Девочка. Книга первая

— А почему такие большие следы? Такое впечатление, он все таки издевался и делал тебе больно, а не просто усмирял…

— Джули, отвечаю на твой вопрос: он не издевался, не бил, не насиловал. Собственно… его вообще в пентхаусе не было, — тихо добавила я. — Он даже когда меня приковывал был совершенно спокоен. Приковал не жестко, но надолго. Отсюда и следы. Знаешь, я могла понять почему именно он так поступил, но никак не могла понять, зачем так долго меня оставлять в таком виде, если сам потом и выхаживал и явно не стремился оставить калекой. Мне конечно никто не объяснял, и я думала о разных причинах, вплоть до того, что он забыл о моем существовании, пока решал свои проблемы. Но от услышанного сегодня в джипе разговора я сделала свои выводы — ему срочно пришлось улететь в Чикаго, и он не смог вернуться быстро. По крайней мере, у меня такое объяснение.

Джулия никак более не прокомментировала мои слова, и в комнате повисла тишина, но я видела на ее лице возмущение и недовольство тем, что я не упрекала Барретта в содеянном. Внезапно она бросила на меня изучающий взгляд и спросила:

— А что ты вообще чувствовала, когда была с ним? И каким он был с тобой? Ну помимо этой его выходки… — и она вновь скривилась от недовольства.

Я на секунду закрыла глаза, собираясь с мыслями, и вздохнула — мне бы самой разобраться в своих эмоциях.

— Это сложно объяснить. У меня какие-то смешанные чувства по отношению к нему. Он довлеющий, доминирующий во всем, не терпит возражений. “Я с тобой не дискутирую” и “не обсуждается” — его любимые слова. Особенно меня раздражало, когда он вторгался в мое личное пространство и вел себя так, будто я его собственность, которой он имеет право распоряжаться. Но в то же время, когда он меня обнимал, когда мы были вместе в нашем пространстве, это ощущалось так правильно, так надежно, как будто так и задумывалось изначально, так и должно было быть всегда. Словно его объятья были моим домом…

— Лилл, твою мать, ты влюбилась в него… — с горечью в голосе произнесла подруга, качая головой.

— Влюбилась? Нет-нет-нет-нет-нет! Я не влюбилась. Однозначно, нет!

— Ну судя по тому, что ты говоришь, ты влюблена и простила ему эту выходку с наручниками.

— Нет, это не любовь, и мое прощение не имеет отношения к чувствам. Мне нужно было отпустить обиду на него, чтобы идти дальше по жизни без злобы и с легким сердцем, оставив негатив позади. Нести обиду в сердце — это как нести чемодан без ручки — тяжело и бессмысленно. А все остальное… Мои ощущения и чувства… Не знаю… — и я вновь опустила глаза, понимая, что я совсем запуталась, и мне нужно было подумать, причем в одиночестве, в тишине своей комнаты, в своем пространстве, а не под пристальным взглядом подруги.

— Дело твое, конечно, — кивнула подруга, не желая со мной спорить, — но я очень рада, что все это закончилось. Он опасный человек.

— Да… опасный… — согласилась я, вспоминая его холодную жесткую энергетику и тяжелый взгляд.

— Это хорошо, что ты с ним недолго была, — кивнула Джулия, рассматривая мое лицо. — Не успела прикипеть душой. Быстрей забудешь.

Внезапно раздался резкий звонок домофона, отчего я вздрогнула, а Тигр утробно зарычал, лежа у меня на бедре.

— Джули, это наверное Дуглас, ты можешь открыть? — обрадовалась я приехавшему телохранителю — он позволил отвлечь подругу от разговора, к которому я сама не была готова.

Джули направилась из спальни, и уже спустя несколько секунд я услышала голос Дугласа в домофоне:

— Я приехал к мисс Харт.

— Открываю, — очень лаконично ответила подруга, и по ее тону я почувствовала, что королева недовольна, и Дуглас у нее в глубокой опале.

Жаль, что Джули воспринимала молчаливость Дугласа так болезненно — мне казалось, что из них бы вышла красивая пара, и какое-то шестое чувство меня подталкивало их познакомить.

Я аккуратно прошлась ладошкой по шубке Тигра, отчего он тут же поднял голову и, открыв сонные глазки, недовольно на меня посмотрел.

— Я ненадолго, только сумку заберу, — объяснила я Тигру, но судя по его рыку, мой лимит доверия был исчерпан.

Перекладывая Тигра на подушку, я повернула голову в сторону зала и тихо произнесла из своей комнаты вдогонку Джули.

— Мне кажется Дуглас по характеру добрый и отзывчивый парень, несмотря на свою неразговорчивость…

Но Джули на это никак не отреагировала, а лишь заслышав шаги, неторопливо открыла входную дверь.

На мгновение подруга застыла, изучая невозмутимое лицо и крепкий торс телохранителя, но уже в следующую секунду, я услышала ее официальный тон:

— Сумку можете оставить у двери.

Дуглас хотел ей что-то сказать, но увидев, как я выхожу в зал, обратился ко мне с невозмутимым спокойствием:

— Куда мне поставить сумку, мисс Харт?

Я даже застыла на мгновение, опасаясь, что Джули сейчас прикажет отрубить голову непокорному вассалу: определенно это было нарушение всех правил субординации в общении с королевой — ведь она отдала недвусмысленный приказ, а Дуглас вел себя как феодал-выскочка.

— У двери, — подтвердила я, и теперь уже не знала, стоит ли их представлять друг другу.

Поколебавшись мгновение, пока телохранитель пристраивал мой багаж, я все же решила их познакомить, но они “справились” и без меня.

— До свидания, — коротко, по военному кивнул Дуглас, развернулся, демонстрируя нам с подругой широкие плечи, а Джулия, тут же закрыла дверь, как только эти плечи скрылись из виду.

“Вот и познакомились”, - тихо вздохнула я и посмотрела на подругу — на ее лице застыла маска спокойствия, но, зная Джули, я могла дать руку на отсечение — она была задета безразличием Дугласа.

Я вздохнула, а в голове промелькнула мысль — может быть и хорошо, что так все вышло. Может быть у Дугласа есть девушка, а я тут пытаюсь разыгрывать “брачное агентство”.

В зале повисла неуютная тишина, и я, увидев пакет с медикаментами на журнальном столике, решила немного разрядить обстановку и отвлечь подругу:

— Ты мне объяснишь, какие медикаменты прописали Тигру?

— Да, конечно… — отвлеклась Джули от мысли о казни Дугласа и, тряхнув гривой пшеничных волос, направилась в мою сторону, ловко подхватив пакет. — Это кальций, добавлять в еду одну таблетку один раз в день, пока не снимут гипс. Это обезболивающее и успокоительное, — объясняла она со скрупулезностью фармацевта дозировки и часы приема. Я всматривалась в ее голубые глаза, пытаясь понять, не сильно ли она расстроена, и судя по опущенным ресницам и небольшой нахмуренности лба — она была раздосадована.

— Спрей-антисептик, обрабатывать раны два раза в день, — между тем продолжала она, пытаясь казаться спокойной. — Да, забыла, и обязательно надевай пластиковый конус, а то этот маленький гаденыш будет пытаться разгрызть свой гипс. Все поняла?

Я кивнула и, в очередной раз поблагодарив подругу, тихо произнесла:

— Давай я накормлю тебя завтраком и соберу на работу. Ты голодная?

— Голодная, конечно, но я сегодня на разгрузочном дне.

— Я что-нибудь легкое приготовлю. Омлет и летний салат, например.