Дети богов
Шрифт:
– Как я и говорил, лучше бы вы позвали меня раньше.
Пока я смотрел, на серебряной стороне клинка медленно, медленно проступали первые рыжие точки.
– Серебро не ржавеет, – тупо выдал я прописную истину.
– Да при чем здесь серебро…
– Что происходит, Иамен?
Он отвернулся, постучал клинком о лавку – будто надеялся, что поганая ржа осыпется, как осыпалась с рукояти Тирфинга. Нет, не надеялся, конечно…
– Вы умудрились позвать меня как раз в тот момент, когда мой родитель уже распахнул на вас пасть. И даже почти заглотал. А когда эта пасть распахивается… Захлопнуть ее нельзя.
– Чем?
Иамен, не отвечая, смотрел на меня. Мое едва очухавшееся от червиных объятий сердце пропустило два удара.
– Собой?! Вы запихнули ему в глотку себя? Это вас он сейчас жрет?!
– Что-то вроде того.
– И сколько?..
– Не так быстро.
Некромант снова поднял катану. Выставил вперед на вытянутой руке, повертел, будто что-то прикидывая.
– Пока мы никуда не тронулись… Дайте мне, Ингве, одно обещание.
– Какое?
– Когда ржавчина покроет мою катану целиком… Если покроет. Отрубите мне голову этой самой катаной.
– Что?!
– Не «что», а обещайте.
– Прямо так и отрубить? – с максимальным количеством яда в голосе процедил я.
Некромант усмехнулся.
– Лучше прямо, чем криво. Обещайте.
– Ладно. Обещаю.
– Что обещаете? – с обычной педантичностью уточнил он.
– Обещаю отсечь вам башку вашей собственной катаной, если она целиком заржавеет, – злобно выпалил я. – И поучаствовать в любых других задуманных вами извращенных ритуалах, например, сплясать голышом на Лысой Горе в полночь с четверга на пятницу…
Иамен неожиданно улыбнулся.
– Не давайте опрометчивых обещаний, Ингве – а то ведь заставлю плясать.
И тут я рассмеялся – впервые за очень долгое время.
Вот так и началось наше путешествие. Хотя путешествием это назвать не совсем правильно, потому что, в сущности, мы никуда не шли – катилась однообразная равнина под нами. Скорее, это было странствие – то, которое от слова «странный».
Когда Иамен освободил меня и от оков на ноге, я попробовал встать. К счастью, длины Тирфинга хватало, чтобы я мог стоять, опираясь на его рукоятку. Гарда оказалась как раз вровень с поясом, и все же настоящий Тирфинг заметно уступал мечу в моем видении. Или это я там, в червячьей норе, стал меньше ростом?
– Идти можете?
Я кивнул. Потом добавил:
– Вы не переживайте, Иамен. Тут недалеко. Лес был совсем рядом с озером.
Некромант утешенным не казался.
– Озеро давно засыпали. Что касается леса…
Он посмотрел в сторону зарослей – и, то ли под его взглядом, то ли еще отчего, лес пропал, как и не бывало. Пропала беседка с решеткой. Все пропало. Мы стояли посреди совершенно пустой, гладкой, как стол, равнины. Лишь неподалеку виднелись небольшие холмики кротовьих нор. То есть мне хотелось думать, что это кротовьи норы… Я ошарашенно огляделся.
– А где же тюрьма?
– Какая тюрьма?
Выражение лица у меня, должно быть, стало очень озадаченным, потому что некромант снизошел до пояснения.
– Нет здесь ничего. Все, что вы видели – и нет, я совсем не жажду выслушать рассказ о ваших мытарствах, так что закройте рот – все это порождения вашего, Ингве, болезного ума. Способ вас поломать. Боитесь несвободы –
угодите в застенок. Боитесь болезни – в чумной госпиталь. Боитесь потери близких… впрочем, это как раз не про вас…– Перестаньте издеваться, – мрачно сказал я. – Если вы меня спасли, это еще не дает вам права…
Он ничего не ответил и, сунув катану в ножны, посмотрел вверх. Вверху тянулись вереницы облаков цвета ржавчины. Солнца не наблюдалось.
– Что вы там высматриваете?
– Дым.
– Какой дым?
– Дым, Ингве, бывает от костра.
– Да какого костра?! Перестаньте говорить загадками.
Некромант вздохнул.
– Поскольку озеро, благодаря вам, засыпали, придется искать проводника. Проводник, предупреждая ваш вопрос, это одна из немногих тварей, способных выжить в обоих царствах. И здесь, и на земле. Потому что они, как правило, наполовину мертвые. В нашем случае проводником может быть известный вам паук Оззи. Дримкетчер.
Сообщив все это, он развернулся и зашагал в том направлении, куда несло ветром тяжелые тучи. У земли ветер был совсем слабым, и все же я порадовался, что он дует в спину. Хоть какая-то помощь. Взвалив на плечо меч Тирфинг и еще раз окинув мрачным взглядом площадку с кротовьими холмиками, я последовал за некромантом.
Довольно долго мы шли в полном молчании. Иамен был не расположен к беседе. Пару раз он вытаскивал катану и озабоченно проверял лезвие. Ржавых крапинок становилось все больше – у острия они уже сливались в одно большое пятно. Когда он извлек катану в третий или четвертый раз, я не выдержал.
– Сколько нам идти?
– Не знаю.
– Как не знаете?
– Так – не знаю. Может быть, день. Может быть, год.
– Год вы не продержитесь.
– Спасибо за информацию.
Я отчаянно поискал другую тему для разговора.
– Сколько времени прошло наверху, пока я тут парился?
Некромант обернулся.
– Наверху – не совсем правильный термин.
– Ну, вы поняли.
– Около месяца.
Так мало… Заметив мое вытянувшееся лицо, Иамен сказал:
– Время здесь субъективно.
– Вы исполнили свое обещание?
Он удивленно спросил:
– Какое обещание?
– Вы хотели разобраться с волками.
Некромант усмехнулся и автоматически протянул ладонь к рукояти за плечом – наверное, чтобы приласкать любимое оружие. Протянул и опустил.
– Разобрался. Правда, не со всеми. Гармовой ваш поджал хвост и смылся под защиту Касьянова. Тот своего Фенрира куда-то запрятал…
Я посмотрел на его пальцы. Переломанные в недавней патангской заварухе руки некроманта здесь выглядели нормально. Здесь, впрочем, все выглядело…
– Как у вас с руками?
Тут Иамен резко остановился, развернулся ко мне и с нарочитым спокойствием сказал:
– Ингве. Уясните, пожалуйста, одно. Если я пришел к вам на помощь, это еще не означает, что я возлюбил вас, как брата. Не стоит со мной разговаривать, а тем более не стоит полагать, что я вас простил. Мне плевать на то, что вы и Гармовой проделывали со мной, но Тенгши я вам не забуду.
Еще три недели назад за такую тираду некромант схлопотал бы ботинком по яйцам, но карцер и все за ним последовавшее здорово меня обломали. Я улыбнулся без капли веселья.