Девочка-яд
Шрифт:
– Если вы не против, то я уже сегодня бы туда уехала. В понедельник на учебу, да и потом будет не с руки, а завтра как раз свободный день, чтобы обжиться.
– Я тебя отвезу, – тут же выдаю я, но никакой реакции не дожидаюсь. По нулям.
– Я даже с Евсеевыми договорилась, они меня подкинут, – словно меня тут и нет, выдает она.
– Дочь, ну только же прилетела. Куда опять собираешься, погости чуток? – канючит Светлана, но Яся только отмахивается.
– Мам, да ты не придумывай. Вам тут с дядь Пашей без меня, что рай, – и тепло ей улыбается.
– Ну, ту наговоришь, – качает головой
И разговор снова уходит на новый виток, а я понимаю, что вот сейчас десерт закончится и она начнет собираться. И опять будет бой с тенью, где она морозится от меня и знать меня не желает. Поэтому я выжидаю удобную паузу в их разговоре и прямо спрашиваю ее как есть.
– Яся, можешь мне уделить пять минут, прежде чем уедешь?
И за столом повисает долгая, звенящая пауза, которая все-таки вынуждает ее ответить мне.
– Зачем? Говори тут. Какие в семье могут быть секреты. Правда? – тон непринужденный и можно подумать, что мы не враги.
– Я все-таки настаиваю, – делаю я нажим.
– Ну так и я.
И где-то тут я смотрю на нее и понимаю, что всем этим ничего от нее не добьюсь. Если она и полюбила меня когда-то, то совершенно за другие качества. Я был другим человеком, понимаете? Значит, она его и получит. А иначе, я просто сдохну, если не смогу вернуть ее.
– Ну ок, – выдавливаю я из себя и заставляю сконцентрироваться на том, что лежит в моей тарелке.
И до конца ужина я больше и слова ей не говорю, а перед ее отъездом с Евсеевыми только стою в проходе и полирую ее взглядом.
– Удачи, Яся, – говорю я.
– Удачи, – кивает в ответ, но не смотрит на меня.
А потом за ее спиной закрывается дверь. Взрослые ушли провожать, я же остался в доме. По приходу делал вид, что с интересом смотрю какой-то старый, заезженный до дыр фильм. Подвергся допросу, но устоял. А потом пожелал всем спокойной ночи и ушел спать. Хотя куда там, сном это можно было назвать с большой натяжкой – мысли о ней одной и бесконечные просчеты всевозможных планов действия – вот что конкретно закупорило мои мозги.
Только вот далеко со своими планами я не ушел. Среда и звонок отца застал меня прямо на паре. Скинул, но он упорно набрал меня еще раз. Взял разрешение выйти и принял вызов.
– Алло?
– Ты до скольки на учебе?
– До двух.
– После сразу дуй ко мне в офис. Потом в аптеку надо, список мне тут Светлана накатала. Ключи выдам, адрес тоже.
– Занятная шарада, папа, – почесал я отросшую щетину.
– Славка заболела. Сильно.
– Твою ж…сразу нельзя было сказать? – зарычал я, а отец почему-то рассмеялся, – Через полчаса буду.
– Ну, кто бы сомневался.
Зашел в лекционник, молча взял свои манатки и тут же без объяснения причины вышел. Пофиг! У меня есть дела поважнее.
И уже спустя полтора часа, я, с пакетом всевозможных лекарств поднимался на этаж, где жила и в данный момент болела моя Яся. Открыл запасным ключом квартиру и прошел внутрь. Тихо. И я двигаюсь дальше, пока не натыкаюсь на приоткрытую дверь спальни, а за ней не замечаю ее. Спит, закутавшись в одеяло, как в кокон. Маленькая.
Вернулся назад в просторную гостиную. Помыл руки, достал градусник и двинул обратно. Притронулся
ко лбу, выматерился трехэтажным матом и потянул девчонку на себя. Встрепенулась, завозилась, а потом глазами больными и мутными на меня уставилась.– О, Боже, изыди, – пробормотала и вновь поторопилась закутаться потеплее. Морозит значит.
Изловчился и все-таки сунул градусник ей под руку. Получил еще один красочный эпитет в свой адрес. Улыбнулся и прижался лбом к ее руке. Потянул носом. Одурел!
Слива моя пряная. Обалдеть!
Через пять минут достал градусник и ужаснулся – тридцать девять и девять. Плохо дело! Тут же достал телефон и позвонил семейному доктору, что уже через час была на пороге дома. Осмотрела мою Ясю придирчиво и заключила:
– Ничего страшного. Просто у девушки иммунитет ослаблен, как я посмотрю. Элементарно просквозило и вот эффект. Потемпературит дня три и все само пройдет. Но иммуностимуляторы попить можно, я напишу, что нужно купить. И да, пока без водных процедур, чтобы не усугубить. Но анализ крови я все-таки сейчас на всякий случай возьму. На этом, пожалуй, все, если станет хуже – звоните, Демьян Павлович.
Вечером приехала Светлана, проконтролировала, что дочь глубоко спит и уехала, взяв с меня обещание следить за ее девочкой. Дал. Мне бы только это и делать, по возможности всю оставшуюся жизнь, вот где был бы рай.
Но главное – я остался рядом с ней. Постелил себе на диване в гостиной. Дважды за ночь вставал к ней. Первый раз поднялась температура, пришлось сбивать. Второй уже меня сбил с ног – она плакала, тихо, но от того не менее горько. А я только и мог, что гладить ее по голове и говорить, что все будет хорошо, только бы она это мне позволила.
Утром проснулся весь деревянный, как доходяга. Не выспался, но был страшно рад, что провел ночь в одном с ней периметре. После нехитрых водных процедур, долго смотрел на себя в зеркало в ванной комнате и медленно выдыхал нервное напряжение.
От меня не требовалось многого, всего-то пойти и сделать дело. Но черт! Каждый раз рядом с ней, как маленькая смерть. Хотеть все, но довольствоваться абсолютным ничем.
Заглянул в ее комнату и опять тихо выругался. Температура снова поднялась. Закуталась в одеяло как в кокон, даже носа не видать. Взял градусник и жаропонижающее, а потом опять двинул в ее спальню. Выковырял хрупкое тело и сунул термометр под подмышку.
Даже не проснулась.
А я весь аж трясусь, так руки горят в неописуемой тяге стиснуть ее, прижать ближе, вспомнить, каково это просто быть рядом с ней.
Она же так близко!
Смотрю на ее лицо и внутри меня будто бы фейерверки бомбят. Она – как магнит. И тело мое словно живет своей собственной жизнью, вектор только один и он четко указывает в ее сторону.
Яся, девочка моя…
Только бы простила, дурака. Только бы позволила все исправить.
Потянул на себя градусник, ругнулся. Снова под сорок!
Сходил за стаканом воды и присел рядом, в тысячный раз зависая на ее красоте. Теперь я знал, что такое любовь. Человек, которому ты отдал свое сердце становится для тебя твоим персональным солнцем, и ты вращаешься вокруг него одного, не замечая рядом ни миллионы других планет, ни миллиарды звезд, ни вспышки сверхновых, ни черные дыры.