Дети победителей

“Не думаю, что надолго, Кейтелле. Успокойся же, ну… У тебя еще занятия сегодня, держи себя в руках”.

Кеталиниро сам думал отправиться на фронт, но не так скоро. Не через неделю. И следующие кадры: сборы, эшелон, краткий инструктаж… незнакомый, холодный мир.

Кейтелле, в общем, и до этого понимал, где находится. Но тут выпрямился, огляделся, посмотрел на грязную лопату в руках - в голове будто щелкнуло. Оказывается, копал могилы. До определенной секунды он рыл каменную катрийскую землю, не спрашивая особенно, кому это могло понадобиться. Для кого эти ямы? Напрасно глаза искали опору в темнеющем пространстве - хоть что-то родное, знакомое. Даже сумерки здесь незнакомые.

Хватило бы и слабого заверения, что впереди ничего страшного не ждет. Но войну обещали долгую, а значит, будет тысяча и один шанс не вернуться домой, к своему классу и наставнику. Где он теперь, интересно? Где они все?

– Эмолий, предатель, - серьезный детский голос вырвал Кеталиниро из воспоминаний.
– Снова променял меня на свежее мясо!

Кейтелле развернулся и чуть не столкнулся лоб в лоб с кем-то маленьким и грозным.

“Лет не больше десяти”, - прикинул Кеталиниро автоматически. Незнакомец - словно маленькая пародия на Рейнайоли: весь перемазан землей, даже в светлых волосах повисли комья, а крохотную руку оттягивала лопата с урезанным черенком. Непонятно - то ли он так усердно копал, то ли просто валялся. Их глаза встретились. Кейтелле стоял в яме, а дитя - на краю, потому они оказались на одном уровне. Реальность снова принялась отчаянно ускользать - уж слишком дико выглядел мальчик на фоне могильных раскопок. Некоторых вещей не должно происходить.

– А!
– отмахнулся Рейнайоли. Даже не обернулся.

– А ты чаво стоишь?!
– крикнул малый на Кеталиниро.
– Дотемны успеть надо, эй! Келлиарних ведь и в ночь хоронять заставит! Он немного того…

– Бесноватый?

Ребенок внезапно засмеялся, запрокинув голову. Несколько человек, что стояли неподалеку, кинули на него косые взгляды.

– Химилла, ты уж все, что ль?
– вмешался Рейнайоли, которого детеныш назвал Эмолий.

– Мой салага грохнулся в обморок, - буднично сообщил тот.
– И мне сказали драпать к тебе. И чтоб вы оба потом помогли мне.

– Тут двоим-то тесно, - проворчал Эмолий.

– Ну тода я сверху буду. Крадинировать вас, - важно заметил Химилла, опираясь по-хозяйски на лопату.
– Салаги.

Говорил ребенок с ломаным акцентом, отрывисто, словно на непривычном языке, но командным голосом, совершенно не стесняясь произношения. Выходило почти забавно. “Крадинировать” ему быстро разонравилось, и Химилла спрыгнул, чтобы присоединиться к работе - выходило неудобно, но выгонять такого усердного малыша никто не стал. Кроме того, он успешно разгонял угрюмое молчание.

– Знашь, для кого роем?
– спросил он у “салаги”. Ребенок дождался, пока Кеталиниро признается, что ничего не знает.
– Вчера налет был. Полвзвода полегло! Вы совсем чуть не успели. Если бы не авария на западной ветке, поезд бы пришкандыбал раньше, и тогда б нам с Эмолием пришлось копать могилу и тебе.

Кейтелле чуть не подавился от такой откровенности. Казалось, Химилла совсем не горюет об ушедших.

– А что случилось на западной ветке?
– осмелился спросить бывший учитель.

– Имперский поезд сбил крысяцкий отряд! Размазал их по всей долине! Правда, здорово? Жаль, мы с Эмолием не видали!

– Имперский поезд?

Кеталиниро никогда не верил в легенду о поезде-призраке. Почти полвека прошло с тех пор, как последнего из пяти гигантов сняли с рельс и демонтировали. Думать, что один из них так и путешествует по свету, глупо - машину-замок трудно проглядеть, сложно не услышать. И вообще, должны же ее где-то чинить, заправлять! К тому же, рельсы под имперские поезда прокладывались особенные, под стать мощи и массе металлических титанов, и они тоже не обходятся без ремонта. По всем законам природы пути должны быть давно погребены под растительностью и землей.

– А кто видел, как это случилось?
– спросил Кеталиниро.

– Не отвлекайся!
– предупредил Химилла.
– Никто не видал. Они просто на путях лежат, как будт по им скалой проехались. И люди, и танки, и ходунки. Весь перекресток всмятку!

– Правда?

– Ну точно! Не веришь? Мне Эмолий рассказывал, он врать не будет!

Кейтелле вдруг стало легко. Так легко, что он улыбнулся, удивляясь, как странно их схлестнула судьба - разные страны, разные слои общества, разные возрасты. “Беда говорит на одном языке”, - вспомнил он старую пословицу и заулыбался сам себе. Но улыбка тут же погасла - сегодня они копали могилу, а уже завтра втроем могли оказаться на ее дне.

Два силуэта брезжили на краю зримого мира, готовые утонуть в тумане. Один из них - высокий и стройный, иссушенный трудом и постоянным голодом, на его плечах нелепо болтался затертый до дыр плащ со следами хищных когтей. Другой - крохотный, почти круглый. Его укутали во множество охотничьих шкур, отчего тело казалось неуклюжим - опасная иллюзия: Химилла передвигался по бурелому с фантастической скоростью. А Кеталиниро… как он ни торопился, вчерашние братья по лопате то и дело исчезали в тумане, а слова их тонули, задушенные лесом.

– Вон, этот… бредет за нами, - раздраженно прошипел Химилла.

– Чего бы ему не брести? Приказ же, - пожал плечами Рейнайоли, ловко переползая через сваленное дерево - ни одна ветка не решилась задержать его.

– Нервует, - Химилла быстро оглянулся.
– Он пялится на нас, Эмолий!

– Не глазей.

Отряд крался по лесу пятый час без остановки, и Кеталиниро давно понял разницу между городскими улицами и непролазными тропами. Он отчаянно боролся со слабостью и недоумением по поводу поведения Химиллы и Рейнайоли.

– Знакомые места! Знакомый воздух!
– тихо выдохнул Эмолий, запрокинув голову.
– Мы скоро будем в Куардтере!

Химилла поморщился, на секунду блеснули острые белые зубы.

– Опять о своем…

– Ну чем тебе не угодил старик учитель?
– благодушно, почти с улыбкой спросил Эмолий.

– Ешо и учитель!.. Глянь на него - как бы не пришлось нести до стоянки… Спорим, он с нами до первой крысы?!

Последнее слово было сказано слишком громко, и Кейтелле вздрогнул.

– Почему еще?
– простодушно спросил Эмолий. Химилла окинул его быстрым взглядом.

– Потому что малахольный! По нему пальнут все разом! Хотя… если придут крысы - не только он, все полягут. Только я один останусь.

Старший товарищ неодобрительно фыркнул.

– Всегда так, - добавил Химилла скорее себе, чем собеседнику.
– Только я и остаюсь.

Через час, когда Кеталиниро совсем потерял надежду не пасть в глазах сослуживцев, Келлиарних внезапно объявил привал. Они заняли заброшенную деревню на краю леса. И была она настолько забытой и покинутой, что дома почти вросли в землю. Неприметные, они сливались с окружающей средой.