Девочка-лед

— Зачем он приехал? — спрашивает Сашка, присаживаясь на корточки.

— Что-то с бабулей, — поднимаю с пола ручки и карандаши.

— Ясно.

Запихивает в сумку учебники и тетрадки, кидает туда же маленькое зеркальце и телефон.

— Ну идем, — встает и поправляет на голове белую шапочку, дивно контрастирующую с ее огненно-рыжей шевелюрой.

Я накидываю капюшон, хватаю Сашку под локоть, и мы выходим из школы. Едва не поскользнувшись, спускаемся-таки по ступенькам.

На улице уже смеркается. Пушистые снежинки танцуют в воздухе, мороз кусает за щеки, но в целом, погода отличная. Ни ветра, ни слепящей метели. Такую зиму я люблю.

Выходим за ворота, прощаясь с охранником. Смотрю направо, Паровозов стоит у своей тонированной машины: без шапки, куртка (новая и весьма недешевая на вид) нараспашку. И, конечно же, он курит, как обычно. Поднимает руку в приветствии, и мы с Харитоновой топаем по скрипучему снегу в его сторону.

— Привет, — здороваюсь я с ним.

Ноль реакции вообще. Паровозов пялится на Сашку, она — на него, и мне начинает казаться, что я чего-то не знаю… ЭТО ЧТО ЗА ВЗГЛЯДЫ ТАКИЕ? Не мерещится же мне в самом деле…

— Привет, РЖД, — отмирает Сашка первой.

— Что у тебя с трубкой? — интересуется он в ответ мрачно.

— В смысле? — она широко распахивает глаза, часто моргает и опять поправляет свою шапку.

— Не отвечаешь на мои звонки, — выдыхая дым, сообщает Илья.

Растерянно смотрю на них обоих.

— Так откуда мне знать, что это звонишь ты, я всегда игнорирую незнакомые цифры… И вообще, откуда у тебя мой номер? — недовольно косится прямо на меня.

— Это не я, — пищу в ответ.

— Достал через знакомых, — Илья прищуривается и какое-то время сканирует Сашку заинтересованным взглядом.

Я прочищаю горло. Он поворачивается ко мне. Вспомнил, наконец, зачем приехал.

— Короче, Ален, пару дней назад я вернулся из Саранска. Родственника навещал, — выкидывает окурок в мусорку. — Зашел проведать Семеновну, а там дамочка какая-то расфуфыренная по дому шоркает. Как я понял, дочь.

Я в шоке. Неужели спустя столько лет она все же вспомнила о своей матери?

— Орала как резаная, дом требовала.

— Погоди-ка, что значит требовала дом? — вступает в наш диалог Харитонова.

— То и значит. Явно приехала не о здоровье справиться. Хочет, чтобы Семеновна продала свой дом в Бобрино и отдала ей деньги.

— Как же так, — я качаю головой.

— Тонкостей я не знаю, меня в них никто не посвящал, — Паровозов стряхивает с волос снег и убирает руки в карманы. — Семеновне стало плохо. Я эту мадаму из дома выпроводил, корвалола бабе Маше накапал, но толку…

— Это та дочь, которая в Америке живет? — уточняет у меня Сашка.

— Да, — чувствую, что начинают дрожать руки. — Илья, что с бабушкой Машей?

— Да не трясись ты, я отвез Семеновну в поликлинику. Приступ, что. Довела дочь долгожданная.

— Где бабушка сейчас? — вытираю выступившие слезы тыльной стороной ладони.

— В больнице, Ален, но ты не вешай нос, — он тут же спешит меня успокоить. — Я там подсуетился немного, у нее все хорошо. Тебя расстраивать она не хотела, но ты меня знаешь, смолчать о таком я не мог.

— Спасибо, — порывисто обнимаю его.

Как раньше, впервые за долгое время. Потому что искренне благодарна ему за помощь.

— Спасибо тебе, Илья, за то, что ты был с ней рядом.

— Да ну че ты, Ален, — коротко прижимает меня к себе и отстраняется.

— Я хочу навестить ее. Возьму Ульянку и завтра же поеду.

Илья кивает.

— Мне пора на работу, — пытаюсь успокоиться.

— Мне тоже надо идти, народ. Всем пока, — прощается с нами Сашка.

— Притормози, рыжая.

— Опаздываю дико, — качает головой Харитонова.

— Подождут тебя твои лошади, — басит он недовольно, и Сашка от этого заявления в изумлении открывает рот.

— Что? — Илья вопросительно вскидывает бровь. — Я перепутал разве?

Это откуда он так хорошо осведомлен о Сашкином расписании? Ей же сейчас и впрямь нужно ехать на ипподром.

— Сядь в машину, Саша, поговорить надо…

Снова замечаю этот его странный взгляд, направленный в ее сторону. И да, поведение Харитоновой меня тоже озадачивает. Видела б она себя со стороны! Глаза лихорадочно блестят, на губах замерла полуулыбка, а меж бровей залегла несуществующая складочка. Словно она удивлена. Так и я, между прочим, удивлена не меньше.

— Не могу сейчас, — не глядя на экран, сбрасывает входящий вызов. — Там у ворот стоит черная камри, в которой сидит Глеб.

— Че? — тут же бычится Паровозов, стреляя глазами в указанном направлении.

Очень любопытная реакция, скажу я вам.

— Водитель, — закатывая глаза, поясняет Саша. — Этот упырь все докладывает отцу: где я, с кем я, что делала, о чем говорила. Так что я пошла, иначе вляпаюсь из-за вас в неприятности. Глеб нас стопроцентно уже заметил. Скажу Ален, что это твой брат.

— Хорошо, пока Саш, — целую ее в щеку.

Она уже собирается уходить, но вдруг резко разворачивается, отчего рыжая копна густых волос приходит в движение. Молчит несколько секунд, словно раздумывая над чем-то, а затем выдает то, чего я никак не ожидаю.

— Завтра в пятнадцать тридцать, вон за тем поворотом.

Это она Паровозову я так понимаю???

— Так у тебя ж волейбол, — напоминаю я ей ошарашено. Скоро ведь состоится главный полуфинал района.

— С ушибом только на скамейке запасных сидеть, — беззаботно жмет плечом.

— У тебя ушиб? — окидываю ее с ног до головы обеспокоенным взглядом.

— Ага, случится в пятнадцать тридцать, — заливисто хохочет она, разворачиваясь. — Пока Ален, пока РЖД.

Я внимательно смотрю на Паровозова, а Паровозов в свою очередь смотрит вслед Сашке. Чересчур долго, как по мне.

— Илья…

— Поехали, Ляль, отвезу на работу, или куда там тебе надо было, — тут же мастерски перебивает меня он.

Понял, что у меня есть вопросы, причем к ним обоим. Залезаю в машину и продолжаю мучить его пытливым взглядом.