Дети белой богини

День четвертый

Он шел домой. Нехотя, но шел, чтобы погру­зиться в мертвую тишину, символизирующую для него полное и безоговорочное одиночество. И с удивлением обнаружил у подъезда новенькую ино­марку. Пригляделся - «Тойота». На такой машине ездит Аглая Серафимовна, всесильная хозяйка го­рода. Аглая Серафимовна?! Он даже испугался смелости своего предположения. Надменная мэрша караулит его у дома, вечером, в половине деся­того! Чушь! Невозможно! Но что тогда?

Он остановился, закурил, и в это время двер­ца «Тойоты» открылась, и из машины выскочил тот самый охранник, что вчера вечером едва не применил по отношению к нему чрезвычайные меры. Миша. Сюрприз!

– Привет, - буркнул парень.

– Ну, здравствуй, - усмехнулся Завьялов.
– Чему обязан?

– Ты это... того... Два часа тя уже жду!

– Извиниться, что ли, хотел?

– Че? Ну, ты дал! Сама зовет. Ты ж мобилы не носишь. На звонки не отвечаешь. Послала: дос­тань, где хошь. Из-под земли. Самого нет. В «Тек­стильщике» с избирателями встречался, теперь совещаются. До ночи будут совещаться. А сама не в духе.

– А Аглая Серафимовна когда-нибудь бывает в духе?
– удивился Завьялов.

– Ну ты в машину сядешь, че ли?

– А если я не хочу?

– Слушай, кончай кобениться! Сама зовет! Я тя потом отвезу.

– Если не поеду, ты работу потеряешь? Миша набычился, сжал кулаки. Александр вдруг пожалел парня: собачья у него работа! Сколь­ко бы ни платили, каждый день общаться с Аглаей Серафимовной даже стальных Мишиных нервов не хватит. Та перегрызает сталь без труда. Для Аглаи Серафимовны это своего рода хобби.

Без лишних слов он полез в машину. : Парень вел «Тойоту» молча, старательно объезжая кочки.

– Ты сам-то откуда? — поинтересовался Завь­ялов, глядя на Мишин курносый профиль.

– С Ольховки.

– Понятно.

(Говорок-то характерный! Парень тянет глас­ные, как все ольховские: «тя-а-а...»)

– А к ней как попал?

– Десантник, - коротко пояснил Миша.
– В горячих точках служил. Из армии вернулся, надо бабки заколачивать. Поначалу к директору город­ского рынка приткнулся, да мэр меня сманил. Я КМС по дзюдо.

– Это модно. Уважаю.

– За город я выступаю, - сразу расслабился Миша. И разговорился: - Меня везде возят. До мастера хотят дотянуть - и на Россию. Квартиру дали. От города.

– Не женат еще?:

– Не. Некогда.

– А с мэршей как? Справляешься?

– А че она? Орать только. За область все одно кроме меня некому. Я самый сильный!

– Уважаю; - повторил Завьялов.
– А без мэра никак? Самому?

– Спонсор нужен, - вздохнул Миша.
– Я пер­вый раз приехал - все упакованы по самое не хочу. А у меня все еще до армии куплено! Старье! Од­нако, третье место. Приехал - мэр мне чуть на шею не кинулся. Прямо на вокзале. Ему как раз по шапке дали: спорт не развиваете, куда деньги дели? А тут я. Все дали. Меня особо не напряга­ют. Ем, пью хорошо, бабок много. Может, в Мос­кву с собой возьмут.

– В Москве дзюдоистов много.

– Я самый сильный! Прорвемся!

– Приехали вроде. Чьи это окна светятся? На втором этаже?

– Ника там.
– Миша коротко вздохнул.

– Ты что, к ней не равнодушен?
– спросил Александр, вылезая из машины.

– Толку-то! Она ж со следователем крутит! Не. Не для меня. Мне с ней это... того.:. Гово­рить не о чем!

