Дети ночных цветов. Том 2

– Рад, что эта проблема решена, – расплылся в довольной улыбке управляющий, когда шериф Стибингс рассказала, что поиски, наконец, завершились успехом.

Позже, когда Бадди Хоскинс покинет отель и действие зелья начнет ослабевать, это будет первым, что вспомнит шериф Стибингс.

Воспоминание придет ночью, во сне, вытеснив привычную черную мглу цветочной пустоты…

Ночь, пустыня, одна из историй, которые так часто рассказывал старый шериф Кнульп своим новичкам – пустыня, где проще всего избавиться от трупа. Вот только на этот раз шериф Стибингс и ее помощник Коулд были по ту сторону закона.

Арест Джона Грэнни вышел на редкость удачным – ни свидетелей, ни случайных прохожих. Сломанное ребро помощника, которое хрустнуло, как соломинка, под кулаком Грэнни, шериф Стибингс не принимала в расчет. У нее тоже были синяки за двадцать лет службы. В нее даже стреляли, и после хирург вытащил из ее плеча четыре крохотные дробинки, и Нэтти долго не могла убедить себя, что эти крупицы свинца могли причинить ей столько боли.

– Жить будешь? – спросила шериф своего помощника, увидела, что он согласно кивнул, и включила зажигание.

Они выехали за город, свернули с дороги.

– Вылезай, – велела шериф Стибингс задержанному. Помощник бросил на нее удивленный взгляд, увидел пустоту в ее глазах и согласно кивнул. – Я сказала, вылезай! – прикрикнула она на Джона Грэнни.

Он выбрался из машины. Помощник Коулд бросил ему лопату. Песок был теплым. Автомобильные фары рассекали тьму. Шериф дождалась, когда Грэнни повернется к ней спиной, и нажала на курок. Он вздрогнул и замер. «Я что, промахнулась?» – растерянно подумала она, но затем увидела черное пятно, расползающееся по спине Грэнни. Ноги его подогнулись. Он опустился на колени, снова замер на несколько секунд и повалился лицом вниз, на дно ямы.

Пайпер Коулд взялся за лопату, но его сломанное ребро заставило Нэтти сменить помощника. Она вспотела и устала, но чувствовала удовлетворение. Тогда чувствовала. Теперь же не было ничего кроме ужаса…

Нэтти проснулась посреди ночи и долго лежала покрытая потом, не в силах отдышаться. «Сон ли это?» – спрашивала она себя, но ответа не было. Лишь догадка. Жуткая догадка. «Нет. Не может быть», – Нэтти нашла в темноте телефон и позвонила помощнику. Он ответил почти сразу. Голос его был хриплым. Нэтти слышала, как он тяжело дышит.

– Я видела сон, – тихо сказала она, прислушалась. Пару минут Коулд не отвечал. Нэтти терпеливо ждала.

– Это был не сон, – тихо сказал он и повесил трубку. Нэтти кивнула и еще долго слушала гудки.

«Не сон. Это был не сон. Не сон. Не сон».

Она поднялась с кровати. Голова кружилась, но Нэтти не замечала этого, как не замечала тошноты. Сейчас главным было сбежать от ненависти и отвращения к самой себе. «Но как? Как? Как?» Нэтти знала, что ответ есть, но не могла решиться на это. «У меня все еще есть семья и люди, которых я люблю». Нэтти вздрогнула. «А когда я последний раз говорила с Джеком? А с Тиффани?» На мгновение ей показалось, что если сейчас заснуть, то появится еще один сон, где вместо Джона Грэнни она будет хоронить в пустыне свою семью.

– Нет! – Нэтти тряхнула головой. – Это не так! Этого не может быть! – она побежала к телефону, набрала трясущимися руками номер супруга, долго слушала гудки.

«Он мертв! Я убила его! Убила! Убила!»

Нэтти выбросила телефон, обхватила голову руками, хотела расплакаться, но вспомнила о дочери и позвонила ей. Ответом были снова гудки. Теперь слезы заполнили глаза, покатились по щекам.

«Они, наверное, спят, – говорила себе Нэтти, продолжая набирать номера дочери и мужа. – Сейчас ночь. Вот никто и не отвечает».

Телефон зазвонил, и она от неожиданности выронила его. Голос Тиффани был далеким.

– Мам? Мам, это ты? – она услышала рыдания Нэтти. – Мам, с тобой все в порядке?

– Да, – Нэтти заставила себя успокоиться. – Я просто… Мне приснился плохой сон, вот я и решила позвонить… С тобой все в порядке?

– Как и всегда. – В трубке раздался усталый зевок. – Прими снотворное и ложись спать.

– Да. – Нэтти прижала трубку к груди и закрыла глаза.

«Они живы! Живы!» Сердце бешено билось в груди. Хотелось разреветься и рассмеяться одновременно. «Все хорошо! Все…»

Нэтти вспомнила сон и снова помрачнела. «Нет. Не все хорошо», – сказала она себе, оделась, позвонила помощнику, собираясь предложить ему поехать в пустыню и найти место, где они похоронили Джона Грэнни, но Коулд не ответил. Нэтти выждала пару минут, повторила попытку. Снова гудки. Нэтти нахмурилась, вышла на улицу.

Дорога до дома Коулда показалась вечностью. Он сидел на крыльце. Ночь скрывала его наготу. Нэтти увидела револьвер. Осторожно подошла к помощнику. Он даже не взглянул на нее. Лишь его нервные вдохи стали короче и быстрее, будто жизнь уже уходит из него.

– Не надо, – тихо сказала ему Нэтти, не сводя глаз с револьвера. – Это были не мы, Коулд. Это… – она встретилась с ним взглядом и замолчала.

– Уходи, – велел он.

– Нет.

– Я сказал, уходи! – он вяло поднял оружие, целясь ей в грудь. Нэтти попятилась. – Уходи. – Коулд устало закрыл глаза.

– Не делай этого, – попросила его Нэтти. Он не ответил. Взвел курок, не открывая глаз. Нэтти замерла. – Думаю, нам нужно съездить в отель Палермо.

– Уходи.

– Думаю, в последние недели мы все были не в себе.

– Уходи.

– В отеле тоже люди, Коулд. Им нужна помощь. – Она нервно сглотнула, не в силах оторвать взгляд от черного револьвера напарника. – Мне нужно, чтобы ты оделся и поехал со мной, – сказала Нэтти как можно более твердо. – Это не обсуждается. У тебя есть пять минут, – она повернулась к нему спиной и пошла к своей машине.

Шаги гулко раздавались в ночной тишине. Когда громыхнул выстрел, Нэтти почти дошла до машины. Внутри словно что-то оборвалось. Нэтти обернулась. Коулд был жив. Он сидел на ступенях. Пуля улетела куда-то в небо.

– Теперь, может быть, наконец, оденешься? – спросила его Нэтти, надеясь, что голос не дрогнет. Коулд посмотрел на нее как-то растерянно, затем кивнул, поднялся на ноги. Нэтти отвернулась, села за руль. По дороге в отель они молчали. Свернув на стоянку, Нэтти остановилась.

– Знаешь, нас может здесь ждать все что угодно, – сказала она помощнику.

Они вышли из машины. Была вторая половина ночи. Стоянка почти пуста. Отель выглядел мертвым. Нэтти увидела свет в кафе. Дверь была открыта. Чернокожий повар плакал на кухне. Нэтти окрикнула его. Он поднял голову.