Девочка-мечта

– Стас, помнишь я тебе говорил, чтобы ты зама не искал, так как я тебе человека нашел?

Вашу ж мать! Помню…Но! На хер! Не нужен мне такой человек!!!

В голове бомбят петарды, дар речи отказал, стою и просто выпадаю в нерастворимый осадок.

– Пап? – выдохнула Толмацкая и непонимающе закрутила головой.

– Сан Дмитрич, – предостерегающе начал я.

– Ой, да брось! У тебя опыта больше года, а я ее куда сейчас после заморской шараги дену, ну?

– Вы сейчас про кого говорите? Я ничего не понимаю, – развела руками блондинка и я, не стесняясь, осклабился в ее сторону.

– Ну, что тут непонятного, дети мои?

И наше молчание в полнейшем ступоре, казалось бы, только развеселило старика.

– Короче! Вот твой зам, Стас. Прошу только не любить и не жаловать, а гонять как сидорову козу. Мне спец нужен и в кратчайшие сроки. Я ясно выразился?

Но я не слышал его, мои глаза налились кровью, а руки зачесались от жажды кого-нибудь придушить!

– Кто зам? – запричитала Толмацкая, а я не выдержал и закатил глаза к потолку, вспоминая все известные мне матерные слова, – Я зам? Чей? Его? Он же не…он же …пап? Ты чего так смотришь на меня?

– Дочь, не тупи. А лучше давай, улыбнись своему начальнику.

Застрелите меня!

Глава 24

POV Стас

Почему каждый раз, когда в мою жизнь входит эта гребаная блондинка, в ней сразу начинается какой-то глобальный…ну, так скажем, апокалипсис?

Что за проклятие такое? Чем я провинился перед вселенной, что мне светит второй раз искупаться в этом поганом, затхлом, гнилом болоте по имени Арина Толмацкая? Может я в прошлой жизни согрешил? Другого объяснения у меня просто нет.

И сейчас у меня было одно единственное и вполне себе закономерное желание – никогда ее больше не видеть. И ее чертового папаню заодно! Поэтому, я вынудил себя кивнуть ему, а потом и откланяться.

– Это все новости на сегодня? – буквально заставил я себя говорить спокойно.

– О! Конечно, Стас, не смею больше задерживаться. До понедельника! – и мило улыбнулся мне.

– Угу, – кивнул я, развернулся и вышел за дверь собственного кабинета, изо всех сил уговаривая себя не шарахнуть дверью так, чтобы стекла повыносило, к чертям собачьим.

К лифтам пробирался как чумной, запоздало кивая на приветствия подчинённых. А в душе, тем временем, бомбили фейерверки. И казалось, что еще немного и меня просто заклинит на полпути, а потом и вообще вырубит. Потому что я не хотел лицезреть эту гребаную фифу каждый божий день! Не хотел смотреть в ее ледяные и лживые глаза. Не хотел иметь с ней ничего общего! Я вообще ее не хотел! Понятно я изъясняюсь?

А теперь, что получается? Меня почти навечно приколотили к ней, не давая возможности сбежать. Почему навечно? Ну, дак, потому что день за год, вот почему!

А-а-а-а-а!!!

Спустился на парковку и сел в свою тачку. А там замер минут на десять, тупо уставившись в бетонную стену. Пару раз неимоверно хотелось шарахнуть ладонями по рулю, а еще вцепиться себе в волосы. Но сдержался. Она того не стоит.

А потом подумал. А может ну его? Сколько я там должен по неустойке Толмацкому, если раньше времени откажусь отрабатывать его в меня вложения?

Надо узнать.

Бабки у меня имеются. А нет, так есть где занять и что продать. Чай я больше не бедный родственник. В конце концов машину пожертвую во имя душевного спокойствия. Она новая, в максимальной комплектации и модном цвете.

На том и успокоился. И сразу же притопил в сторону дома, где целенаправленно двинул в рабочий кабинет. Достал тот самый контракт, который когда-то подписывал за меня мой отец, по причине моего несовершеннолетия, и ужаснулся. В который раз за сегодняшний чертовый день.

Не могу я, оказывается, просто так уволиться. То бишь могу, но просто так, по собственному желанию, без видимых на то причин – нет. И точка!

И вот тогда-то я и приуныл. А потом достал телефон и набрал Громова, который ожидаемо не ответил. Дальше Аверина и снова та же песня. Ну и наконец-то Ветрова (хотя стоило начинать именно с него) и вот теперь длинные гудки сменились насмешливым голосом.

– Стасичка!

Придурок! И черт меня дернул однажды рассказать ему!!!

– Ромарио! – наигранно бодро потянул я.

– Чё надо тебе от меня, лошадь ломовая?

– Выстебал? Полегчало? – вздохнул я и снова начал рыскать в столе в поисках отравы. Нашел. Чиркнул зажигалкой. Затянулся. Выдохнул.

– Короче, Гордый, у тебя, у меня или клуб?

И я заржал в голос, ибо обожал этого раздолбая. Да что уж там говорить, я всю эту компанию очень ценил. Да, отбитые малость, но в остальном…не чета тем, с кем мне приходилось иметь дело в «Золотой лиге». Да и после тоже.

Ага. Вы не знали, но Седых и Ко поставили себе за цель извести меня и в институте. Видимо Димасик все за блонду свою расчудесную мстить мне пытался. Благо, учились мы на разных направлениях. Но особенно его бомбануло, когда я начал на тренировки в один с ним спортивный клуб ходить. Мне тогда бессрочный абонемент Сан Дмитрич подогнал на День рождения. Как отказаться? Я сначала не хотел мажорское место посещать, а потом сподобился. И не зря!

Видели бы физиономию Седых, когда к нему подъехал почти двухметровый Громов. И нет, не думайте, что я прятался за спины парней. Наоборот! Но эти глаза трусливого щенка, когда к тебе подваливает еще более крутое тело. Бесценно!

Но счастье мое длилось недолго. Сначала Громова сразил любовный недуг, а потом и Аверина. И вот уже мы с Ветровым коротаем вечера одни, конечно же, в компании пышногрудых блондинок. Я, потому что шизанутый. Ветров, потому что просто поддерживает меня. Друг!

– А женатики наши чего? – затягиваюсь я под завязку.

– Они к Громову на дачу свалили. Я не поехал. Ты трубку не взял, – пробухтел Ветров.

– Ну так поехали сейчас. Мне отвлечься надо, – заметался я по кабинету.

– Ты дурак? Я под градусом. А дача под Питером, – в полном ахере выдал Ромка.

– Пофиг. Собирайся. Я буду у тебя через двадцать минут.

И я на автопилоте покидал вещи в рюкзак, потом вновь спустился на парковку, прыгнул в тачку и газанул в сторону городской квартиры Ветрова. А там уже это блондинистое тело ждало меня при полном параде.

– Я на твоей сковородке в Питер не поеду, – заартачился Ветров и с сомнением посмотрел на мою Теслу.

– Я и сам на ней никуда не поеду, дражайший мой друг. Я ее у тебя оставлю. И билеты до Питера я уже купил. Давай, шевели колготками, такси уже заждалось.