Деревенский чернокнижник

— Ну, допустим, — буркнул паладин, пробежавшийся взглядом по купцам и разбойникам, после чего вынужденный признать правоту своего оппонента.

— А теперь посмотрим на другую сторону. Да, согласен, мои ребята выглядят не слишком внушающими доверие. Но поймите, что большинство из них являются самыми обычными крестьянами, которым пришлось сбежать с родных мест по причине конфликтов с властями, чаще всего из-за невозможности выплатить какой-нибудь непосильный налог. И теперь, находясь в бегах и на нелегальном положении, даже в такой глуши они должны искать средства, чтобы прокормить себя и своих близких. А сейчас скажите, можно ли считать злом тот факт, что эти нуждающиеся во всём люди, чтобы иметь возможность продлить своё существование, возьмут немного ценностей у других людей, которые ни в чём не нуждаются?

— Но они берут это без спросу! — завопил Ринуальд, чувствуя, что в броне его веры начинают появляться трещины.

— Что поделать, мир несправедлив. И случается так, что для восстановления равновесия требуется воспользоваться правом сильного. И кому, как ни вам, это знать, ведь несколько минут назад вы были готов лишить жизни дюжину людей, чтобы просто вернуть купцам их деньги.

— Я понимаю, они хотят есть… — запинаясь, пробормотал паладин, и вдруг торжество вновь засветилось в его глазах. — Но насилие над женщиной есть однозначное зло! И я его покараю!

— Простите, я снова не представляю, о чём вы говорите. Где тут вы видите насилие? — атаман окончательно расслабился, а его укоризненный взгляд заставлял юного воина чувствовать себя неуютно.

— Девушка явно против того, что с ней делают! — Ринуальд постарался добавить стали в свой голос, но атамана это совсем не смутило.

— Эх, юноша, юноша, вы явно не знаете жизни. И никогда не слышали народных мудростей.

— А причём тут народные мудрости?

— Если бы вы общались с народом, то давно бы знали следующие истины: «Послушай женщину и сделай наоборот», «Если женщина говорит: „Нет“, то это значит „Да“», «Баба с возу, кобыле…», впрочем, это уже совсем про другое. Но основную мысль вы понять должны. Женщины — существа эмоциональные и непредсказуемые, они могут отталкивать человека от себя, но если он действительно уйдёт, сразу обидятся. И, наоборот, можно услышать от неё уйму комплиментов, но лишь затем, чтобы узнать, как глубоко ты ей несимпатичен. Вот и в нашем случае на публику девушка ведёт себя так, словно ей ничего не нравится, но поверьте, если сейчас прервать процесс, она останется куда более недовольной!

— Я этого не знал, — пробормотал Ринуальд, никогда ещё ни чувствовавший себя настолько погружённым в глубины растерянности, и, чтобы хоть как-то выплыть на поверхность, указал мечом на танцующего парня. — А это разве не зло? Его унижают и…

— С каких пор унижение стало злом? — откровенно удивился атаман. — Вся наша жизнь это сплошное унижение. Мы унижаемся перед многими людьми, часто даже того не осознавая. Но это же не означает, что вся наша жизнь состоит из зла. Кстати, многие философы считают унижение одной из форм испытаний, преподносимых нам жизнью, проходя через которые, мы лишь сильнее закаляем наши характеры. Да вы и сами, юноша, должны это знать. Разве вас в вашем храме недостаточно шпыняли за мелкие провинности, заставляя унижаться и выполнять грубую и грязную работу?

— Да, было такое, но…

— Вот видите, если считать унижение злом, то, прежде всего, вам стоило бы покарать своих наставников. Но вместо этого вы, юноша, набрасываетесь на первых попавшихся разбойников. Вам не кажется, что это немного… неправильно?

— Так выходит, я зря старался? — окончательно пал духом паладин.

— Зря! — жёстко ответил атаман. — Ну, вот сами посудите. Купцы, вернувшись домой, распродадут остатки товаров втридорога, а потом пожалуются местному лорду на неимоверные потери от действий разбойников, чтобы им скостили налоги. Девушка за кружкой вина расскажет подругам о пережитом приключении, те будут охать и ахать от зависти, своими пересудами создадут ей репутацию самой отчаянной и умелой любовницы округи, и в итоге у неё не будет отбоя от кавалеров, в том числе от состоятельных. А паренёк осознает, что во избежание издевательств должен стать сильнее, начнёт тренироваться и, возможно, в будущем станет известным бойцом. И всё это благодаря мне и моим ребятам.

— Ясно, — буркнул Ринуальд, закинул меч на плечо и ошарашенно покачнулся. — Здесь нет зла…

— Почему? — ехидно ухмыльнулся атаман. — Зло тут как раз есть и немалое!

