Дети лихолетья (сборник)

«Просим проверить по журналу учета детей за 1942–1944 гг. и сообщить нам, в какой детский дом был переведен През (Пресс) Борис».

Наконец пришло первое обнадеживающее письмо:

«Сообщаем, что по данным архива Курганского облоно значится Пресс Борис Михайлович, 9 мая 1939 года рождения, который находился в Довговском детском доме Долматовского района. 25 апреля 1951 года направлен на учебу в ремесленное училище № 23 города Чебаркуль Челябинской области».

Откуда мог знать А. М. Деревянко, что не только милиция ищет Бориса Преза. Делом заинтересовался журналист областной газеты «Советское Зауралье» М. Забегай. Пока сотрудники паспортного отдела Министерства внутренних дел БССР переписывались с курганскими коллегами, в областной газете был помещен очерк М. Забегая «Дети войны», в котором рассказывалось о том, как были эвакуированы из Минска воспитанники сада-изолятора, с какой сердечной теплотой встречали их жители Кургана.

Рассказ журналиста взволновал многих. С еще большей активностью сотрудники разных учреждений Кургана и области включились в поиски Бориса Преза. Но об этом Александр Михайлович узнал позже.

Пришли ответы на запросы. Значит, рано или поздно они докопаются до истины. Получено конкретное подтверждение тому, что юные минчане, и среди них Борис През, воспитывались в детском доме. Смущало, что заменены не только фамилия (През – Пресс), но и отчество: разыскивался Антонович, а здесь Михайлович. Есть расхождения и в годе рождения: 1938 г. и 9 мая 1939 г.

Словом, письмо из Кургана добавило загадок. Но какие сведения мог ли быть записаны со слов ребенка? И что конкретно мог сказать трехлетний малыш? Хорошо, что хоть имя и фамилию запомнил. Интуиция под сказывала А. М. Деревянко, что это и есть тот самый Борис.

Не откладывая, Александр Михайлович пишет в Отдел внутренних дел Чебаркульского горисполкома, просит сообщить, куда направлен после учебы Борис Пресс. И опять потекли дни, недели.

Через месяц на столе Деревянко лежал ответ из Чебаркуля:

«Б. М. Пресс в 1956 г. окончил училище и получил распределение на одно из предприятий Челябинска» [58] .

И снова Челябинск. Казалось, поиск вот-вот окончится, но ответ из Челябинска еще больше запутал дело. Сообщалось, что Борис Пресс на самом деле работал на заводе. Но в 1958 г. был призван в ряды Советской Ар мии, где служил до 1961 г. Теперь ни в городе, ни в области не проживает.

58

Гойтан, У. Пошук / У. Гойтан // Звязда. – 1983. – 11 жн.

Прошло несколько месяцев. Однако дело Бориса Преза оставалось незаконченным. Непосредственный руководитель Деревянко на дело наложил резолюцию: «Прошу изучить весь материал и дать заключение о целесообразности дальнейшего поиска».

– Искать! – твердо ответил Александр Михайлович. – Мы же обещали, что сделаем все возможное. Да и дело достойно того, чтобы довести до конца. Сколько горя людского связано с ним.

– Тогда, что конкретно думаешь делать?

– Необходимо обратиться в Центральный архив Советской Армии. Там должны сохраняться данные.

Осень на дворе. Когда же окончится эта бесконечная переписка? Все чаще Деревянко ловил вопросительные взгляды сослуживцев: дескать, ищешь ветра в поле. Были и сомнения: а вдруг напрасные надежды? Может, это совсем другой Борис? Но Деревянко гнал вон сомнения. Верил в успех даже тогда, когда, казалось, рухнула последняя надежда. Опыт, интуиция подсказывали: он на верном пути.

В ноябре на имя начальника Центрального архива Министерства обороны СССР пришло письмо. А через несколько недель получили ответ, что Б. М. Пресс в декабре 1961 г. был уволен в запас и отбыл в Челябинск. Однако и на этот раз судьба будто бы насмехалась: сведения из райвоенкомата не добавили ясности. На самом деле, сообщалось в письме, после службы Борис Пресс возвратился в Челябинск. Однако ненадолго. Вскоре он куда-то уехал.

И опять письма понеслись в разные стороны. Опять недели, месяцы ожидания. И только в марте – ровно через год со дня начала поиска – из Управления внутренних дел Хабаровского крайисполкома пришел долгожданный ответ:

«Борис Михайлович Пресс, 1939 года рождения, с 16. 10.1978 года проживает в Хабаровском крае, поселок Ванино, улица Портовая, дом 6, кв. 57».

Теперь необходимо узнать самое главное: тот ли это Борис През, которого ищут? Вдруг совсем другой человек? Александр Михайлович написал начальнику Ванинского райотдела милиции. Кажется, никогда так не волновался. Сообщил, когда, где затерялся след мальчика. Попросил обязательно встретиться с Борисом, подробно расспросить его, проверить все биографические данные.

Разгар лета. По графику надо собираться в отпуск. Но о каком отдыхе может идти речь, если вот-вот должен прийти ответ. Наконец – долгожданное письмо! В нем записка от Бориса Михайловича Пресса.

Незнакомый человек писал, что очень плохо помнит детство. В памяти только, что его долго-долго везли в автомашине. Знает свою фамилию и имя. Жил в Новоюхновском детском доме. Потому и в метрике написали, что родился в Новом Юхновце. Во втором классе ему дали отчество – Михайлович. А год рождения записали примерно – 1939. Что касается дня рождения, то он также условный – 9 мая, в честь Дня Победы. Сообщил и о том, что долгое время болел трахомой.

Еще и еще раз Александр Михайлович перечитывал письмо. Сомнений больше не было. Отыскался, наконец, тот самый Борис През. Мальчика с самого ада войны выхватили в июне 1941 г. Пётр Васильевич Дыло и его соратники, а потом отвезли в далекий Курган, где незнакомые люди встретили и обогрели как родного. Подтвердились догадки насчет возможной ошибки в фамилии. Как предложил мальчик, так и записали.

А как же мать? К этому времени она успела переехать к дочери в Ри гу. И Александр Михайлович Деревянко сел писать письма: матери – в Ригу, сыну – в Хабаровский край [59] .

59

Гойтан, В. В. И вечный бой / В. В. Гойтан. – Минск, 1989. – С. 56–58, 64–66.

Всю жизнь надеялась найти своего сына – Мишу Клюйко и работница минской кондитерской фабрики Ванда Ивановна Стречень. В первые годы войны она потеряла двух детей. Дочь нашлась, а двухлетний Миша, который находился в саду-изоляторе № 43, пропал. В. И. Стречень написала письмо в редакцию курганской областной газеты «Советское Зауралье».

– Дорогая редакция, – просила Ванда Ивановна, – может быть, вам удастся что-либо разузнать о моем мальчике. Очень-очень прошу помочь найти моего сына.

Большую работу по поиску Миши Клюйко провел уже известный нам журналист курганской областной газеты М. Забегай. Он обратился с запросом в разные организации своей области.

В Доме ребенка нашелся «Журнал движения детей курганского Дома ребенка за 1942–1944 гг.» Если верить записям, то напротив Миши Клюйко значится: «Умер от осложнения кори в г. Челябинске в январе 1942 г.»

– Мы туда детей никогда не отправляли, – говорила Анна Андреевна Дышкантюк.

Главный врач Курганской городской больницы С. И. Тульчинский сообщил: