Десять тысяч стилей. Книга тринадцатая

— Близко, — кивнул Фур. — Я — не маг. Борей Амгат — тоже. Не обязательно открывать врата к кладезю информации с помощью магии, есть и другие способы. Так мы думали, но все это было ловушкой. Магов Дамиран превращает в вычислительные машины. Мы коснулись великих знаний будто сбоку… И обрели их, заплатив другой платой.

— Годы жизни, — добавил Борей Амгат. — В молодости я не понимал всю опасность. Почти все погибают. Тяжело было оторваться от бесконечных знаний, но я смог. А когда это сделал, обнаружил себя постаревшим.

— Я хотел обрести силу, — улыбнулся Фур. — В отличие от Борея Амгата, я был постарше и понимал опасность поля информации лучше. Мне казалось, что я хорошо подготовился.

— И что вы отдали?

— Годы жизни, как и Борей Амгат. А еще получил тело, неспособное выдержать великую силу. Стоит снять перчатки — и жизнь утекает. У меня осталось не больше десяти секунд.

«Десять секунд?».

Перед Волком сидел мертвец. Для идущего десять секунд — это много. Но не когда это весь срок твоей жизни.

«Предупреждение от Синего Флага», — подумал Ливий.

Перед ним были два человека, которые дорого заплатили за свою силу. Если Синий Флаг дал им такое указание, значит, оно было на случай его смерти. Глава Сильнара боялся, что Ливий, оказавшись в тупике, обратится к Дамирану.

«Борей Амгат постарел, но многих бы это не остановило. Я и сам стал выглядеть старше», — подумал Волк.

— Если вы думаете о допустимости, хочу вам кое-что объяснить, — сказал Борей Амгат, будто прочитав мысли Ливия. — Выживших после прикосновения к полю знаний — единицы. Я смог оторваться по случайности, спихнул локтем колбу, которая вызвала взрыв. На поле знаний я смотрел всего две секунды и получил не то, что хотел. Фур смотрел минуту и тридцать три секунды. Насколько знаю — это рекорд.

«Так много?», — удивился Ливий.

— И я тоже получил не то, что хотел, — улыбнулся Осенний Лист. — Поле знаний — это не поле ответов. Оно напоминает салат, в который мелко нашинковали все знания мира. Кстати, о моем прозвище. Осенний Лист — потому что я умираю. Последний лист на дереве, который пока чудом держится.

Глава 22 Однажды спасенный

Кулак Готта рухнул на стол, оставляя в нем дыру.

— Мерзкие предатели!

— Успокойся, Готт. Все мы сейчас злы, — сказал Сизый Камень.

Не только Златоглав примкнул к «Единству», но и секта Фот, которая и до этого держала нейтралитет. Златоглав находился на территории Района Войн, а где находилась секта Фот, не знал никто. Ходили слухи, что у них и нет никакой постоянной базы.

— Чужаки отступили, — сказала Дейма, которая оставалась такой же спокойной, как и всегда. — Они еще базируются на Большом Бордовом, но в Централе их нет.

Сизый Камень кивнул. Он уже получил отчеты о том, что чужаки с Востока решили убраться восвояси.

— И они еще смеют строить из себя героев, хотя сами привели их сюда, — прорычал Готт.

Как только самураи лишились лидеров, «Единство» выступило, чтобы «спасти» людей. За несколько дней силы Хаоса подмяли под себя половину восточного Централа. Наступление шло и в западной половине Централа. Там опорой против «Единства» должен был стать Златоглав, но Ауреус оказался предателем — и половина Района Войн перешла под контроль Хаоса.

— Валессиана, — сказал Сизый Камень, посмотрев на главу Рантара.

Все остальные школы были в Районе Ста Школ или рядом с ним. Выделялась лишь одна — Рантар.

— Моя школа — часть Альянса, — ответила Валессиана. — А старики слишком горды, чтобы присоединиться к кому-то в мое отсутствие.

Сизый Камень кивнул.

— И это покушение под видом меня. Ублюдки совсем расхотели жить, — сказал Готт. Он был все таким же злым, но ярость не выплескивалась наружу. Могло показаться, что это его разозлило меньше, чем предательство Златоглава, но все было ровно наоборот. За долгие годы с наследием клана Дано Готт научился подавлять самые сильные эмоции, давая волю тем, что послабее.

— Глава! Письмо! — прокричал вбежавший мечник.

— Письмо? — удивился Сизый Камень.

— Его подбросили через защищенную зону. Кто-то смог проникнуть через первый барьер, но не пробился через второй. Письмо проверено, следов яда и техник не обнаружено. И оно… из Златоглава.

Сизый Камень протянул руку — и письмо оказалось в ней. Вскрыв печать, глава Альянса быстро прочитал содержимое и сложил письмо.

— Что там? — спросил Готт.

— Ауреус объявляет нам войну.

— Ублюдок!

Письмо выглядело, как издевательство. Им оно и было, но существовала и другая причина — Ауреус любил красоту в своем понимании. Предать и не объявить войну — такого бы глава Златоглава не допустил.

Две школы из Большой Десятки были уничтожены. Еще две –присоединились к врагу. Альянс Светлых Сил сейчас был слабее, чем когда-либо.

— Валессиана, думаю, вам стоит вернуться, — сказал Сизый Камень.

— Это я и сделаю, — кивнула она. Рантар был ближе всего к владениям «Единства», и школа нуждалась в своей главе.

Малые и средние школы устали. Сражения с культом и чужаками обескровили их, и Большая Десятка хорошо понимала, что стоит дать союзникам возможность отдохнуть. Оставалось только надеяться, что «Единство» не ударит сразу.

Когда все ушли, а Сизый Камень остался сидеть в одиночестве, он достал письмо Ауреуса. На двух сложенных вместе пальцах появился золотой свет. Немного поводив рукой, Сизый Камень нашел нужное положение — так, чтобы свет падал на бумагу под правильным углом.

Об этом методе шифровки и дешифровки знали только два человека: Ауреус и Сизый Камень. Тайное послание на специальной бумаге просто невозможно обнаружить, как ни старайся.

— Вот что ты задумал, Ауреус. В опасную игру ты ввязался.

После разговора с Фуром и Бореем Амгатом Ливий вернулся к себе в комнату. Было о чем подумать.

— Извините, Кастрид, но я уже знаю темные техники.

В бою с Аквилой, Поборником Хаоса, Ливий изучил Черный Завет. Ничего сложного в этой технике не было, ей мог обучиться даже кто-то на уровне Претендента. Пользоваться Черным Заветом Ливий не собирался. Не из моральных принципов: просто Черный Завет был слишком слабым. Да, если бы Ливий владел им десятилетиями, постоянно пуская в ход, то Черный Завет стал бы частью боевой стратегии. Но сейчас эта техника не впечатляла.