Миша занялся замком на воротах, чтобы заг­нать машину на территорию, а Завьялов, подавив смешок, направился к калитке. У входазамер: как поступить? Войти или дождаться Мишу? Поду­мал, что благоразумнее будет дождаться. В клет­ку с тигром страшно входить, тем €олее одному. Топтался на крыльце, кроша в пальцах сигарету. Закурить не решался, вдруг у Аглаи Серафимов­ны аллергия на табачный дым?

– Ты че стоишь? Заходи!
– Гостеприимно пред­ложил Миша и распахнул дверь. В предбаннике достал ключ.

– Смотри-ка! Тебе и ключи от дома доверя­ют!
– восхитился Александр.

– Мне все доверяют. Ну, давай!

И он легонько подтолкнул в спину. Да уж. Ле­гонько! Герман силен, но этот не уступит. Ростом пониже, но плечищи широченные! Тьфу ты, черт! Да с чего взялся сравнивать их силу?

– Добрый день!
– раздался тоненький женс­кий голосок. Хорошенькая светловолосая девуш­ка в голубом костюмчике улыбнулась ему гостеп­риимно.
– Давайте вашу куртку.

Прислуга? Широко живут! В таких богатых до­мах бывать в качестве гостя ему не приходилось.

– Аглая Серафимовна ждет вас в гостиной, -пропела девушка.
– Пожалуйста, сюда.

Она указала на раздвижную дверь. Видел та­кую в центре, в фирменном магазине, и подивил­ся цене. Дверь не открылась, а сложилась гармош­кой. Он вошел. Колени дрожали. Зачем его при­гласили? Еще вчера вечером был уверен - ни за что и никогда не переступит этого порога, что бы ни случилось. И вот он в гостиной. Сама позва­ла. Даже Мишу за ним послала.

Увидев его, хозяйка не шевельнулась. Своего нетерпения ничем не выдала. Она сидела на ди­ване, изогнувшись, и в такой позе еще больше напоминала змею. Аглая Серафимовна была худа, причем чрезвычайно. На ней был блестящий до­машний халат, а точнее, платье. Разве такое мож­но назвать халатом? Язык не повернется! Теле­визор работал, хозяйка смотрела по видео мод­ный фильм. Выдержала небольшую паузу, взяла пульт и нажала на кнопку. Потом поднялась, пере­села к обеденному столу, огромному, овальной формы. На резных спинках стульев красовалось нечто похожее на вензеля. Все у нее было проду­мано, вплоть до того, какой величины должны быть узоры на мебели и какой - паузы в разговоре.

– Присаживайтесь к столу, Александр Алек­сандрович, - четко выговорила Аглая Серафимов­на. И девушке в голубом: - Лена, чаю нам. Или кофе?

– Нет, нет. Чаю, пожалуйста.

Завьялов осторожно опустился на стул, ста­раясь ничего не задеть и не разбить. И вдруг по­чувствовал голод. Не считая фирменных пирож­ных, употребленных в ожидании Вероники в кафе

«Мечта», за весь день в желудке не было ни крош­ки. Забыл поесть, такое случается. Испугался, что заурчит в животе. Впрочем, он уже не знал, чего бояться. Сейчас Аглая Серафимовна будет кри­чать,

– Вам надо было сразу обратиться ко мне, -ласково сказала вдруг мэрша. — А не искать встре­чи с Вероникой. Против Германа Георгиевича Го-ранина это бесполезно.

– А с чего вы взяли, что я действую против Германа?
– слегка опешил он.

– Вы сказали, что Горанин замешан в убий­стве. И, как я понимаю, речь идет об убийстве вашей жены.

– Кому сказал?
– удивился Завьялов.

– Неужели вы думаете, что у моей дочери есть от меня секреты?

Вошла Лена, везя перед собой сервировочный столик. В ожидании чая он незаметно разгляды­вал Аглаю Серафимовну. Странно. Глаза, кото­рые он считал черными, были серые. А черты лица оказались на удивление правильными, он даже заподозрил, что это работа высококлассных пластических хирургов. Аглая Серафимовна бес­спорно - безоговорочная красавица, в этом-то и весь ужас!