Дерзкие. Будешь должна
Шрифт:
– В машине лучше. Я сейчас, – сообщает и будто трясётся вся. Не хочу нервировать её ещё больше, поэтому удаляюсь в тачку. Сижу и нервничаю. Чё неужели напугал её чем-то? А чем мог? Чё говорил-то последним…Ну, про отсос ляпнул…Ну не могла же она так серьёзно воспринять, что сейчас вся съёжилась при виде меня и побледнела? Бред какой-то.
Последние пятнадцать минут тянутся вечность. Жду. Ведьма выходит и быстро юркает в салон, закрывая за собой дверь.
– Ну, привет ещё раз, – говорю, заглядывая в её глаза.
– Привет… – выдыхает рвано и даже задушенно. – Глеб…Нам…Нам
Выдаёт мне бессердечно, словно стреляет прямо в упор в висок и без предупреждения…
Глава 9.
Дожидаюсь Руслана внутри и цепенею. Он выглядит совсем как Глеб, только немного постарше. Когда вальяжно входит в офис и осматривается, у меня всё внутри замирает. Страшно пошевелиться. А он рассматривает наше помещение ровно тем же пренебрежительным и холодным взглядом, которым обычно смотрит его младший брат.
– Чем могу помочь? – спрашиваю растерянно. Он улыбается, как только его взгляд врезается в меня, и подходит к стойке, глядя на мой бэйджик.
– Катя…Привет…Разговор есть.
– Здесь?
– Ну, нет. Будет десять минут? Перерыв какой-то может?
– Да, будет. В три.
– Ну, ок. К трём подъеду. Что хочешь перекусить?
– Перекусить? – хмурюсь.
– Да. Привезу тебе поесть, – настаивает он.
– Ничего не надо. Можно просто кофе и всё, – из вежливости говорю я, и он не спорит. Уезжает, а я потом вся как на иголках. Андрей спрашивает, что это было, а я объясняю, что брат Глеба. Знакомого. И всё. Незачем ему знать про меня что-то большее.
Когда Руслан возвращается, я иду к нему в машину. Глебу звонить так и не решаюсь. В салоне приятно пахнет кофе и будто бы цитрусами. Странное, но приятное сочетание. Аромат чуть успокаивает, но тревога никуда не уходит.
– Так что ты хотел?
– Вот ты как… – улыбается он с хитрецой. – Думал у нас взаимная симпатия…
И этот такой же. Растягиваю губы в недовольстве.
– Да расслабься…Я не претендую. Чтобы ты понимала…Глеб не должен знать об этом разговоре. Обещаешь?
– Не могу такого обещать, – категорично отвечаю.
– Согласен. Слушай. Я приехал не просто так. За Глебом тотально следят. И эти ваши отношения опасны сейчас. Во всяком случае для тебя, – предупреждает он с серьёзным видом. У меня в груди сразу начинает неприятно жечь.
– В смысле? Кто следит? А он знает?
– Нет, он не знает. Насчёт того, кто следит…Тема старая и очень неприятная. Поэтому сразу скажу, что я ничего не имею против тебя. Но это реально опасно. Вам надо сейчас притормозить. Он берегов не видит.
– Как притормозить? Ты знаешь, что я живу у него?
– Конечно знаю. Думаешь, он бы втащил мне из-за рядовой блядины? Кхм…Плохо его знаешь. Впервые из-за девки расчухались. Поэтому и приехал к тебе. Понял, что серьезно у него всё. И предупреждаю, что те, кто смотрят, они не станут церемониться. А у тебя семья в Прохорово, младший брат, мать. Вот и предупреждаю.
– Откуда ты…Откуда знаешь?
– Брось, Катюш. Вообще не проблема всё это узнать. Как и не проблема
что-то сделать твоим родным. Поэтому и только поэтому говорю…– Но почему ты просто не скажешь об этом Глебу?
– Пха… – выдает он с сарказмом. – Кать. Это Глеб. Скажешь ему и что? Он не перед чем не остановится. Не понимает, о ком речь идёт. Думает, что всё так просто решить. Море по колено. Щенок он ещё. Двадцать лет – самый тупой возраст, сам помню, что со мной творилось тогда. А это те люди…В общем…Два года назад…
– Авария, да? – перебиваю, и он хмурится.
– Глеб говорил?
– Нет…Он ничего не рассказывал. В интернете прочитала…После нашего…поцелуя, – объясняю, и Руслан кивает.
– Ты – умная девочка. Просто тебе надо временно прервать это.
– Но он мне не позволит. Даже если временно. Что я ему скажу? Извини, между нами всё кончено? Сам говоришь, что с ним это впервые.
– Значит иначе отвадим. Это не проблема. Уж что я о брате знаю, так это то, что он делиться не станет. Разыграть любовь не проблема. Скажешь втрескалась в меня по уши, и дело с концом, – заявляет он, на что я головой туда-сюда мотаю.
– Я не могу так…Не могу так с ним поступить. Это жестоко.
– А не жестоко, что твою семью порежут из-за нас? Не жестоко, если тебя куда-нибудь вывезут? Ты подумай. Я не собираюсь тебе угрожать. Говорю, как есть. Можно признаться? Та самая авария, Кать…Это худшее, что произошло в моей жизни. И не потому что я пострадал. Ему я такого не хочу.
– О чём ты? – спрашиваю, проглатывая образовавшийся ком, а он уводит болезненный взгляд с сторону.
– В машине тогда…Я был не один. Там была моя девушка. Любимая девушка. Её звали Лина. Мы ждали малыша…
– Господи, Рус… – мои глаза начинают слезиться. Как-то на автомате. – Какой ужас…Как ты…Как ты пережил это???
– Я и не пережил. По кускам склеили тело, а я всё ещё там лежу. Вместе с ними, – продолжает он, и мои руки непроизвольно тянутся его обнять. Господи, какой кошмар. – Я просто. Не хочу ему проблем. Он без башни сейчас. Намного несдержаннее, чем я раньше. Вопросы кулаками да стволами решает. Думает, всё легко. А я два года числился там, за границей. Но был всё это время здесь. Следил. Искал. И про все дела Глеба знаю. А ещё знаю, что про вас уже тоже слухи ходят. Будь кароче аккуратнее. Надо просто его бросить. Не оставит – надави. Если же нет…Я сам всё устрою. Увидит и отвалит. А если уж…Любит тебя по-настоящему. То не пройдёт это всё…Решу проблему с теми людьми и всё ему объясню…
Слушаю его и сердце кровью обливается. А что делать не знаю.
– Там ещё…В общем…Я живу у него из-за парня одного Гамеля…Он пытался меня…
– Да знаю я всё. Спи спокойно. Рус сказал, что никто тебя не тронет – значит, никто не тронет. Хорошая ты девчонка. И вот… – достаёт пачку денег из своего бардачка. – Возьми…Хотя бы матери отдашь.
– Никогда не брала чужие деньги. И не собираюсь, – отвечаю и смотрю на него пристально. – Берегите себя. И Глеба береги. Пожалуйста. – выхожу оттуда, думая только о матери и Серёжке. Потому что если с ними что-то случится из-за меня, я себе никогда не прощу. Никогда.