Девятый день

Голос говорил правду, Эдвард сразу это понял, когда он подсказал, как открыть шкатулку. Все изумились, но Эдвард ничему не удивился. Голос говорил, что и как делать, а больше никто не мог слышать его указаний.

Все получилось. Голосу стоило верить, а потому ту бусину Эдвард сунул в рот и проглотил без колебаний. Знал: это ему на пользу. Пусть все случится.

Так и вышло. На смену плохому пришло хорошее. Голос умолк, больше он не был нужен, его миссия выполнена.

Эдварда наполнил покой. Он впервые в жизни ощутил себя сильным и невозмутимым, с легкостью прислушивался к себе и мог делать то, что считал нужным в данную минуту.

Например, мог писать слова, только если сам хотел.

А мог произносить их.

Вся информация, все знания, переполнявшие его до краев, до такой степени, что он захлебывался и давился ими, сами собой рассортировались, аккуратно расставились на нужные полки, чтобы их можно было извлечь в нужный момент.

Много было бесполезного. Зачем сейчас, например, предоставленная Адамом историческая справка про Джердапское ущелье и крепость Голубац? Но было и значимое: пассажиры «Дунайской девы» до сих пор не удосужились запомнить, как кого зовут, а Эдвард знал не только их имена, но и многое из того, что они вольно или невольно демонстрировали миру. И что носили в себе.

К слову, наблюдательность и внимательность крайне важны. Если бы люди потрудились приглядываться к своему окружению, то многое понимали бы про тех, кто рядом. Но они не делают этого – им незачем; каждый занят выпячиванием себя.

Взять того же Адама. Он замкнут и глубоко несчастлив, его гложет вина, сознание собственных провалов. Улыбка натянутая, мышцы напряжены, он нервничает, хотя старается держать себя в руках. Работает с людьми, но людей не любит, общение для него – мука мученическая, к тому же он катастрофически боится сближаться с кем-либо. При этом людей к нему тянет, особенно женщин.

Например, Елену. Эта дамочка – классическая неудачница: всегда видела смысл жизни исключительно в союзе с мужчиной, однако осталась одна. Липучая, как расплавившаяся на солнце жвачка. Цепляется за былую славу красавицы, не сознает, насколько неинтересна. Женщина лишь в юном возрасте может выезжать за счет внешности, но красота – скоропортящийся товар, как и молодость, а больше Елене предложить нечего. Поэтому она никому не нужна, но боится признаться себе в этом.

Ее подруга Нина тоже обижена жизнью, но по иной причине. У нее умный и живой взгляд, открытое, доброе лицо. Но сразу заметно: она считает себя унылой и скучной, не дает себе права на счастье. Безжалостно топчет свои порывы в угоду другим, катком проезжается по собственным желаниям, позволяет кому ни попадя командовать собой.

Белокурый Александр на вид – вылитый Кай, которому в глаз попал осколок зеркала злой колдуньи: заносчивый, насмешливый, равнодушный. А на деле тревожный, нервозный, и, когда думает, что никто на него не смотрит, роняет маску с лица. Тогда становится понятно, что он обижен, растерян, раздавлен жизненными обстоятельствами.

Дальше – отнюдь не сладкая парочка: Марк и София. Он таскается за ней хвостом, она его использует и едва терпит (неужто Марк сам не замечает, это же написано у нее на лице!) Вот на Адама София смотрит совсем иначе. При этом и Марк далеко не глупый, и София не такой плохой человек. Но она расчетливая, а он влюбленный. Плохо для него, но хорошо для нее.

Тамара похожа на учительницу сербского в школе Эда: проницательная, строгая, педантичная. Делает вид, что все у нее под контролем, что она никогда не сомневается в своей правоте, но на самом деле Тамара ранимая, неуклюже прячет за суровостью мягкое, слабое брюхо. У таких обычно легче всего выбить почву из-под ног.

Про Сэма говорить нечего, потому что неинтересно.

Брат стоял рядом, вылупив глаза. Хотя странно, что он заметил перемены, произошедшие с Эдвардом: обычно-то ничего кругом не видит, кроме собственной персоны.

– Где твой телефон?

– Техника не работает. И потом, он мне больше не требуется, – сказал Эдвард, наслаждаясь звучанием собственного голоса.

– Почему? – спросил Сэм.

Что за нелепый вопрос! Эдвард не стал отвечать. Он вслушивался в себя: перемены начались! Давно, когда был малышом, Эдвард ходил с мамой в парк развлечений. Они прокатились на карусели, и Эду понравилось: запомнилось ощущение холодка, веселого маленького вихря в районе солнечного сплетения. Сейчас он ощущал нечто похожее.

– Слава богу, слава богу, – запричитала Елена. – Вы в порядке?

Эдвард увидел, что капитан пришел в себя, и не удивился. Как уже говорилось, заранее знал: так и будет, ничего Адаму не сделается.

Капитан бешено озирался по сторонам, потом уставился на что-то возле Эдварда.

– Ты здесь, мне не показалось, – сказал он слабым, дрожащим голосом.

Остальные тоже посмотрели туда, куда глядел Адам, но ничего особенного не увидели.

– Нужно как можно скорее вернуться домой, – решительно проговорила Нина.

Все закивали, как китайские болванчики, а Эдвард, не успев обдумать, стоит ли произносить это, громко заявил:

– Теперь все по-другому. Мы не вернемся. Вы еще не понимаете? Никто из вас не вернется!

Глава десятая. Марк

Мальчишка спятил. Собственно, сразу было заметно, с первого взгляда: с ним что-то сильно не так, аутист или нечто в этом духе. Все время строчит в своем телефоне, не отрываясь от экрана.

Марк с сочувствием относился к больным людям, у него и самого здоровье неважное (врачи грядущим диабетом пугают, давление высокое, желудок побаливает, почки шалят), да и внешность далека от идеала: толстый коротышка. Но всему есть предел! Разве можно такие вещи говорить, когда все и без того напуганы, бедняжка София плачет и дрожит.

– Не слушай его, кошечка, – сказал Марк и погладил невесту по плечу.

Не успев задуматься, она дернулась и сбросила его руку.

Когда любишь человека, так не поступаешь. Ум и тело порой действуют по-разному. Обычно ум приказывает – тело подчиняется. Но иногда тело оказывается быстрее разума, выдает естественную реакцию.

Вот как сейчас.

Поразмысли София, улыбнулась бы с благодарностью, прижалась бы щекой к руке Марка, давая понять, что ей нужна поддержка жениха, важна его забота.

Но от напряжения и расстройства разум отключился ненадолго, забыл дать правильную команду – и тело выдало истинные чувства Софии: брезгливость, раздражение. Марк надоел ей, София его едва выносит. Но чаще всего умело притворяется.

Его невеста – умная девушка, знает, чего хочет. А хочет она удачно выйти замуж, жить в достатке и вертеть глуповатым богатым мужем.

Если кто-то полагал, что Марк не видит этого, не понимает истинных чувств и мотивов Софии, то ошибался. Марк все отлично понимал, он знал, что столь блистательная красавица могла обратить на него внимание только из меркантильных соображений.