Девушка с экрана. История экстремальной любви

— Что же делать?

— Нас приглашала моя подруга Инга, но я сказала, что мы поругались. Они, наверно, не ждут нас. Я могу ей позвонить, если хочешь.

— Позвони. — У меня тоскливо и мерзко на душе.

— Но мне нужно мыть голову, фениться, я еще не собрана, не накрашена.

— Позвони сначала, может, и ехать некуда.

Она выходит и звонит из автомата. Долго говорит по телефону. Минут десять я разглядываю ее — в шубе, спортивных финках. Никто никуда не спешит… Потом возвращается.

— Они нас ждут через час. Сейчас начнут все готовить. Надеются успеть. У меня дома есть кой-какие консервы, балык, икра. Хочешь, я запеку курицу, возьмем с собой?

— Все равно. А можно, чтобы ты помыла голову у них и накрасилась там же?

— Хорошо, но я должна принять душ и одеться. А ты, если хочешь, можешь подъехать к ларькам и купить шампанское, ликеры и шоколад. Она так же, как и я, любит, с киви и манго. Которыми ты меня угостил впервые.

Я подвожу ее к дому и еду к метро «Университет». С собой у меня бутылка финской водки и французское вино. В этом городе я боялся выезжать без водки. Куда бы то ни было, к кому бы то ни было. Через сорок минут (вместо обещанных двадцати) она спускается с пакетами, в платке на голове.

— Не смотри на меня.

— Не буду. — Я выхожу вытереть стекло от падающего снега.

Дороги на удивление чисты, как и в прошлый Новый год.

— МЫ вечно спешим к Новому году, — говорит задумчиво она. Я удивлен, что она не скандалит, — столько тем! Да и проводить старый год нужно.

Нам ехать через всю Москву, куда-то за Речной вокзал. Я не знал, что там тоже люди живут…

В половину одиннадцатого с пакетами и бутылками протискиваемся в квартиру ее друзей. Подруга Инга в бигудях, и очень приятный муж Кирилл. Квартира-студия, с отдельной кухней. Арина сразу бежит мыть голову. Инга готовить не умеет. И все полтора часа новогодние кушанья готовит ее муж. Я открываю разные консервы, бутылки вина — наши и их — и помогаю накрывать на стол. Включен телевизор. У них нет обеденного стола, и все ставится на журнальный столик. Слава Богу, у него есть нижняя подставка. Половина деликатесов идет туда. Арина предупредила их насчет свинины, и Инга рапортует мне, что свинины на столе и под столом не будет. У нее очень чувственные губы… Я засматриваюсь. Она накинула легкий шарфик на голову и ждет своей очереди в ванну.

Русские женщины… Русские женщины. Как все по-другому в Америке. Какая совершенно иная жизнь у американок. Но меня почему-то не привлекают американки, а тянет к русским. Ах, да: Шагал, Леже, Дали, Пикассо…

Без пятнадцати двенадцать Кирилл что-то еще жарит на кухне (цыплят).

Дамы сидят на разложенной тахте, а мы с ним на стульях. Как караул.

Инга командует:

— Кирилл, наливай! Алеша, а вы действительно написали все эти книги, о которых мне говорила Ариша?

Я задумчиво киваю.

— Вы, наверно, очень умный?

— Наоборот, — отвечаю я, и все смеются.

Бокалы наполнены искрящимся шампанским. Девушки спешат положить нам что-то в тарелки хорошая традиция, когда дамы ухаживают за мужчинами. (Вымирающая, к сожалению, почти вымершая.) Остается две минуты.

— Мы не успеем проводить старый год, мы уже не успеем! — кричит Риночка.

— За уходящий год! — произносит Кирилл. Мы все пьем до дна. Все хотят, чтобы неудачи, горести и несчастья остались в уходящем году.

Кирилл тут же молниеносно наполняет бокалы. Циферблат кремлевских курантов на экране ярко светится. Стрелка собирается лечь на стрелку. На этом экране я увидел…

— Остается одна минута. Американскому писателю слово! — провозглашает Инга.

Кому интересно слушать, что скажет американский писатель?

Я говорю ровно тридцать секунд и через мгновения — с первым ударом курантов — мы все кричим:

— С Новым годом! С Новым годом!

Пьем шампанское, поздравляем друг друга и обнимаемся. Инга целует меня в щеку своими сексуальными губами. Арина целует меня и шепчет:

— С Новым годом, любимый.

Все говорят возбужденно, жестикулируют. Идет эстрадное шоу знаменитой певицы. Я начинаю поглощать алкоголь, как ненормальный. Как будто наступил последний день Помпеи или последний день Империи. Ариночка увлеченно смотрит на меня.

В духовке печется американская курица. А пока Кирилл приносит и подает своих жареных цыплят. Мы с ним пьем только водку. Что удивленно — дамы не отстают от нас, поглощая шампанское и ликер-киви. В эту ночь пили очень много. Мы пили всю ночь.

Арина раскрывает пакет и вручает мужу и жене подарки. Они дарят подарки из-под маленькой елочки Арине и Алексею. Мне жутко неудобно, и я обещаю передать им все из Америки, с Ариной.

— А когда я приеду?! — верещит дипломатический курьер.

— Как купите билет, — сдаюсь я.

Я вывожу ее на кухню и около окна дарю ей черную бархатную коробочку.

Она достает золотой браслет, на запястье, и нежно целует меня.

— Спасибо, Алешенька. Твои подарки у меня дома, я сегодня их привезу.

Она спешит надеть браслет и бросается показывать друзьям.

— Что пожелает наш заморский гость? — спрашивает Кирилл.

— Заморский гость пожелает водки! Должны выпить за прекрасных дам.

— Ой, — кричат дамы, — это за нас!

Я поднимаю хрусталь:

— Я хочу, чтобы вы всегда были такими же молодыми и привлекательными и всегда ошеломляли нас своей красотой. А также — за удивительные, прекрасные губы Инги. Я таких никогда не видел.

— Спасибо, Алешенька. Я вам разрешу их поцеловать.

Мы целуемся в губы. Потом с Ариной. Потом Арина с Кириллом. Я пью бокал водки до дна, стоя.

— Как Алеша поведет машину? — спрашивает взволнованно Инга.

— С закрытыми глазами. Он виртуоз, — отвечает Рина.

— А то оставайтесь ночевать у нас.

— Ляжем вчетвером, — предлагает Кирилл.

— Ему все не терпится увидеть Аринку голой, — шутит Инга.

— Для этого достаточно пойти в любой кинотеатр, — говорю я, и все смеются. — Ариночка, у вас есть хоть один «одетый» фильм?

— Только первые два.

— Но уже хорошо, что не один!

Мы продолжаем смеяться. Мне очень нравится у ее друзей. Инга садится рядом.

— Ариша столько о вас говорит. Она только про вас и говорит.

— Наверно, ничего хорошего.

— Она вас безумно любит. Не обижайте ее.

Я киваю и наливаю. Моя курица всем нравится, но она не бьет кирилловских цыплят. Я говорю ему об этом.

— О, это высокий комплимент! Чтобы Алеша похвалил чье-то блюдо — я такого не слышала со времен «Распутина».