Девочка-мечта
Шрифт:
Но, несмотря на все решения, принятые с вечера, утром пришлось себя буквально отскабливать с кровати. Я весь был сплошная боль во плоти. Что изнутри, что снаружи – одинаково. Двигался как зомби, задыхаясь на ходу. Периодически приходилось замирать на месте, переживая очередную вспышку тупой, мучительной агонии. Через минуту отпускало, чтобы опять накрыть через время и растереть мои мозги в порошок. Жесть, но я должен был через это пройти.
Из дома уехал на такси, чтобы захватить по дороге Сажину. На ней было шикарное платье ниже колен, скрывающее ссадины, и изящная прическа с белыми лентами.
–
– Да? Правда? Я это платье сама сшила. Деньги на материал и кружево еще с прошлого года откладывала. Листовки на районе расклеивала, – засмущалась и аккуратно расправила складки юбки, садясь в такси.
– Угу, – кивнул я, совершенно не вникая в смысл того, что она сказала.
И казалось, что я уже не живу, а просто заживо сгниваю, источая вокруг себя смрад разочарования.
– Может поговорим, Стас? Легче станет, – после затянувшегося молчания, все-таки спросила Таня.
– Не станет, – почти грубо обрубил я девчонку, а потом уже мягче добавил, – просто сделай вид, что мы вместе. Ладно?
– Сучка, – мстительно прошипела девчонка.
– Кто именно? – безучастно уточнил я.
– Да обе! Но, если у Рябовой вся суть ее характера на лбу написана, то эта твоя кукла Барби…что б ее! Не могу, Стас, аж бесит! – расходилась Танька, а я равнодушно пожал плечами.
– Ты видела, да? – прохрипел я и скривился от очередной вспышки боли, пронзившей полудохлое сердце.
– Видела, конечно! Я за соседним столиком сидела. Прямо концерт по заявкам «Колокольчик» с Толмацкой в главной роли. Зрители рукоплескали, – мстительно шипела Сажина.
– М-м-м…ну, как ты там говорила? Жизнь ее накажет…
– Обязательно накажет, – фыркнула подруга и участливо сжала мою ладонь.
На этой ноте мы и прибыли к школьным воротам «Золотой Лиги». Выгрузились, переглянулись с Сажиной, и она сама переплела наши пальцы, кивая в сторону входа.
Конечно, наше появление произвело фурор. Да и что говорить, мое сердце металось в груди как одержимое, пока глаза отыскивали ту, кто загнала меня в тиски этой адовой пытки. Но ее не было. Ни на крыльце, где нас с презрением окинул тот самый Хан. Ни в просторном холле, где с открытым ртом на нас смотрела Рябова. Ни даже в актовом зале, где на нас смотрели все, кому не лень. И головой я не крутил, только тихо переговаривался с Сажиной, усиленно делая вид, что у меня все хорошо.
А потом она появилась на сцене, ее голос звучал громко и мне казалось, что каждое ее слово раз за разом протыкает мое, уже бездыханное, сердце грязным, тупым тесаком. Но и тогда я не поднял головы, только стискивал тонкие, холодные пальцы Таньки и молился Богу, чтобы все это наконец-таки закончилось. И это случилось!
А дальше нас погнали на выход, чтобы отвести на пароход, где должна была произойти прощальная школьная вечеринка. И, черт возьми, как хорошо, что все экзамены я сдал еще в досрочный тур. Как знал. Как чувствовал, что придется бежать.
– Я не хочу туда ехать, – прижалась ко мне Танька.
– Я тоже. Может тогда свалим отсюда, м-м? – и в ответ мне девчонка тут же радостно закивала.
И мы уж было под шумок двинули из школьного холла, как нас окружила толпа. Рябова, Седых, Тимашов, Шумов, Хан и другие мажоры. Они смотрели на нас как коршуны,
требуя нашей крови и зрелищ.– Хэй, Гордеев, а твоя новая девчонка в курсе, что еще на днях ты целовался с Толмацкой, писал ей любовные письма со стихами и звал на свидание? – хищно улыбаясь, завел шарманку Седых.
– В курсе, – спокойно ответил я, – моя девушка знает, что на Толмацкую был просто тупой спор, завалить шутки ради. А потом Таня ответила мне взаимностью, и я съехал с дистанции. Ради нее. Ради любви.
Обнял Сажину и, прежде чем покинуть школьные стены, чуть повернул голову и как в омут с головой.
Но не дрогнул, даже осознавая то, что Она все слышала. Просто усмехнулся и пожал плечами, смотря в Её лживые голубые глаза, еще даже не догадываясь, что следующая наша с Толмацкой встреча будет через долгие пять лет.
По мне бы – так никогда. Но, увы…
Глава 23
POV Стас
Наше время…
– Давно на отца горбатишься? – спрашивает Арина манерно, и я смотрю на нее через зеркало заднего вида. Губы красит. Чертовы губы, которые я, умопомрачительный дебил, имел глупость поцеловать.
Гадливо отер свои, отвернулся, досадливо поморщился. Скорее бы сбыть с рук эту вертихвостку и вернуться в свою берлогу. А потом делать максимально все возможное, чтобы никогда больше не пересекаться с этой змеей. Это будет не сложно, ведь я в офисе почти двадцать четыре на семь зависаю. А может вообще взять небольшой отпуск и свинтить на остров с голубым песком, синим морем и голой бабой под рукой? Х-м-м…что-то в этом есть.
– Как будто ты не знаешь, – бубню я и выворачиваю с парковки, направляясь на выезд из аэропорта.
– С чего бы мне интересоваться этим, – хмыкнула.
– Да, действительно, – все в том же тоне потянул я и уж было хотел навернуть музыку на проигрывателе, как Толмацкая снова открыла свой рот.
– Я думала ты по специальности пойдешь и быстро поднимешься. А ты так, все на побегушках, – снова хмыкнула и с характерным щелчком захлопнула свое зеркальце.
Думала она…сучка белобрысая.
– Морозишься, значит? – фыркнула и я улыбнулся.
Молчу. Плевать. С высокой, мать ее, горы!
– Х-м-м, пять лет прошло, Стас. Ведь ты же не держишь на меня зла за детские проказы? – мимолетный взгляд в зеркало заднего вида, и я снова наблюдаю как она тянет губы в беспечной улыбке и поправляет идеальную прическу.
– Проказы? Это ты про то видео что ли? – останавливаюсь на светофоре, открываю подлокотник и достаю пачку отравы.
Не могу. Надо хапнуть чего-то еще, кроме ее яда. Прямо бесит! Нереально!
Вот точно проказа на мою голову…
Не была бы она дочерью Толмацкого, без «бэ» дал бы ей пинка под зад и оставил голосовать на трассе. Ненавижу таких баб, мнящих себя пупиком вселенной. А когда-то я горевал, что жизнь нас развела. Вот дебил!
– Да, – слышу ее тихий голос.
– Насколько я помню, у меня там был другой интерес, – прикуриваю без разрешения и набиваю дымом полные легкие. Так лучше. Значительно! Потому что ее запах уже подобрался ко мне вплотную. И я бы рад сказать, что он приторный, но это не так. Она всегда обманчиво пахла раем.