Девочка-яд

А дальше… Господи, прости!

Его голова между моих ног, а я, как одержимая, вцепилась в его волосы. И стоны рвутся из меня одним сплошным потоком. Потому что я вся как взведенный курок. Как оголенный провод. Как натянутая струна. И все это одновременно, понимаете?

Откидываю голову назад и осознаю, что скоро меня форменно разорвет на миллион искрящихся осколков. Ведь уже по венам, вместо крови, бежит кипучая лава, а нервы гудят и требуют разрядки. Секунда и это наконец-то случается. И пока мое тело прошивает оргазмом, Ян как голодный зверь смотрит на меня.

Глаза в глаза.

– Ну, как там насчет алмазов в небе, Ясенька? – спрашивает он меня, а сам буквально пожирает меня взглядом.

– Все там есть, не врут, – улыбаюсь и прикусываю я нижнюю губу.

Из душа меня приходится буквально выковыривать, ибо ноги не слушаются, а тело ватное, от пережитого чувственного потрясения. Но Ян делает это, а потом скрупулёзно вытирает меня огромных махровым полотенцем и снова на руках несет в кровать. Укладывает на подушку и смотрит долго, пристально.

А потом встает, чтобы уйти.

И в груди тут же начинает нещадно ныть глупая мышца, та, что перекачивает кровь, а теперь отказывается делать это. Она рвется к нему, ей больше не интересно стучать в одиночестве. Боже, да что же это такое?

– Ясь, я пойду, надо наши вещи внизу убрать, – а для меня это звучит как жалкий предлог, чтобы просто уйти от меня.

Но я не хочу этого!

Но что мне остается? Только кивнуть и смотреть как он, все такой же голый, покидает мою спальню. И горло сразу начинает предательски саднить. Нещадно! И все, что было хорошо вдруг в мгновение становится плохо. И надежда осыпается прахом, убитая сокрушительным цунами из сомнений и страха.

Отворачиваюсь от двери и кутаюсь в одеяло как в кокон. Подбородок дрожит, но я приказываю себе не плакать. Прикрываю глаза и со всей дури прикусываю кулак. Мне бы только знать, что нас ждет дальше…

Накрываюсь подушкой с головой и лежу так неподвижно, ожидая, когда же придет такой желанный и спасительный сейчас сон. Но вместо его объятий, я попадаю в сильные руки Аверина. Разворачивает меня и, нежно целуя в губы, укладывает к себе на грудь.

Боже!

Это какие-то чертовы эмоциональные качели! Секунду назад я мечтала сдохнуть, а сейчас у меня за спиной хлопают крылышки, да в животе устроили показательные выступления все мои бабочки. Как бы не поседеть раньше времени от этой свистопляски. Ведь миллионы вопросов роятся сейчас в моей голове.

Кто мы теперь друг другу?

Серьезно ли все это?

Надолго ли?

Что он чувствует ко мне?

Но спросить хоть что-то не позволяет гордость. Она вопит и топает ногами, требуя меня прийти в себя и вести себя как Ярослава Довлатова, а не как жалкая влюбленная размазня. Но ведь я она и есть. А иначе как объяснить то, что я так быстро сдала ему все свои бастионы?

И только сон спасает меня от всех моих бесконечных переживаний, защищает разум и излечивает душу. Не полностью, но хоть что-то.

И утро нового дня уже не кажется таким страшным. Ведь сзади ко мне по-прежнему прижимается сильное мужское тело, а его руки так крепко меня обнимают. Ну что еще мне надо?

Поворачиваюсь к нему и тут же попадаю в шоколад его глаз. Сразу внутренности скручивает знакомая судорога и оседает тяжестью внизу живота.

– Доброе утро, – шепчет он едва слышно, а затем подтаскивает меня к себе и укутывает в свои объятия.

– Доброе, – бурчу я, не в силах пошевелиться.

– Яся, – тянет он, а я чувствую, что ситуация очень быстро накаляется.

– М-м?

– Мне надо сваливать, иначе я могу повести себя неадекватно. Ладно? – хрипло выдает он мне, и я тут же соглашаюсь.

– Ладно.

– Черт, признаться, я рассчитывал на другой ответ, – хохотнул парень, но тут же быстро чмокнул меня в губы, поднялся и, загодя проверив обстановку в коридоре, покинул мою спальню.

Спустя час я спускалась на завтрак, но за столом обнаружила только Яна.

– А где взрослые? – уточнила я.

– Дрыхнут без задних ног после своего вулкана, наверное, – пожал плечами парень и пододвинул мне мою тарелку, – ешь, мы на пляж уже опаздываем.

И понеслось. Вопреки всем моим страхам, мы со сводным были неразлучны все оставшиеся дни до конца отдыха. Утром отправлялись покорять волну, а после обеда на белом катере уплывали далеко в море, чтобы погрузиться на глубину.

Сутки после первой нашей ночи Ян еще ходил и облизывался на меня, как голодающий с Поволжья, а потом как с цепи сорвался. Что он со мной только не творил! И я уже не могла, да и не хотела сопротивляться его урагану. И не было больше боли, только бесконечное наслаждение. Острое, терпкое, бесстыжее и с привкусом морской соли на губах.

Предпоследнее утро на острове, и я вижу, как он смотрит на меня. Я пинаю его под столом, но он только ухмыляется мне. Но ведь мы не одни, рядом сидит моя мама и дядя Паша. А он вытворяет черт те что!

– Ребята, не хотите с нами сегодня на рынок? – интересуется отчим, окидывая нас своим пристальным взглядом.

– Нет, – категорически отрубает Аверин-младший, даже не поднимая на него глаз.

– А ты, Славка?

Господи, прости! Ну какой нафиг рынок? Правда и ответить я ничего не успеваю, у меня тут личный суфлер нарисовался – не сотрешь.

– И Яся тоже никуда не поедет, у нас через час занятие по сёрфингу в Нуса Дуа. Да, Яся?

– Ага, – как болванчик киваю я и растягиваю губы в улыбке.

– Получается хоть там что-то у тебя, дочка? – интересуется мама.

– Да она уже почти меня переплюнула, – с явной гордостью выдает Ян и я опять только согласно трясу головой в ответ на его слова.

– Ладно, тогда поехали Света, пусть эти кайфожоры останутся без сувениров.

Но мы лишь улыбаемся друг другу и молча ждем, пока взрослые покинут помещение, а затем и виллу целиком. Вот уже и дверь в глубине дома хлопнула. Ян медленно встал из-за стола, а потом так же медленно подошел ко мне из-за спины.

Руки в момент задрожали, и я судорожно свела ноги под столом. Огнем опалило как по щелчку пальцев, а сердце в груди заметалось как шальное. Боже, он даже ко мне не притронулся, а я уже растеклась лужицей перед ним.

Со стула он меня просто выдернул, тут же набрасываясь на меня с поцелуями. А потом подхватил под ягодицы и понес к кухонному гарнитуру, не разрывая контакта наших губ. Усадил на столешницу и тут же задрал сарафан до пупа.

– Господи, быстрее, Ян, – выдохнула я и сама сняла с него майку, откидывая ее прочь.