— Где?! — в глазах паладина вновь загорелся огонёк истинной веры.

— Ты! — рявкнул разбойник, ткнув своим пальцем в грудь юному воину. — Ты и есть самое настоящее зло!

— Почему?! — воскликнул Ринуальд, в ужасе отпрыгнув назад. — Почему я зло?

— А кто несколько минут назад собирался убить дюжину ни в чём неповинных крестьян, руководствуясь лишь какими-то невнятными личными принципами? Кто был готов устроить резню, даже толком не разобравшись в ситуации? Возможно, это был я или вон те связанные купцы или стонущая девушка? Нет, это был ты и только ты! По-моему, подобное свидетельствует о том, что в плане опасности для общества ты являешься самой страшной угрозой!

Паладин от ужаса обхватил руками голову. Ему не хотелось верить, но он отлично понимал, что в данном случае атаман оказался прав. Ринуальд действительно чуть было не сотворил ужасное, будучи полностью уверенным в своих действиях.

— Не может быть! Но если так, то мне нет прощения! — застонал юный воин.

— Ну, почему? Разве ты кого-нибудь убил?

— Нет, но…

— Тогда чего ты волнуешься? Если бы ты сорвался и перебил здесь всех, то действительно стал бы самым настоящим неисправимым злом. А раз ты смог остановиться, то и наказание твоё будет самым минимальным.

— Какое ещё наказание? — встрепенулся паладин.

— Что значит какое? Разве по правилам твоего храма ты ни должен искупить каждый свой грех? Так что давай снимай доспехи и складывай вон в тот мешок, его должно хватить.

А чуть позже молодой воин, раздетый до нижнего белья, с грустью и непониманием смотрел, как разбойники укладывают захваченную добычу. В глубине души он осознавал собственную правоту, но речи атамана настолько сильно пошатнули его убеждения, что у паладина не осталось никаких сил на сопротивление. Ринуальд пропустил мимо своего внимания укоризненные взгляды купцов, зарёванное лицо девушки и разгневанного слугу, подошёл к атаману и шёпотом задал мучивший его вопрос:

— Ты победил меня. Но скажи, как мне познать истину? Как мне научиться отличать добро от зла?

— А не слишком ли многого ты требуешь? — атаман ухмыльнулся, но, немного подумав, добавил. — Ладно, в храмах всё равно этому не обучишься, поэтому, если хочешь, можешь пойти со мной, и я покажу тебе жизнь, какая она есть, без прикрас и умных слов. А уж потом сам сделаешь выводы.

— Спасибо, — пробормотал юноша. — Ты очень мудр и благороден для обычного разбойника.

— Когда-то и я был паладином, — отмахнулся от комплимента его собеседник. — Но умные люди открыли мне истинный взгляд на мир. Так почему бы и мне ни сделать того же для тебя? А уж сильные руки и умелое мастерство при нашем образе жизни мне ой как пригодятся!

Купцам оставалось лишь разочарованно смотреть вслед своему несостоявшемуся освободителю, который послушно потащил за разбойниками один из мешков с награбленным. После приглашения атамана юный паладин искренне поверил в то, что сможет понять и искупить собственные ошибки.

Десять лет спустя

Лидер крупнейшей разбойничьей шайки, печально известный в окрестных странах под прозвищем Ринуальд — Кровавый Меч, расслабленно лежал на шкурах в одной из спален своего замка. Рядом стонала и мурлыкала молодая девушка, явно довольная умением, навыками и силой опытного мужчины. Схватив бутыль с вином, Ринуальд отхлебнул прямо из горла и флегматично посмотрел на потолок, размышляя о том, как много всего ещё предстоит сделать. Хотя он уже смог объединить под своим началом все разбойничьи шайки, и теперь не будет лишней крови, поскольку купцы, крестьяне и даже местные лорды поняли, что дешевле платить дань, нежели пытаться извести разбойников силой. Вдобавок Ринуальду удалось отбить замок у одного из конкурентов. Однако всё это было каплей в море по сравнению с тем, что ещё требовалось осуществить.

Вдруг дверь в спальню резко распахнулась, и внутрь на полной скорости влетел один из помощников.

— Атаман, тут одна проблемка нарисовалась!

— Что случилось? — недовольно поинтересовался Ринуальд. — Опять купцам не нравится, что за проезд по нашим мостам слишком много требуем? Так мы можем мосты обратно переломать, пусть ищут дороги подешевле.

— Нет, — отмахнулся подчинённый. — Там ребята убийцу подосланного поймали.

— Ого, самый настоящий ассасин?

— Судя по доспехам и мечу, паладин. Ну, знаете, такие чудики, что странствуют по дорогам и бьют всем морды во имя добра?