Девственница

И вот теперь она целыми днями стирает белье для монахинь. И самым волнительным событием было - составление расписания на день, и ожидание, сможет ли она побить свой предыдущий рекорд. Она напомнила себе, что именно из-за отсутствия волнения и приехала сюда. Мужчинам вход воспрещен. Нет мужчин - значит, нет Кингсли, нет Сорена и нет соблазна плохо себя вести. Конечно, она не могла полностью избежать плохого поведения. С таким количеством правил невозможно было не нарушить одно или два. Но ее грехи были простительными: она не ложилась спать после того, как все должны были лечь спать, ходила в библиотеку после отбоя, иногда крала лишний десерт из холодильника, когда никто не видел. Также она мастурбировала, что здесь считалось грехом. Элли не считала это грехом. Она считала это актом самосохранения.

Прозвучал звуковой сигнал стиральной машины, и Элли достала мокрые простыни и бросила их в сушилку. Она стирала простыни, сушила их, складывала. И через неделю все по новой. Она стирала одеяния, сушила одеяния, развешивала одеяния на причудливые деревянные вешалки. И через неделю все по новой. Пятьдесят женщин под одной крышей превращали стирку в бесконечную вечную рутину.

– Сизиф, Сизиф, - выдохнула Элли и запустила сушилку.
– Я чувствую твою боль.

– Кто такой Сизиф?

Элли посмотрела в сторону двери и увидела там монахиню, которую раньше не видела. Хотя нет, она видела ее раньше.

– Это ты, - сказала Элли.

– Да?
– Монахиня оглядела себя.
– Ты права. Это я.

– Прости. Ты та девушка, которую я видела входящей в орден на прошлой неделе. Верно?

– Да, а ты призрак.

– Я - кто?

– Я видела тебя в окне. Они сказали, что единственные люди в аббатстве - монахини, а ты, очевидно, не была монахиней, поэтому я предположила, что ты призрак. И ты работаешь в прачечной со всеми этими белыми простынями, которые очень в стиле призраков. Значит... ты призрак?

– Нет, я не призрак, - медленно ответила Элли, словно разговаривала с кем-то очень юным или слегка не в своем уме, а эта девушка, похоже, была и тем, и другим.

– Именно так и ответил бы призрак, не так ли?

Молодая монахиня выжидающе смотрела на Элли. Она хлопала ресницами, и Элли заметила детские голубые глаза девушки.

– Не знаю, - ответила Элли и вздохнула.
– Может, я и есть призрак.

– Так и думала, - ответила она.

– Могу я тебе чем-нибудь помочь?
– спросила Элли, готовая закончить этот разговор как можно скорее, чтобы вернуться к работе, снова стать призраком.

– Расскажи больше о Сизифе. Он тоже призрак?

– Сизиф - мифический персонаж. Парень, который должен был целую вечность катить камень в гору. Стирка - это конечная Сизифова задача - чистить, пачкать, стирать, полоскать, сушить, повторять до бесконечности.

– Знаешь, что могло бы помочь?
– сказала юная монахиня своим легким и воздушным голосом.
– Нудизм.

Элли уставилась на нее.

– Ты странная монахиня, - сказала Элли.

– Знаю. Прости.

– Не извиняйся. Ты отлично впишешься в компанию других странных монахинь.

– Думаешь, мы все странные?

– Если бы ты встретила на улице бездомную, которая называет себя невестой Иисуса Христа, как бы ты ее назвала?

– Я бы спросила, хорошо ли целуется ее муж.

Элли сделала то, чего не делала так давно, что не могла вспомнить, когда это было.

Она рассмеялась.

– Вау, - сказала монахиня.
– Хороший смех. Давай еще раз.

– Я не могу смеяться по команде.

– Тогда мне придется продолжать говорить глупости и надеяться на лучшее. Кстати, я Кайри. А тебя как зовут?

– Элли. И ты не Кайри. Ты - сестра Мэри как-то там.

– Сестра Мэри Джордж.

– Джордж?

– Он убил дракона. Разве не круто?

– Могу я называть тебя Сестра Джордж?
– спросила Элли.

– Зови меня Кайри.

– Я не должна, - ответила Элли.

– Я никому не скажу.

– Хорошо, Кайри. Что я могу для тебя сделать?

– Сестра Агнес сказала подойти к тебе. У меня бо-бо.

– Бо-бо?
– Повторила Элли.
– Мы говорим о небольшой ранке или о медвежонке?

– Ни то, ни другое.
– Кайри подняла руку.
– Я пролила воск на одеяние. Ты можешь вывести его?

Элли изучала пятно. Оно было размером с пятьдесят центов, прямо в центре ее рукава.

– Стой смирно, - приказала она Кайри, и достала нож из ящика с инструментами.

– Это всего лишь пятно. Не думаю, что стоит меня убивать за это, - сказала Кайри.

– У меня нет выбора. Пятно на одеянии карается смертью. А сейчас, не двигайся.

Кайри закрыла глаза и театрально напряглась. Элли покачала головой, вздохнула и соскребла воск с рукава.

– Все закончилось?
– спросила Кайри, приоткрыв один глаз.
– Я что, умерла? Это рай?

– Это чистилище.

– Я в чистилище? Вот дерьмо, - вздохнула Кайри.
– Мама сказала, что это произойдет, если я не перестану трогать себя.

Элли уставилась на нее.

– Давай, - сказала Кайри.
– Ты же знаешь, что хочешь смеяться. И я знаю, что хочу услышать твой смех.

– Я не собираюсь смеяться. Я поглажу твой рукав. Иди сюда.

– Погладить мой рукав? Но он же на мне надет.

– Без паники. Я уже делала это раньше.
– Элли разогрела утюг и достала несколько листов белой бюварной бумаги. Она указала на гладильную доску, и Кайри положила на нее руку.

– Это не кажется безопасным, - сказала Кайри. – Может, мне снять облачение.

– На твоем рукаве столько ткани, что можно пошить мини-платье. Я не подберусь к коже, обещаю.

Элли положила бюварную бумагу на красное пятно, оставленное свечным воском. Она прижала носик утюга к пятну, заменила бюварную бумагу и повторила. Пока гладила, она краем глаза изучала Кайри. Белое одеяние послушницы закрывало каждый дюйм ее тела, кроме лица и рук. Но она все еще была бесспорно красива с ее большими глазами и длинными ресницами, нежными губами и загорелой кожей. Элли заставила себя сосредоточиться на своей задаче.

– Voil`a, - сказала Элли и убрала утюг.
– Если будут руки ваши, как багряное, - как снег убелю.

Кайри подняла рукав, на котором теперь не было и следа пятна.

– Потрясно. Как ты это сделала?

– Бюварная бумага впитывает краску, - ответила Элли.

– А таким трюкам учат в школе прачек?

– Я не ходила в школу прачек.

– Где ты научилась удалять пятна от свечного воска с ткани?
– спросила Кайри, прикасаясь к идеально чистому рукаву.

– Научилась этому несколько лет назад, - ответила она.
– У меня было предостаточно инцидентов со свечным воском.