Девочка. Книга третья

"Вы так увлеченно рассказываете об этом камне. Мне кажется, что для вас он имеет особое значение."

М.В.: Да, вы правы. Этот камень — символ моего бутика. Название происходит из греческого языка и означает "несокрушимый". Оно определяет не только особенности его строения, но и черты, которыми он награждает своего владельца. Считается, что черный бриллиант подарит любовь, успех, счастье и непобедимость.

"Несокрушимый, непобедимый, также как и Барретт", — грустно улыбнулась я.

Я читала объяснения Марты, рассматривала удивительные по изысканности и красоте украшения и понимала — это был не просто бутик, это была ода Барретту. Именно в честь него она назвала свой магазин и, можно сказать, образно, используя аллегории, признавалась ему в любви с помощью того, в чем она была сильна.

— Лили, зайди ко мне, — услышала я голос Кэтрин, спрятала журнал в стол и, подхватив планшет, направилась в её кабинет.

Она окинула меня строгим взглядом и, наконец, произнесла:

— Сегодня будет закрытый благотворительный вечер, который организует Мистер Твигс, мой давний друг.

— Владелец газеты "Seattle News"? — уточнила я, помня весь каталог личных контактов Кэтрин.

— Да.

— Наша галерея там участвует? — на всякий случай спросила я, хотя знала все мероприятия, в которых присутствовали наши картины. — Нет. Я приглашена как частное лицо. Но ты идешь со мной.

— Хорошо, — кивнула я, уже привыкшая, что Кэтрин иногда брала меня на бомондовские вечеринки, как частные, так официальные.

— В восемь часов. В ресторане Sky отеля Pacific.

Услышав наименование ресторана, я сжала планшет в руках, и мне показалось, что он сейчас треснет. Я представила, что увижу там Марту с Барреттом, стоящих под ручку, и согнула планшет еще сильнее.

— Можешь сегодня уйти с работы пораньше, — между тем продолжала Кэтрин, не подозревая, о моем состоянии. — Приведешь себя в порядок. Мой водитель заберет тебя из дому в 19.00.

— Хорошо, — произнесла я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно спокойнее, но это было лишь маска, которую я научилась носить.

"Черт! Черт! Черт! Черт!" — сжимая планшет, повторяла я, выходя из кабинета.

"Черт! Черт! Черт! Черт!" — в сердцах ругалась я, садясь за свой письменный стол.

Я выдвинула ящик стола и вновь посмотрела на безупречное лицо Марты. Я рассматривала её фотографии, перечитывала название статьи, намеки на Барретта и понимала, какое решение я должна принять, — мне не стоило идти на эту вечеринку.

Шанс встретить Барретта с Мартой был очень велик. "Нет. Хватит с меня и светской хроники, просмотр которой превратился в пытку", — наморщила я нос и задалась целью до семи вечера найти благовидный предлог, чтобы туда не идти.

Дома я появилась в шесть часов. Джулия, которая к этому времени уже приехала домой, сидела в зале с ноутом, зарывшись в ворох документов.

— О, ты сегодня рано, — обернулась она в мою сторону.

— Мгм, — кивнула я и нервно бросила журнал на стол. — Призраки прошлого не отпускают.

— Ого. Это Марта, как я понимаю, — и Джулия, внимательно изучив обложку, начала искать нужную страницу.

Пробежав глазами статью, она усмехнулась:

— Она так нахваливает отель. Такая неприкрытая лесть руководству. Неужели Барретт купился на ее речи?

— Не думаю, что он покупается на лесть. Он видит людей и знает им цену. Это реклама отеля, как я понимаю, Его отеля. И я уверена, прежде чем статью дали в печать, Ричард, с его привычкой все контролировать, внимательно ее изучил.

— А зачем весь этот пафос с "Черным бриллиантом"? Явно намек на Барретта.

— Это не пафос, а признание в любви принцессы Турандот. Как если бы художница нарисовала в честь него картину, а поэтесса написала бы красивое стихотворение.

Джулия перевела внимательный взгляд на изображение изысканных украшений Марты — грациозное мужское кольцо-печатку, утонченный кулон в виде скорпиона и подняла глаза на меня:

— Такое впечатление, ты к ней не испытываешь ничего похожего на ревность или отвращение.

— Нет. Я приняла и уважаю выбор Ричарда и хочу чтобы мужчина, ребром которого я когда-то была, стал счастливым именно так, как он видит свое счастье.

— И ты отпросилась из-за этого домой?

— Если бы, — наморщила я нос. — Кэтрин меня тащит на очередной официоз с владельцем газеты "Seattle news". А он будет проходить в Sky. Барретт с Мартой могут быть в числе приглашенных.

— Это там, где я отмечала свой ДР два года назад?

— Ну да. И я должна придумать какую-то причину туда не идти. Джули, помоги мне пожалуйста. Я не сильна в этом.

— А я бы пошла, еще бы и перед Барреттом с его подружкой помаячила.

— Джулия, мне не до смеха. Через полчаса заедет водитель, а я не знаю, что сказать.

Вероятно, проникнувшись моим состоянием, Джули пожала плечами и произнесла:

— Скажи, что у тебя в квартире трубу прорвало. Сидишь и ждешь управляющего.

— Спасибо большое, — поцеловала я подругу и взяла в руки телефон.

Разговор с Кэтрин прошел быстро и без подозрений, она конечно была недовольна, что ее планы поменялись, но форс-мажор мог случится с каждым.

Облегченно вздохнув, я нажала на отбой и посмотрела на подругу.

— А я бы все-таки пошла, — пожала она плечами.

— Не пойму причин твоей настойчивости. Ты сама мне советовала его забыть.

— И сейчас советую. Просто я хочу, чтобы ты утерла им обоим нос и громко хлопнула дверью. Как бы подвела итоговую черту.

— Не хочу я всего этого фарса. Хватит.

— И ты бы не хотела увидеть Барретта? — тихо спросила Джулия.

— Нет, не хочу. Зачем реанимировать то, что уже давно изжило себя.

— Потому что больно?

— Нет. Потому что в этом нет смысла. Это как согласиться на болезненную операцию, исход которой тебе уже известен.

Между нами повисло тяжелое молчание, и подруга, усмехнувшись, пафосно произнесла:

— А я так бы хотела, чтобы ты пошла на эту гребаную вечеринку и уделала эту Марту по самое "не хочу" своей изысканностью и даром притягивать к себе внимание. Барретт бы понял, как он ошибался, воспылал бы к тебе чувствами, понял, как он был не прав и…