Девственница мафиози

Вивиана знала меня лучше, чем кто-либо другой. Если она видела во мне намеки на моего отца, то я не мог рисковать ребенком. Дети заслуживают любви. Я был воспитан без нее, заперт в доме наказаний и террора, так что я знал о том, как быть отцом или иметь семью? Моим образцом для подражания был монстр.

Но я не был готов к такому разговору, поэтому я ущипнул сосок Эммы и покрутил его между пальцами. Ее губы приоткрылись в быстром вдохе, прежде чем она спросила:

— А как насчет тех вещей, которые ты говорил, знаешь, раньше? О том, чтобы наполнить меня и дать мне ребенка.

— Тебе нравится эта идея. Я мог видеть это по твоему лицу в подвале. Ты искала в интернете информацию о размножении? Держу пари, ты читала статьи об этом.

Она прикусила нижнюю губу, и я понял, что я прав. Она подняла подбородок, защищаясь. — Психологи утверждают, что это отчасти риск, а отчасти доминирование. Или это может быть глубоко укоренившаяся биологическая потребность в размножении. Это не значит, что я действительно хочу быть фабрикой детей.

— Мне плевать на причины. Если это заставит тебя кончить на мой член, то я продолжу об этом говорить.

Я позволил своим пальцам двинуться на юг, по полоскам спермы на ее животе, пока не достиг соединения ее бедер. Кончики моих пальцев встретила влажность, доказательство ее оргазма и моего.

— Почувствуй, какая ты скользкая, когда я на тебе. А теперь представь это внутри тебя. Мое семя.

— Боже, — прошептала она, ее веки затрепетали. — Мне кажется, у тебя тоже есть извращение в размножении.

Разве? Меня это возбуждало, но я не был уверен, была ли это ее реакция или мысль оставить что-то от меня внутри нее.

— Только с тобой, mia piccola innocente (моя невинная маленькая девочка).

Она схватила мою руку и отвела ее от себя.

— Тебе нужно остановиться.

— Почему?

— Потому что нам сначала нужно поговорить. Я хочу знать, что у Вирги есть на тебя.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДВА

Эмма

Он мгновенно отстранился, и холодный воздух обдал меня. Мне не хватало его тепла, и на мгновение я пожалела, что подняла эту тему. Но это был разговор, который нам нужно было провести.

Когда он начал садиться, я потянулась, чтобы схватить его за руку.

— Подожди. Нам нужно поговорить об этом.

— Я не хочу об этом говорить.

— Слушай, мы должны доверять друг другу. Пора.

— Время для чего?

— Чтобы мы работали вместе. — Недовольная складка на его лбу нисколько не смягчилась. Я продолжила объяснять, потому что мне нужно было убедить его. — Мы ничего не доьёмся сами по себе. Может быть, если мы будем работать вместе, нам повезет больше.

— Это не везение. Это Вирга исчезает, потому что знает, что я убью его, как только у меня появится такая возможность.

— А что, если мы сможем помочь друг другу? Потому что если мы сможем устранить рычаг давления, который Вирга оказывает на каждого из нас, тогда...

Его верхняя губа скривилась, выражение лица стало непреклонным, почти жестоким, когда он сел.

— Если я помогу тебе, что тогда? Ты вернешься в Торонто, а я все еще буду в опасности.

Он думал, что я брошу его при первой же возможности? Неужели он так плохо обо мне думал? Может, другие и могли бы, но я бы не стала.

— Джакомо, я не оставлю тебя здесь разбираться с этим в одиночку. Я помогу тебе, а ты поможешь мне.

— Мне ничто не поможет, кроме смерти Вирги или положительного теста на беременность.

— Ты не можешь иметь это в виду. — Я приподнялась, не обращая внимания на свою липкую наготу.— Скажи мне, чем тебя шантажирует Вирга.

— Сначала скажи мне ты.

Я уставилась на него, мои мысли кружились. Использует ли он это против меня? Я сомневалась. Что это ему даст? Не говоря уже о том, что он говорил мне правду на каждом шагу. Он защищал меня, проявлял ко мне доброту. У меня не было причин бояться его.

И мы просто занимались сексом. Я впустила этого мужчину в свое тело. Если я ему не доверяла, то что мы вообще делали?

Конечно, я ему доверяю.

Я глубоко вздохнула и выдавила из себя слова:

— Мой отец умирает.

Джакомо не выглядел удивленным. На самом деле, он вообще не отреагировал. Ладно, странно.

Я добавила:

— У Вирги есть люди в Торонто, в самом доме. Он сказал, что, если я не смогу родить тебе наследника, он убьет моего отца и его помощницу.

— Ты имеешь в виду Глорию?

У меня отвисла челюсть. Во время моего неотслеживаемого звонка той ночью я притворилась, что Глория — моя тетя. Это, очевидно, не сработало. — Откуда ты знаешь?

— Я подозревал о состоянии твоего отца уже некоторое время. И я знаю, что твою тетю зовут Карла, а не Глория. Твой звонок той ночью был верным доказательством.

— Ты подозревал? Как?

— О нем не было ни слуху, ни духу, и он даже не разговаривал с новым мужем своей любимой дочери, когда с ним связывались. Так что, либо он отказался от контроля над семейным бизнесом, либо слишком болен, чтобы вести его самостоятельно. И ты все еще живешь с ним дома. Дорога от дома до занятий долгая, но ты делаешь это, потому что заботишься о нем. Ты хочешь заботиться о нем.

Он собрал все это за такое короткое время? Никто не ставил под сомнение здоровье Папы за эти шесть месяцев, даже две его собственные дочери. Но этот человек, который знал меня всего минуту, понял это.

Как это стало возможным?

Джакомо встал и протянул руку.

— Пойдем примем душ.

Душ был последним, о чем я сейчас думала.

— Ты связался с моим отцом?

— Конечно. За исключением того, что твой дядя продолжает говорить, что говорит от имени дона Манчини. — Он повернулся и пошел в ванную. Я на мгновение отвлеклась на абсолютное совершенство его ягодиц, когда он двигался. Святые угодники, на этом мужчине не было ни капли жира. Узкие бедра и широкая мускулистая спина...

— Эмма! — крикнул он, исчезая в ванной. — Перестань на меня пялиться и иди сюда. Я хочу, чтобы ты была чистой, чтобы я мог снова тебя испачкать.

Я встряхнулась и сползла с матраса. К тому времени, как я вошла, он уже включил душ. Из стеклянной перегородки вырывался пар, когда он открыл дверь.

— Входи.

— Подожди.

Его лицо исказилось от нетерпения.

— Перестань спорить со мной и иди в душ.

— Сначала мне нужно в туалет. Я не собираюсь рисковать ИМП только потому, что ты нетерпелив.