Девочка. Книга третья

Нет, я совсем не жаловалась — Кэтрин, как я всегда и говорила, была талантливым и справедливым руководителем, она научила меня очень многому, она щедро делилась со мной знаниями и опытом, но иногда мне было с ней очень дискомфортно. Иногда мне казалось, будто она хотела проникнуть в мою душу и посмотреть из чего она состоит. Или напротив, порой сама меня вовлекала в свое пространство, чем ставила меня в неловкое положение. То она встретила меня у себя дома, выйдя из душа в одном полотенце, то просила зайти в примерочную и помочь ей с молнией сзади.

Я уже начала подумывать, что она ко мне неравнодушна, если бы не одно НО. Как-то вечером я заехала к ней домой с эскизами, которые она просила меня привезти, но вместо ее постоянной домработницы мне открыла дверь молодая длинноволосая брюнетка, на которой не было ничего, кроме просторной рубашки.

Вскоре Кэтрин попросила меня забронировать для нее и ее молодой спутницы Дженны билет в Венецию.

— Здравствуй, Лили, — услышала я ее низкий голос, после чего мы начали обсуждать с ней планы на день.

Это было одно из ее правил. Очень часто она звонила мне в нерабочее время из-за разницы часовых поясов, и у нас происходила телефонная планерка — я ей в подробностях рассказывала, что делала, а она мне давала следующую порцию заданий.

— Поздравляю тебя с Днем Рождения. Двадцать один год — это серьезная дата, — добавила она в конце нашего диалога с нотками торжественности.

— Спасибо большое. Мне очень приятно, что вы знаете о моем Дне Рождения, — немного удивленно произнесла я.

— Я прилетаю в субботу вечером, — сменила она тему. — Напомни водителю номер моего рейса.

— Уже все отправлено на его сотовый. И я ему обязательно напомню накануне вечером.

— Умница, — похвалила она меня и добавила: — Увидимся в понедельник.

Я облегченно выдохнула и пошла собираться на работу — сессия осталась позади, и я в очередной раз переключилась на летний режим: Дом — Галерея.

Я вышла из подъезда на улицу и, подставив лицо теплым лучам, настроилась на радость.

И день, будто вторя моей установке, проходил на редкость позитивно. За исключением одного НО — я до скрежета в зубах не любила повышенного внимания к себе. И, как назло, вдобавок к цветам и милым подаркам от коллег, мой сотовый не стихал — меня поздравили сокурсники и школьные подруги, с которыми я иногда переписывалась, Крис, несколько постоянных клиентов нашей галереи, а в два часа меня поздравил доктор Митчелл, чем приятно удивил.

День приближался к своему пику, Молли убежала на обед, мистер Ковальски сегодня, как я поняла, не планировал показываться в галерее, и я, пересчитав в уме всех своих знакомых, решила, что на этом мой аншлаг закончился и расслабилась на стуле, но, как оказалось, мой день сюрпризов еще не закончился.

— Лили, тут тебя на ресепшене требуют, — позвонила мне Викки по внутренней линии. — Причем с документом, подтверждающим твою личность,

Выйдя в основной зал, я улыбнулась и покачала головой — у стойки стоял посыльный с огромным букетом из лилий и белых роз.

"Без пафоса никак", — наморщила я нос, рассматривая роскошные белые цветы и глянцевый белый пакет, стоявший на стойке, как часть подарка.

— Мне уже, по-видимому, не доверяют цветы, — недовольно повела Викки плечом в сторону посыльного, пока я показывала свои водительские права.

— У нас строгие правила, — попытался оправдаться парень перед Викки, которая определенно ему понравилась.

— Ты знаешь, от кого это? — спросила она меня.

— Догадываюсь…

Как только цветы были поставлены в вазу, я села за свой стол и заглянула в пакет, где обнаружила конверт и массивную кожаную коробку.

На красивой матовой бумаге аккуратным каллиграфическим почерком было выведено:

"Расти Большой. Макс."

Я еще раз прочла лаконичное поздравление и усмехнулась — Эльза бы сказала "Оригинал".

Я достала увесистую коробку и рассмотрела ее со всех сторон, прежде чем открыть.

На прошлый День рождения посыльный мне принес домой такие же цветы с поздравлением и раритетное издание романа Джейн Остин "Гордость и предубеждение", цитаты из которого я иногда использовала в нашей с Максом переписке. Подарок был изысканным, но дорогим, за что я Макса отругала, и сейчас, рассматривая солидную кожаную коробку, понимала, что еще одно препирательство относительно дорогих подарков не за горами.

Я с трудом открыла крышку, и у меня перехватило дыхание — на черном бархате лежали большие часы, циферблат которых был расписан, как один из сегментов плафона французской оперы.

Это был Шагал, только в миниатюре, и это было настолько божественно, что я не сразу сообразила, что на мониторе высветилось черное окно.

"Макс… Это произведение искусства", — только и смогла написать я.

"Понравилось?"

"Ты еще спрашиваешь", — написала я и, еще раз взглянув на тончайшую работу, на солидный кожаный ремень, добавила: "Только…"

"Тебе не понравилось?"

"Боже! Как Шагал может не понравится! Это шедевр в миниатюре, как работа Фаберже, но это стоит наверное очень-преочень дорого! Мы уже говорили с тобой на эту тему! Я не могу принять такой подарок!"

"Мне это ничего не стоило."

"Я тебя не понимаю", — нахмурилась я.

"Я оказал услугу нашему партнеру в Цюрихе. Это его отдача."

"Почему ты маме часы не попросил, или себе в конце концов!"

"Потому что Эльза носит часы, подаренные папой, сколько я себя помню, у меня уже есть Ролекс, а ты вообще без часов. Логику улавливаешь?" — курсор остановился на вопросительном знаке и я даже увидела усмешку Макса.

"Дорого…" — наморщила я нос.

"Ты работаешь в солидной галерее. Это не дорого, а соответствует твоему статусу. Перестань считать деньги швейцарцев и порадуйся подарку, который тебе понравился. Если он, конечно, понравился, и твое "дорого" это тактичный намек на то, что часы не в тему."

"Ну как ты такое мог подумать. Они волшебные."

"Тогда, носи на здоровье. "

"Может, их можно вернуть и обменять на что-то другое, для тебя?"

"Женщины!!!" — и Макс добавил смеющийся смайл.