Дерзкая-3. Ближний круг

Марьяшка забеспокоилась, засучила ножками, захныкала.

– Катюша, что с тобой?
– огорчился Валерий.
– Я же просто навестить...

– Не надо меня навещать!
– прошипела я ему.
– Я не хочу тебя видеть!

– Катя, что я тебе плохого сделал?

– А что ты мне хорошего сделал? За последнее время? Смотрел на меня?! И как, понравилось?

Марьяшка взвизгнула и заплакала. Я прижалась губами к её макушке, пытаясь успокоиться.

– Ну что ты ребёнка пугаешь?
– совсем расстроился Валерий.
– Мы что, не можем поговорить, как старые знакомые?

– Больше нет, не можем. Уходи немедленно!

Он шагнул ко мне.

Я отступила в сторону, прижалась спиной к стене:

– Не трогай меня!

Дочка громко закричала, выгибаясь, словно хотела вырваться из моих рук.

– Катя, да что такое с тобой?
– растерялся Валерий.

– Убирайся прочь и не трогай меня!

Я отвернулась от него, заслоняя орущую Марьяшку и прижимая её к себе. Руки Валерия легли мне на плечи.

– Не-е-е-ет!!!

– Мама!
– Лерка ворвался в кухню, увидел Валерия и сжал кулаки.
– А ну-ка, проваливай!

– Валард, я же только...

Лерка бросился на Валерия и потащил его к двери:

– Не смей приходить сюда! Никогда! Ты понял? Никогда!

Марьяшка истошно орала, а меня начала терзать знакомая судорога отчаяния, когда даже дыхание парализует. Опираясь спиной на стену, я сползла на пол.

– Мама! Мама, успокойся!
– вернувшийся в кухню Лерка кинулся ко мне.
– Мама, дай мне Марьяшу! Дай, я её возьму!

– Не трогай! Нет!!!
– я ударила его по рукам и согнулась, пряча Марьяшку.

Лерка больше не прикасался к нам, просто стоял рядом. Дочка уже начала хрипнуть от крика, а я не могла вздохнуть.

– Девочки мои, ну что такое?
– голос Олега зазвучал у меня над ухом.
– Всё хорошо, родные. Я здесь, я с вами. У нас всё хорошо...

Он ещё о чём-то ворковал, но я уже не различала. Мне достаточно было его голоса. Парализующая судорога немного ослабла. Встав передо мной на колени, Олег забрал у меня дочку. У него в руках она перестала надрывно орать и просто тихонько заплакала.

– Катюша, покорми её. Немножко.

Я мотала головой, пыталась возразить, что она же только что ела, но Олег, положив плачущую дочку мне на колени, настойчиво прошептал:

– Так надо, Катя. Чуть-чуть...

Я негнущимися пальцами расстегнула рубашку и дала Марьяшке грудь. Она сначала и брать не хотела, но потом зачмокала. Наступила тишина, а уже через минуту Марьяшка выпустила сосок и уснула. Олег взял дочку и осторожно передал Лерке:

– В кроватку уложи...

Олег сам застегнул на мне рубашку и принялся осторожно гладить меня по спине, но судорога не унималась.

Снова послышались Леркины шаги.

– Теперь мне кто-нибудь объяснит, что произошло?
– проговорил Олег, обращаясь, конечно же, к сыну, а не ко мне.
– Только коротко и внятно. Валериан?

– Хозяин рассекающего кольца в гости приходил, - угрюмо пояснил Лерка.

– Что хотел?

– Не знаю, я не слышал. Я прибежал, когда мама кричать начала.

– И куда он делся?

– Я его выставил.

Олег промолчал, тяжело вздохнул, с трудом поднялся с колен, поднимая на ноги и меня.

– Лерка, иди, пожалуйста, посиди с сестрёнкой, на всякий случай.

Сын ушёл.

– Катя, послушай меня...
– начал Олег.
– Мне надо, чтобы ты меня услышала и поняла. Посмотри на меня, пожалуйста.

Я заставила себя посмотреть ему в глаза.

– Катюша, у тебя серьёзный хранитель, который никогда не позволит никому играть твоей жизнью. Мне казалось, ты это понимаешь. Откуда этот срыв?

– Я просто его боюсь.

– Почему?

– А если никакой он мне не хранитель? Если, становясь повелителем кольца, человек забывает, как быть человеком? А вдруг всё ещё хуже? Вдруг Примар всего лишь сменил чехол?

Олег надул щёки и медленно выдохнул, прикрыв глаза.

– Катюша... Бертан оставил мне несколько ампул. Давай, Лерка тебе укол сделает?

– Нет. Ни в коем случае, Олег!

– Совсем капельку, Катя. Тебе надо успокоиться.

– Никаких уколов! Я же после этого несколько дней кормить не смогу!

– Да ты и так скоро не сможешь, если будешь так себя доводить... Катя, так нельзя...
– он мучился от необходимости подыскивать слова.
– Сама свалишься, и Марьяшке плохо будет, она же всё чувствует.

– Я не хочу, чтобы он приходил ко мне! Я не хочу его видеть! Он ведь и так всё время за нами смотрит! Всё время, понимаешь? Я чувствую это, всегда! Я не знаю, кто там внутри этого тела! А если он опять кого-нибудь у нас заберёт?!

– Катя, а ты насчёт меня уверена?
– вдруг злобно уточнил Олег.
– Внутри моего тела никого лишнего не подозреваешь? А как насчёт Лерки? Это твой сын или тоже подменный чехол? И ничего, что мы тоже всё время на тебя смотрим?

Я обхватила Олега за шею и, наконец, расплакалась.

– Ну, вот и хорошо, вот и молодец, - с облегчением сказал Олег, обнимая меня. - Бедная моя, упрямая моя девочка... Сколько я тебе говорил: сразу надо мне рассказывать, если что не так, нельзя это в себе копить и закрывать... Я с тобой, у нас всё будет хорошо... Мы справимся. Мы оба очень-очень сильные. Всё будет хорошо.

Наревевшись, я чувствовала себя, как пьяная. Как раз до того состояния, когда голова ещё соображает, но тело уже не слушается. Олег донёс меня до дивана в холле и присел рядом.

– Олежка, я устала от этого.

Он понимающе улыбнулся и легонько погладил мою руку:

– Тебя надо бы немного поправить. Но я сейчас не в форме, от слова "совсем". Вот оклемаюсь немного и пошуршу у тебя в голове.

Подошёл Лерка, подал Олегу стакан и две разноцветные таблетки. Олег послушно проглотил и запил.

Лерка слегка окунулся в мой поток, царапнул защиту.

– Если мама меня впустит, я сделаю всё, что нужно, - сказал он.

Олег вопросительно взглянул на меня: