Девственница

Элли закрыла глаза и позволила себе полюбить одинокого маленького мальчика, которым когда-то был Сорен.

– Поэтому, Бармаглот было моим стоп-словом, потому что оно значило что-то для нас обоих, - ответила Элли, кашлем избавляясь от кома в горле.

– Ты когда-нибудь им пользовалась?

– Только один раз, - ответила Элли.
– В ту ночь, когда я ушла от Сорена раз и навсегда. Но это более длинная история, чем эта, а тебе нужно возвращаться в свою комнату. Уже почти три часа ночи. Тебе скоро вставать.

– Я не хочу уходить. Хочу остаться с тобой на всю ночь.

– Знаю, - ответила Элли, целую Кайри в макушку.
– Мне знакомо это чувство. Но если ты хочешь провести со мной еще одну ночь, мы не должны попасться.

С явной неохотой Кайри поднялась. Элли заметила, как она поморщилась.

– Как ты?
– спросила она Кайри?
– Болит?

– Болит, - ответила она с кивком.
– И я счастлива. А ты счастлива?

– Впервые за долгое время чувствую себя лучше.

– Я буду думать о тебе... о том, что мы сделали, весь завтрашний день.

– Я тоже, - ответила Элли, завязывая узел на поясе белого халата Кайри.
– Завтра, и послезавтра и послепослезавтра...

– Мы можем сделать это снова, верно?

– Да, определенно. Но подождем пару дней, пока ты восстановишься. Принимай теплые ванны. Это приказ.

Кайри улыбнулась.

– Да, мэм.

– Поцелуй меня на ночь. Еще один приказ.

Кайри наклонилась и поцеловала Элли в губы. Это должен был быть быстрый поцелуй, но он длился слишком долго и все же закончился слишком быстро.

– Спокойной ночи, моя голубка, - сказала Элли, перебрасывая волосы Кайри через плечо.
– Сладких снов.

Она направилась к двери, но остановилась и обернулась.

– Ты использовала стоп-слово в ту ночь, когда ушла от него?
– спросила Кайри.

– Да.

– То, что он сделал с тобой той ночью... было ли это хуже, чем то, что он сделал с тобой в душе?

Было ли хуже? В ту ночь, когда она ушла от него, Сорен и пальцем ее не тронул. Не бил ее, не прикасался и не трахал ни коим образом.

Элли отвела взгляд, позволила себе вспомнить, что произошло, о чем заставляла себя забыть.

– Гораздо хуже.

Глава 25

Гаити

– Ты выжила из своего гаитянского ума?
– спросил Кингсли, на что Джульетта резко ответила.

– А у тебя закончилась французская храбрость?

– Я наполовину американец.

– Думала, американцы храбрые, всегда бегут играть в войнушку.

– Ты путаешь храбрость с глупостью.
– Он наклонился вперед и посмотрел вниз.
– Мне не следовало этого делать.

– Там не так уж далеко. Все будет хорошо.

– Ты сошла с ума от жары, - продолжил Кингсли.
– Солнечный удар? Тепловой? Это бы все объяснило.

– Ведешь себя как девчонка, - сказала Джульетта.

– Почему «как»?

– Ты же знаешь, что хочешь...
– Джульетта одарила его кошачьей улыбкой.

– Ничего подобного. У меня нет никакого желания делать это. Ты живешь в волшебном мире, в мире, где не существует гравитации. А я живу в реальном мире. В меня стреляли четыре раза. Я смотрел смерти в лицо, пожимал ей руку и говорил, что мы должны перестать встречаться. Так что если ты думаешь, что я собираюсь это сделать, то ты настолько же глупа, насколько и красива.

Джульетта наклонилась над обрывом. Кингсли проследил за ее взглядом в пятидесяти футах вниз, к бело-голубой воде.

– Наверное, - ответила она.
– Потому что я собираюсь прыгнуть. И ты последуешь за мной.

– Это крик о помощи?
– спросил Кингсли, заставляя себя снова поднять глаза к небу. От вида на воду у него закружилась голова.

– Нырять весело, - сказала она.
– И это не так сложно, как кажется. Ты должен закрыть глаза... прислушаться к волнам. Слышишь? Этот шум, с которым они приходят? В этот момент ты прыгаешь. К тому времени, как ты достигнешь воды, волна уже будет удаляться от скал.

– Ты уже делала это раньше?

– Да.

– Много раз?
– спросил он.

– Очень много.

– И ни разу не убилась?

– Я бы не стояла здесь и не разговаривала с тобой, - ответила она, все еще улыбаясь. Последние несколько дней они провели в его постели в пляжной хижине. Они с трудом выбирались подышать, за водой или едой. Они выживали за счет секса, преуспели в нем, пировали друг другом и насыщались. Но этим утром Джульетта разбудила его в полдень, вытащила из постели и сказала, что у нее для него сюрприз.

Это был ужасный сюрприз.

– Mon roi, - обратилась она, обнимая его за шею. На Джульетте были только красное бикини и юбка на бедрах, украшенная бело-красными цветами. На Кингсли - брюки, закатанные до икр.
– Я хочу тебе кое-что показать, но не могу, пока мы не спустимся к воде. А это единственный путь вниз.

– Тогда, как мы вернемся?

– Может, и не вернемся, - ответила она. – Может, мы останемся там навсегда.

– Потому что разобьемся о скалы и погибнем?

– Потому что это Рай. А кто покидает Рай?

– Адам и Ева покинули Рай.

– Адам и Ева были изгнаны из Рая. Им не разрешили остаться. И с тех пор, как Бог изгнал Адама и Еву из Рая, мы пытаемся вернуться туда.

– И ты знаешь дорогу?

– Я знаю короткий путь.

– Смерть – это твой короткий путь?

– Доверься мне, - прошептала она, глядя на него своими яркими сияющими глазами.
– Я ныряла тут тысячу раз. Ждешь, когда волна наступает, прыгаешь, и через секунду... ты там, в воде, в безопасности.

– А что, если я прыгну не вовремя?

– Тогда вода швыряет тебя на камни, позвоночник ломается, череп взрывается, как упавшее яйцо, и ты умираешь.

Он увидел, как в ее глазах блеснуло веселье. Она пыталась напугать его. Ох, позже она получит за это. Если он переживет этот безумный прыжок.

– Я возвращаюсь в хижину. Рай не стоит риска.

– Рай - это единственное, из-за чего стоит рисковать.

Она отошла от него и развязала юбку.

– Что ты делаешь?

Она оглянулась на него через плечо.

– Все думают, что Рай... высоко в небе и далеко. Но это не так. Он там, внизу. И я ухожу. С тобой или без тебя.