Дерзкие. Будешь должна
Шрифт:
Вдох-выдох.
Вдох-выдох.
Блядь...
Каких разных, Кать…Каких разных, если я без тебя подыхаю…Да и с тобой тоже подыхаю…Как ненормальный.
«Согласен. В лицо скажи. Всё то же самое. И можешь быть свободна. Обещаю. Клянусь».
«Нет».
«Трусиха».
«Иди на хуй».
Хотя бы так. Улыбаюсь…
«Вернись и скажи. Или я сам приеду, чтобы услышать».
«Я же мешаю тебе существовать. Под кожу твою залезла и вообще я – редкостная дрянь и шлюха! Оставь меня в покое уже».
«Всё так, Катюш, всё так», – посылаю в ответ. А она мне «фак». Хочу её пиздец. Хочу так, что дым сейчас
«И всё же я тебя найду. До семи утра я верну тебя в свой дом. Просто запомни эти слова. И жди меня, где бы ты сейчас ни была».
Со спокойной душой отправляю последнее сообщение и слышу звуки подъезжающей ауди Кира…
Глава 14.
Я сразу подозревала, что Глеб будет искать меня везде, где только можно, только поэтому позвонила Андрею и попросила помощь. Тогда он предложил мне переночевать у него, но я конечно же отказалась, просто попросила, чтобы он открыл мне офис на ночь. А теперь я лежу на неудобном диване в скрюченной позе и вспоминаю, что между нами с Глебом произошло.
Почему он не сделал ничего? Он ведь мог? Конечно, мог. Он смотрел так, словно обезумивший зверь. Иногда я боюсь даже дышать в его сторону, чтобы не спровоцировать, но он всё равно не забрал у меня мою душу. Он её оставил. Даже если угрожал…Если кричал и до усрачки напугал…И потом…Эти его слова. Ему ведь так же плохо со мной, как и мне с ним. Нам одинаково невозможно плохо. Но и порознь сейчас мне просто ужасно. Как бы не отрицала, я думаю о нём. Думаю, хоть ты тресни. Обещание того, что он меня найдёт, выглядит жутким. Но как он меня найдет? У меня паранойя…Он просто выпил, скорее всего, иначе что это за странные смс? Сейчас ляжет спать, утром протрезвеет и поймёт, что ему без меня лучше.
Душно. Приходится приоткрыть форточку, потому что стены ужасно давят и запах лакокрасочных тянется с гаража, вынуждая подкашливать.
Закрываю глаза. На часах пять утра, на пары точно не пойду. Пропущу. Чтобы не провоцировать лишний раз. Как только откроется салон, перекочую в гараж и буду наблюдать за тем, как парни ремонтируют машины. Сама хочу научиться. Когда-нибудь у меня будет своя классная тачка…И я сама буду её чинить. Точно знаю.
Зеваю. Так хочется безмятежно спать как раньше, и ни о чём не думать. Читать книгу и лежать на своей удобной подушке в общаге…Вот этого мне сейчас сильно не хватает.
Удаётся практически уснуть около половины шестого. Пока я не слышу звуки подъезжающего автомобиля и не понимаю, что свет от фар проникает через закрытые жалюзи. Чёрт… Сердце начинает колотить как бешенное… Осторожно выглядываю, опасаясь увидеть ненавистный Бентли, но вижу какое-то ауди. И тут паника нарастает с новой силой. А что если это те люди, которые следят? Что если Глеб был прав. Это опасно и сейчас меня убьют тут нафиг. Сожгут автосервис и меня вместе с ним. Нет, Катя, ты слишком мнительная, блин! Кому ты вообще нужна? Деревенская дурочка.
Выглядывать снова боюсь и просто трясусь, прислушиваясь в звуки на улице. Тишина. Никто даже не разговаривает. Слышу только шаги. И почему-то узнаю по ним Глеба. Даже по каким-то шагам понимаю, что это он! Это немыслимо!
