Девятьсот семнадцатый

шпиона.

— Враки все это. Он против всех капиталистов — и русских и немецких.

— Поглядеть бы на него да послушать.

— Будет еще время, и повидишь, и послышишь. А теперь пошли в партию. Нужно Друя взбудить — ишь,

заснул.

*

— Товарищ Бобров?

— Да.

— Тут делегат с фронта. Вот, Щеткин, поговори, а мы пойдем.

— Хорошо. Что скажете, товарищ? — спрашивал Щеткина человек быстрый в словах и подвижной. Лицо

его, заросшее бородой, было бледно и утомлено.

— Хочу в партию записаться.

— Так. Откуда вы и зачем в Москву?

Щеткин коротко рассказал. Показал свое командировочное удостоверение.

— Отлично. В партию мы вас запишем. А вы надолго в Москву?

— Думаю скоро вертаться.

— Нет, подождите. Мы сейчас готовимся к. перевороту. Вас задержим, пошлем в штаб рабочей гвардии.

Каждый знающий боевое военное дело нам нужен. Вы принесете пользу делу, а потом и уедете.

— А скоро переворот-то?

— Трудно сказать. Возможно, на-днях. Пойдемте сюда, да не в эту комнату, а в другую. Здесь

помещаются меньшевики. Видите их знамя: “Да здравствует демократическая республика”.

— Вижу.

— Понимаете?

— Признаться, мало понимаю.

— Но это легко разъяснить. Демократия — народ. Есть слово греческое “демос”. Значит, меньшевики за

народную республику.

— Так что же плохого?

— А плохо то, что под народом здесь подразумеваются и капиталисты, и рабочие, и крестьяне, и

помещики. Словом, все.

— Так.

— А власть не может принадлежать сразу и угнетателям и угнетенным. Потому что при таком порядке

власть всегда будет в руках угнетателей.

— Понимаю.

— А мы говорим: не демократическая республика, а диктатура пролетариата, то есть власть советов. Мы

стоим за власть трудящихся против помещиков и капиталистов. Стоим за такую власть, которая отберет у

помещиков землю, у капиталистов — фабрики.

— Понял. Тогда зачем вы их не выгоните, а вместе сидите?

— Здесь совет. В совете есть фракции разных партий. Но дело не в этом, их-то выгнать можно без труда.

Это пустяк, дело не в них. Нужно свергнуть Временное правительство, так как этот лозунг — “Да здравствует

демократическая республика” — есть основа теперешнего строя. Не свергнув Временного правительства, мы не

сумеем опрокинуть этот лозунг. Ну, пойдемте сюда.

*

На Калужской площади в штабе Красной гвардии было переполнено солдатами и рабочими. Щеткин

сразу попал в родную обстановку. Начальник штаба, человек с ног до головы военный, расспросил Щеткина,

тут же назначал его командиром сводного районного отряда и приказал действовать.

“Дело серьезное”, — решил про себя Щеткин, ознакомившись с положением дел.

— Воевать надо по правилам. Нужно оружие достать, — сказал он начальнику штаба.

— Оружие всегда в нашем распоряжении. Весь кремлевский арсенал, — отвечал тот ему.

— Так надо брать.

— Спешить нечего. Нужно с толком.

— Как, нечего, чудаки вы, ребята! Воевать нужно по правилам. А что, если керенщики спохватятся и

займут арсенал?

— Не отрежут, — там наши ребята.

Щеткин покрутил головой.

Вбежал солдат, взволнованным голосом крикнул:

— Приказ Керенского слышали?

— Нет, а что там?

— Закрывают большевистские газеты.

— Вот тебе и свобода слова. Ну, погодите же, будет наша власть, — закроем и мы.

— Арестовали большевиков в Питере. Ленин и Зиновьев скрываются. Вот она, контрреволюция!

— Братцы, да чего же ждать будем еще?

Снова вбежал запыхавшийся солдат.

— Товарищи! Буржуазия наступает, а мы ждем.

— В чем дело?

— Наш третий полк хотят убрать из Москвы и заменить казачьим полком.

— Да что ты говоришь?

— Ну!

— Не вышло у них. Мы не уйдем. Но действовать нужно. Так они скоро свяжут нас по рукам и ногам.

— А слышали, крестьяне-то уже землю отбирают. Помещики бегут. Чего ждем-то?

— Советы наши и в Москве и в Питере, — самый раз власть брать.

— Да, но только…

— Я был на этом демократическом совещании. Присутствовали представители советов со всей России.

Хотя и меньшинство голосовало за нас, зато какое меньшинство, почти половина, да все представители

настоящих советов всей России. Вся Россия за нами.

— Не спешите, товарищи, не волнуйтесь. Все будет, как следует. Порядочек нужен, порядочек.

Щеткин внимательно слушал все эти разговоры и неодобрительно покачивал головой:

— Оружием не запаслись, нельзя так.

*

Еще утром Сергеев распрощался с Тамарой Антоновной. Сдав поезд, он, с ощущением бодрости, с

сознанием полной независимости, вместе с полковником Филимоновым, переодетым в штатский костюм,

прибыл к зданию английского консульства.

В приемной секретарь попросил их обождать.

— Пакет не потеряли? — тревожно спросил Филимонов, когда они остались одни.

— Со мной, господин полковник.

— Слушайте, Сергеев. Мне нужно будет кое-кого повидать в Москве.

— И мне тоже.

— Вот и отлично, давайте условимся через недельку встретиться здесь же.

— Хорошо.

В приемную вышел секретарь и ломаным языком сказал:

— Вас просят.

Сергеев вслед за Филимоновым вошел в комнату.

— Чем могу служить, господа? — спросил их бритый челочек в сером смокинге.

— Имеем секретные пакеты.

— Прошу.

Посетители достали пакеты и передали их консулу.

— Прошу присесть. Я ознакомлюсь.

Офицеры уселись на диване. Консул читал и недовольно морщил брови.

— Безобразие, господа, — наконец сказал он. — Приближается анархия. Мы, искренние доброжелатели

России, сердечно скорбим о крушении столь славной и мощной, некогда дружественной нам державы.

— Не все еще потеряно, господин консул, — подобострастно заявил Филимонов.