Детонатор

Помните! Ваша улыбка – сильнейший раздражитель оппонента

Вождь в сопровождении шамана и воинов подошел к парням. Шаман что-то произнес, и все, включая вождя, широко улыбаясь, поклонились Феликсу и Глебу.

– Гля, какие вежливые! Видимо, говорят: «Ничего личного, мужики, просто мы так живем. Сперва мы вас «отымели» до потери пульса без вашего на то согласия, а теперь съедим, раз вы на большее не способны».

– Ты прав, Глеб. Папуасы нас съедят, как съели бы наши соотечественники. Просто в России мы находимся на более высоком уровне развития: живем в квартирах, кто повыше рангом – во дворцах, но при этом остаемся каннибалами. Вот так, в открытую, сожрать человека мне представляется куда гуманней, чем втихаря «иметь» на протяжении всей его жизни, откусывая по кусочку каждый день.

Разглагольствования Феликса были прерваны багровым отблеском металла в занесенной над его головой руке вождя. Видать, решив, что внутренности пленников полностью очищены, а сами они находятся в состоянии полного расслабления, папуасы закончили свой ритуал.

Феликса убивали, целясь мачете в голову, а он был спокоен, как никогда, и испытывал полное безразличие к жизни!

Секач просвистел возле левого уха, и лезвие тюкнуло в доску.

«Во, мужик эротики насмотрелся, видимо, руки дрожат от перенапряга», – пронеслось в его еще думающем мозгу.

Теперь просвистело возле правого уха.

«Опять, что ли, мимо?» – не успел возмутиться Феликс, как его руки стали свободными.

Одним ударом вождь освободил его ноги от пут, но Феликс по-прежнему оставался на месте. То же проделали и с Глебом. Им принесли их одежды и жестами предложили одеться. Поняв, что их не собираются убивать, по крайней мере сегодня, Феликс сполз на землю растаявшим мороженым и мгновенно уснул. Глеб не стал утруждать себя выбором позы и последовал примеру товарища.

Вечерело… Солнце, пробиваясь сквозь щели, бросало косые лучи на пол. В хижине вождя, где пленники проспали почти сутки, никого не было. Только копченая мумия молча наблюдала за ними.

– Как самочувствие, Глеб? – поинтересовался Феликс.

– Как выжатый лимон. Оболочка есть, но совершенно пустая.

– Я ни разу не просыпался, а ты?

– Аналогично.

– Все, из-за чего люди встают, у нас на неделю вперед изъяли.

– Я так понял, что жрать нас не собираются, иначе не развязали бы и не положили бы спать в царских палатах, – сделал умозаключение Глеб.

– Похоже на то. Ну что, встаем и идем в разведку?

– Только не разведку боем, солдат, – отрезал Глеб.

Когда они вышли из хижины, их поприветствовало все племя. Вождь и шаман, расплываясь в улыбке и жестикулируя руками, что-то говорили, обращаясь к гостям. Глеб тоже улыбался и показывал жестами, что хочет пить и есть. А еще они сходили бы в туалет. Последнее ни вождь, ни шаман не поняли. Тогда Глеб с Феликсом, обойдя хижину, отошли за дубки, и не ошиблись. Там были вырыты углубления в земле, куда местные жители справляли нужду.

По возвращению в хижину их ждало питье. Вчерашние пленники, а ныне гости припали к воде, налитой в скорлупу кокосовых орехов, и не могли напиться. Затем, расстелив на полу пальмовые листья, женщины разложили плоды и мясо кабана, на которые гости накинулись с волчьим аппетитом и акульим остервенением. Закончив трапезу, поклонились вождю и жестами показали, что хотят отдохнуть, и вновь провалились в сон.

Проснувшись с рассветом, вместе с вождем вышли наружу и по-простому, по-свойски, все вместе сходили «до ветру». Вождь объяснил, что нужно скрестить струи. После позавчерашней чистки «оружия» наши мужики были готовы попасть с двух метров хоть в пять копеек. По завершению обряда вождь с шаманом обняли бывших пленников, и вместе они уселись перед главным очагом. С помощью жестов и рисунков на песке начали изъясняться и после двухчасового «коллоквиума» поняли следующее…

…Племя постигла беда. В реках завелся маленький паразит, поражающий мужские семенники и делая мужчин бесплодными. Потому они вынуждены были прибегнуть к такому способу оплодотворения. Пройдет девять лун, и у женщин появятся дети, много детей. Гости свободны в выборе оставаться или уйти. Им дадут проводника, который доведет их до ближайшей цивилизации.

Слова «много детей» почему-то сильно зацепили Феликса и врезались в память.

С Мигелем и Путу друзья встретились только через сутки. Возвращение в цивилизованный мир не ознаменовалось ничем примечательным.

Деньги не избавляют человека от желаний, но вот желания избавляют от денег

Зимние Меленки встретили молодую пару крепким морозцем. Увидев на привокзальной площади торговые палатки, Лиза, как всякая женщина, заявила, что ей необходимо сделать небольшие покупки. Не отпуская ее ни на шаг, Юра снял в банкомате немного наличных. Они складывали в пакет покупки, как кто-то тронул его за плечо. Юноша обернулся и увидел мужчину лет сорока пяти.

– Вы Юрий? – спросил незнакомец.

– Да, – ответил молодой человек.

– А я Митрич, Николай Дмитриевич Буянов, лесник местный. От Феликса Сергеевича я. За вами послан. – На его смуглом и обветренном лице заиграла приветливая улыбка.

Юра отметил, что весь облик нового знакомого как нельзя лучше соответствовал его представлению о лесниках. Люди, подолгу живущие в единении с природой, которую городские привыкли считать глухоманью, какие-то особенные. Борода и усы у них совсем не такие, как у городских побирушек или вальяжных снобов, посещающих парикмахерские.

– Вот так здорово! – обрадовался юноша и поспешил представить свою спутницу: – Моя жена Лиза.

Девушка улыбнулась очаровательной улыбкой и протянула мужчине ладошку, которая утонула в его пятерне. Рука Митрича оказалась крепкой и в то же время чуткой.

– Если хотите купить каких лакомств или еще чего, то скупайтесь. От моей избы до ближайшего магазина верст двенадцать, – посоветовал он.

– Нам много чего надо купить, да руки уже заняты! – разволновалась Лиза.

– Это мы поправим, дочка. Видишь, вон там стоят дровни? Лошадка в них пегая запряжена. На них свое добро и грузите.

Подхватив пакеты, молодые люди поспешили за Митричем. В санях на мохнатой шкуре лежала собака. Казалось, ей не было до них никакого дела. Когда лесник принялся укладывать пожитки на соломе, Лиза поинтересовалась:

– А вещи наши не украдут, пока мы за покупками ходить будем?

– Что ты, милая! Шайтан не позволит.

– Удивительное имя у вашей собаки, – отметил Юра, но все-таки высказал сомнение: – Только она какая-то смирная.

– Это потому, что вы со мной подошли. К тому же по природе своей он не агрессивен, но по силе с волком наравне.