Нутром чувствую его за этим самым окном.
– Ведьма…Говорил же найду, – шепчет он своим противным (на
самом деле – нет) голосом. – Выходи давай. Иначе я окна бить начну.Молчу. Страшно снова. Сердце готово выпрыгнуть из груди. С ним всегда вот так. Как на американских горках.
– Я знаю, что ты там. Не поверишь, как легко твой дружок сдал тебя, как только я прострелил ему колено.
– Что?! Ублюдок! Козёл проклятый! Ненавижу тебя! – кричу, приоткрыв жалюзи, и он начинает громко ржать на весь двор.
– Да шучу я. Не трогал я его. Он и так всё рассказал. Открывай давай. Знал, что не стерпишь.
– Убирайся, – цежу сквозь зубы и готова придушить его. – Я к тебе не выйду! Ненавижу тебя, Глеб! Хочу, чтобы ты исчез, растворился, сгинул в геенне огненной!
– А ты забыла? Я и есть та самая геенна – твой Ад, – говорит он, отчего у меня по всей коже бегут мурашки. – Дерзкая моя кошка. Выходи.
– Отъебись.
– Не-а…Идём со мной, девочка. Любить тебя буду. Жалеть.
– Что для тебя значит - трахать во все щели и ставить раком, – парирую я, и вижу его дебильную ухмылку через стекло.
– Ну или так, как хочешь. Я всяко могу, – отвечает он, рассматривая меня. – Скучал пиздец. Иди ко мне.
– Нет.
Глеб вздыхает, уходит до машины. Я хмурюсь, потому что не знаю, что задумал. Надеюсь, свалит, но он возвращается. С огромным букетом роз в руках и монтировкой.
– Если эти цветы не окажутся в твоих руках через пять минут. Я разъебу здесь каждое окно. Каждое, Катя. И ты знаешь, что я не шучу. А потом я подожгу здесь всё к хренам, засуну тебя в тачку. Силой. И ты уже никуда не денешься.
– Ты вообще понимаешь слово «нет»??? Ненормальный или как?! Как же ты меня достал! Псих долбанутый!
– Ты сама ответила на свой вопрос. Я жду. Счётчик выставлен.
Блиииин… Как же я его ненавижу, а…Просто терпеть не могу. Придурок…Он же не сделает? Не сделает так? Кого я обманываю??? Конечно сделает. И это минимум…Надо ещё Андрею позвонить, уверена, что он его избил…И всему виной только я. Как же хочется исчезнуть отсюда, растворившись в воздухе… Был бы у меня телепорт, цены бы ему не было!
– Три минуты, Катя.
– Ненавижу тебя! Ненавижу и хочу, чтобы ты…Чтобы ты…
– Сдох?
– ААААААААААААА! – кричу в окно. Ноздри раздуваются от злости, глядя на его ухмылку, которую хочу стереть с лица земли раз и навсегда. Ухожу вглубь здания. До коридора. Что теперь делать? Куда бежать? Он всё равно вернёт меня, как и обещал. Всё равно заставит. И даже если я сейчас убегу, то недалеко. А пострадает ни в чём неповинный человек - хозяин моего автосервиса, который и так пошёл на уступку, взяв студентку на шестичасовой рабочий день, а ещё другие люди, которые лишатся работы…Блин!
Выхожу к нему через минуту с белым флагом. Смотрю на него, и непонятное чувство в груди. Он уже не улыбается. Просто тянет мне эти цветы, а мне и брать их не хочется, но я всё равно беру. Единственное, что меня сейчас может успокоить это приятный запах полураскрывшихся белоснежных бутонов. Внутри всё плачет и изворачивается. Будто агония уже. От боли и отчаяния в предсмертных конвульсиях сгораю. Прямо перед ним.
– Садись в машину, – тянет он, на что я молча ухожу, глядя на встревоженного до усрачки Кира. Сажусь внутрь салона, пока Глеб нервно ходит по парковке и курит.