплю! – возмущусь я и запущу в него подушкой. И после этого разразится дипломатический скандал. В довесок к тому дипломатическому скандалу, за который сейчас я выслушаю скупые извинения. И что-то мне подсказывает, что дипломатический скандал, умноженный на дипломатический скандал, не дают в итоге криков «Горько» или что тут кричат на местных свадьбах? Господи, хоть бы я ему не понравилась.

Я сделала пальцы «крестиками» и закрыла глаза. В дверь постучали, я подавилась молитвой на полуслове.

– Песец пришел… - вздохнула я, имея в виду и гостя и всю ситуацию в целом.

Я тут же откинулась на подушки и попросила Джоану открыть дверь. «Барышня уже легли и просют!» - пронеслось в моей голове.

В комнату вошел мой дядя, расположившись по привычке в любимом кресле, а следом за ним вошел молодой мужчина. У него были длинные светлые волосы, на которых еще не растаяли снежинки, на белоснежном воротнике застыли капельки воды. Он посмотрел на меня, а я сделала видимое усилие, чтобы приподняться на подушке. Не должна же я гарцевать как кобыла, учитывая, что меня недавно «отравили». Я посмотрела на Лиса, стараясь не выдать своих истинных чувств.