Девушка для Данте

Прямо сейчас он тоже в поле, работает с Дариусом. Я ловлю себя на том, что надеюсь, что он не переусердствует, пытаясь доказать, что полностью здоров. Я смотрю, как он наклоняется над оливковой веткой, и Дариус показывает ему что-то на коре. Я понятия не имею, что они делают или на что смотрят, но Данте, кажется, заинтересовался этим.

Я раздаю ещё несколько образцов сыра и оглядываюсь в поисках Данте.

Но его уже нет на прежнем месте.

Я вздыхаю и оборачиваюсь.

— Кого-то ищешь?

Иногда он такой самоуверенный. И мне это нравится. Я улыбаюсь и борюсь с желанием выкинуть поднос с образцами, броситься в его объятия и обхватить ногами его талию. Но я не хочу снова ломать его бедные ребра. Вместо этого я улыбаюсь.

— Никого конкретного. Ты пришёл на дегустацию?

— Угу.

Я протягиваю ему крекер, но он обнимает меня за плечи потной рукой и притягивает к себе для поцелуя.

На вкус он солёный, но мне всё равно.

Это очень нехарактерно для него — демонстрировать себя на публике.

Что ж, я наслаждаюсь этим, пока могу.

Я наслаждаюсь этим сполна, пока могу.

И меня не заботят туристы, что смотрят на нас и улыбаются.

Он, наконец, отстраняется, и я задыхаюсь.

— Ох, такую дегустацию я не провожу для кого попало. Так что сегодня тебе повезло.

Он улыбается, и я решаю, что это я — та счастливица, которой сегодня повезло.

— У меня была веская причина прийти, — сообщает он. — Ну, две веских причины. Первая — бутылка воды. И вторая — пригласить тебя на свидание. Не хочешь поужинать со мной сегодня вечером? Наедине?

Наедине? Замечательная идея!

Мы не были наедине с тех пор, как Данте вышел из больницы. Маринетт была практически тенью Данте в течение последних двух недель, беспокоясь о нём, как маленькая курица-наседка. Даже Дмитрий приезжал несколько раз. Он чувствовал себя ужасно из-за того, что не смог сам забрать Данте из больницы. Каждый вечер мы ужинали в главной столовой с другими обитателями дома.

Слава-богу-настоящее-свидание было бы потрясающим. Я киваю.

— С удовольствием. Куда мы едем?

— Мы встретимся здесь, — говори Данте. Я изо всех сил стараюсь, чтобы моё лицо не выглядело поникшим. Как мы окажемся тут наедине? Но Данте замечает выражение моего лица и смеётся. — Доверься мне, — говорит он. — Увидимся после работы, ладно? Встретимся на террасе в 18:00?

Я киваю.

— Хорошо. Я буду здесь.

Он ухмыляется.

— Думай обо мне сегодня днём.

«Всегда», — проносится в голове.

— Может быть, — произношу я вслух.

Он снова ухмыляется и исчезает за дверью, схватив бутылку воды из холодильника. Я чувствую его запах, витающий в воздухе, даже после того, как он ушёл, и вдыхаю его. Мия качает головой.

— Вы, ребята, отвратительны, просто чтоб вы знали, — говорит она мне.

— А ты нет? Ты и твоё влюбленное нытьё из-за Винсента?

— Это не влюблённость, — замечает она. — Это элементарная похоть. Давай говорить начистоту, Канзас.

Я качаю головой и пытаюсь думать о чём-нибудь другом, чтобы отвлечься. В противном случае, это будет очень долгий день. Кажется, до шести вечера ещё целый месяц. Я отправляю несколько сообщений маме, Бекке и бабушке. Потом улыбаюсь ещё нескольким туристам. И всё это заняло всего двадцать минут.

Святые обезьянки. Забудьте. Кажется, до шести вечера ещё два месяца.

Но время неизменно бежит вперёд, даже если я сгораю от нетерпения, нервничаю и волнуюсь.

Ровно в пять вечера мы с Мией закрываем магазин, запрыгиваем в гольф-кар, и она высаживает меня около дома.

— Позвони мне после твоего свидания, — говорит она со злобной усмешкой.

— Позвони мне после твоего, — отвечаю я. Она машет рукой и направляется к своей машине, а я иду в дом, чтобы принять душ.

Что надеть на таинственное свидание? Я роюсь в шкафу. С тех пор как я перебралась в дом Данте, я ходила по магазинам всего пару раз. И маминой кредиткой я тоже не пользовалась. Я пустила в ход свою зарплату из сувенирного магазина. А так как здесь все мои потребности с лихвой удовлетворяются, то мне не нужно ни на что тратиться, кроме одежды. Да это просто мечта любой девушки!

Я выбираю шорты и белую блузку с широким вырезом и рукавами-фонариками. Думаю, если бы это было официальное свидание, то Данте предупредил бы меня об этом. Или прислал бы мне официальный наряд, как сделал это в прошлый раз.

— Позволь мне уложить твои волосы, ma ch'erie (Прим. пер.: с франц. — «моя дорогая»), — произносит тихий голос за моей спиной. Я оборачиваюсь и замечаю позади себя маленькую Маринетт, которая пересекает мою спальню. Я даже не услышала, как она вошла.

Я снова поражаюсь её размерам. Она такая крошечная, словно маленькая фея с серой кичкой на голове. Рядом с ней я чувствую себя амазонкой.

— У тебя сегодня вечером особенное свидание с господином Гилиберти, не так ли?

Маринетт улыбается мне своей морщинистой улыбкой, берёт щетку и усаживает меня на кровать. Она опускается рядом и расчёсывает мои волосы. И я закрываю глаза. Уже очень давно никто не расчёсывал мне волосы. Это приятно.

— Я не знаю, куда мы собираемся пойти, — говорю я ей. — Это секрет. Или сюрприз, наверное.

Маленькие жилистые руки Маринетт пробегают по моим волосам, нащупывая спутанные пряди.

— О, не волнуйся, малышка, — отвечает она. — Господин Гилиберти очень внимательный. Он всегда был таким. В этом он похож на своих родителей.

— Вы знали его мать, — ко мне приходит осознание, и я поворачиваюсь к ней лицом.

Маринетт кивает.

— Ах, да, знала. На земле нельзя было найти более нежной женщины, чем Даниэлла.

Даниэлла.

Значит, они назвали свою лодку в её честь.

— Какой она была? — спрашиваю я. — Я интересуюсь только потому, что мне грустно, что Данте не знал её лично. Не представляю, каково это. И я очень рада, что у него были вы, Маринетт.

Она практически расцветает от моей похвалы.