Девственница

Элли закрыла глаза. И когда она открыла их, то лежала на груди Сорена, прижавшись головой к его сердцу.

– Как ты себя чувствуешь, Малышка ?
– спросил он, поглаживая ее спину кончиками пальцев . Он оставил ее покрытой рубцами от его трости, и даже его нежные прикосновения обжигали . Но она не препятствовала ему, позволяя прикасаться к ней. Она никогда бы не остановила его.

– Больно. Счастливой. А ты?

– Счастлив, - ответил он.

Счастливый Сорен был ее любимым видом счастья. Она знала все, что можно было знать о его прошлом, о его боли, обо всем, что он пережил в детстве . Знать, что прямо сейчас, в этот момент, он был счастлив, что темнота была за пределами комнаты сегодня вечером, а не в ней, это делало ее счастливее, чем ее собственное счастье когда-либо могло быть .

– Я хочу сделать тебя счастливым, - сказала она, целуя его в грудь .

– Ты очень радуешь меня.

– Могу ли я сделать что-нибудь, чтобы доставить тебе еще большее удовольствие ?
– спросила она, надеясь на положительный ответ. Что бы это ни было, она сделает это, позволит, насладится. Что угодно для него .

Он тяжело вздохнул, и Элли усмехнулась, поднимаясь и опускаясь на волне этого мощного дыхания .

– Я хочу, чтобы мы кое-что сделали вместе . Когда будешь готова.

– Что это? И клянусь, я готова.

– Ты еще не знаешь, что это, - сказал он, перекатываясь на бок. Она тоже легла на бок и посмотрела на него.
– Так откуда ты знаешь, что готова?

– Это похоже на игру в числа, в которую мы играем, когда ты заставляешь меня выбрать число от одного до десяти и не говоришь мне, что я выбираю . Один поцелуй? Десять поцелуев? Один удар тростью? Десять ударов тростью? Я выбираю число, а ты делаешь все, что хочешь.

– Это совсем другое .
– Он протянул руку и провел пальцами по ее распущенным волосам. Он погладил ее лицо, провел большим пальцем по нижней губе .

– Ты хочешь этим заняться ?
– спросила она.

– Очень. Я фантазировал об этом с тех пор, как увидел тебя.

Она улыбнулась ему. Ее глаза сияли от нерассказанного секрета. Она даже прикусила нижнюю губу, за что он наказал ее поцелуем, прикусывая нижнюю губу .

– Я твоя, - ответила она в его губы.
– Делай со мной все, что хочешь, мой Господин . Мое тело - твое...

– Да, мое, - ответил он, нависая над ней и углубляя поцелуй.
– Ты вся моя. Отныне и всегда...

Что бы это ни было, она хотела, чтобы он сделал это с ней прямо сейчас, прямо здесь . Элли годами ждала, чтобы быть с ним, и теперь, когда они стали любовниками , она постоянно хотела его. Она не могла насытиться его телом внутри себя, не могла насытиться болью, которую он ей дарил . Ничто не заставляло ее чувствовать себя более красивой, чем стоять голой на коленях у его ног и позволять ему отмечать ее рубцами и синяками . И знание того, что он мечтал сделать что-то с ней с того самого дня, как они встретились, возбуждало ее сверх всякой меры .

– Пожалуйста...
– прошептала она, когда он прижал ее к своей груди, снова ложась на спину.

– Не сегодня. Но скоро.

– Скоро никогда не наступает быстро, - сказала она, когда он провел пальцем по краю ее белого кожаного ошейника . Она заснет в нем сегодня ночью, а к утру он снимет его с нее и уберет . И она заснула в безопасности его объятий .

***

– Что это было?
– спросила Кайри.
– Какая у него была фантазия?

Элли глубоко вздохнула и улыбнулась, когда Кайри поднималась и опускалась на волнах этого дыхания. Теперь она была Доминой и у нее была собственная маленькая саба. И она понятия не имела, что с ней делать.

– Я узнала об этом на следующее утро, - ответила Элли.
– Я проснулась в его постели, и мой ошейник был снят. Я услышала шум воды, поэтому пошла принять душ вместе с ним.

***

Она хотела проводить утро с Сореном почти так же сильно, как ночи. Ночи были тайными временем, темным и эротичным. Время греха и шепота, страсти и боли . Но утро... утро было обычным временем . Легким и ярким. Вместе пили кофе. Читали газеты. Обсуждали предстоящий день и строили планы, как прожить эти часы до следующей ночи, когда они снова смогут быть вместе . Как бы она ни любила грехи и тайны , Элли также тосковала по свету, по простым радостям борьбы за раковину , по застиланию постели, он занимал правую сторону, она - левую, и, конечно же, по быстрому душу, который они принимали вместе.

Она шагнула в кабинку и сразу же оказалась в его объятиях. Его губы были на ее губах, на ее шее, на ее груди . Горячая вода омывала их обоих. Она протянула руку и откинула его волосы назад, удивляясь тому, насколько темнее становятся светлые волосы, когда они мокрые .

– Разве я сказал, что ты можешь встать с постели ?
– спросил он, сильно кусая ее за шею . Она вздрогнула от укуса его зубов на своей нежной коже . Сорен дернул ее за волосы так сильно, что у нее перехватило дыхание . Он снова прикусил ее губы между поцелуями, впиваясь пальцами в мягкую плоть на затылке.