Дикарка для Хулигана

— Не надо, Андрей. — пищу вполголоса. — Мало ли чем он занят.

— Диана, — присаживается на корточки напротив меня. Сжимает руками мои ледяные от нервов пальцы, — я знаю тебя с самого рождения. Если я сам тебя сейчас не отвезу, то ты сорвёшься среди ночи. Терпения в тебе ноль. Удивлён, что ты до сих пор сидишь на месте, а не рассекаешь на байке, чтобы потребовать объяснений.

— Я не хочу ему навязываться. Не хочу выглядеть паникёршей.

— А ты и не паникуешь. — поднимает вверх уголки губ. — Ты же сидишь на месте, а я сам предложил поехать. Не хочу видеть тебя такой грустной. Опять. Ты три месяца была как перегоревшая спичка, а сейчас снова загорелась. Как бы я к нему не относился, ты будто оживаешь рядом с ним. Может, не такой уж он и плохой человек, которым я его считал. Уверен, сестрёнка, что Егор не будет считать тебя навязчивой истеричкой. Ты имеешь право переживать за своего парня.

Меньше чем через час я уже поднимаюсь на третий этаж и звоню в дверь, но по ту сторону тишина и темнота.

Внутри всё сжимается до такой степени, что начинает сочиться кровь. Пальцы дрожат, когда набираю номер Егора. Прикладываюсь ухом к дверному полотну, стараясь услышать телефонный звонок, но безрезультатно.

По лестнице буквально слетаю, едва не пропахав носом по ступеням. Нахожу окно спальни, в которое выглядывала вчера. Ни света, ни движения. Дыхание срывается, и я с трудом удерживаю в себе крик.

Сама не понимаю, чего боюсь больше: предательства или того, что ним случилось что-то ужасное. И то, и другое разорвёт моё сердце на кровоточащие осколки.

Иду к курящему возле Тойоты брату, сворачивая пальцы в кулаки, чтобы скрыть нервную дрожь.

— Не дома?

Качаю головой, закусив губу. Меня начинает колотить сильнее, потому что я понятия не имею, где Егор и что с ним случилось. Не может же он предать меня. Разве человек, который встаёт в пять утра, чтобы провести вместе всего час, способен на такое? Который весь день пишет сообщения и звонит на каждой перемене? Уверена, что нет. Или всё же может?

Ещё с пол часа сидим с братом в машине.

— Данька, не кипишуй. Егор не мелкий пацан. Понимает, что вляпываться ни во что ему нельзя.

— А что, если он не один? — выбиваю и тут же жалею о сказанном.

Андрей и так не особо-то сильно его любит, а после моего заявления наверняка будет доверять ему ещё меньше.

Вот только он улыбается и сжимает мои пальцы.

— Он не станет тебе изменять.

— Откуда тебе знать?! — повышаю голос, выплёскивая опасное скопление эмоций.

— Знаю и всё.

— Он что-то сказал тебе? Андрей, ответь! — цепляюсь пальцами ему в предплечья. — Не молчи! Что ты знаешь такого, чего не знаю я?!

Он кивает головой мне за плечо и обрубает:

— У него и спроси.

Оборачиваюсь так резко, что влетаю головой в пластик над дверью. Перед глазами расползается темнота, прерываемая яркими белыми вспышками.

— Блядь, больно. — шиплю, потирая лоб.

— Не матерись. — бурчит брат.

Часто моргаю, возвращая зрению ясность. Как только картинка стабилизируется, вижу идущего к подъезду Северова. Выпрыгиваю из тачки и бегу к нему, забрызгивая водой и грязью джинсы.

— Егор! — кричу, когда уже открывает дверь.

Он быстро оборачивается. С разбегу бросаюсь ему на шею. Едва не плачу от облегчения, что с ним всё в порядке. Меня ощутимо трясёт. Цепляюсь дрожащими пальцами в кожу его куртки. Парень несмело обнимает меня, будто сомневается, стоит ли это делать. Но всего через секунду сжимает до хруста костей. Зарывается лицом мне в волосы и целует макушку.

— Что ты здесь делаешь, Диана? — сипит почти неслышно.

Резко отстраняюсь, заглядывая ему в глаза.

— Я переживала за тебя. Ты не отвечал, и я… — обрываюсь на полуслове, когда замечаю бордовые пятна на светлой футболке, виднеющейся в распахе куртки. — Это кровь? — он только молчит, отводя взгляд. — Егор, почему ты в крови?! — кричу, стараясь его встряхнуть, но будто со скалой сражаюсь. — Егор, ответь!

Он смотрит мне в лицо и холодным, бесцветным, неокрашенным эмоциями тоном отбивает:

— Это не моя кровь.

Глава 25

Здравствуй, мой ночной кошмар

— Почему ты молчишь, Егор?! Что случилось?! — воплю на эмоциях, сгребая в кулаках его куртку.

Меня колотит от страха. Северов сжимает мои плечи и дёргает на себя. Укрывает в коконе объятий, уткнувшись носом в волосы.

— Успокойся, Ди. Ничего ужасного не произошло. — хрипит в пол тона, перебирая пальцами пряди волос.

— Тогда почему ты молчишь? Почему не рассказываешь, что случилось? — спрашиваю севшим голосом.

— Расскажу. Блядь… Ты сможешь сегодня остаться у меня? Просто побыть рядом?

Его убитый тон вынуждает меня оторвать голову от его груди и взглянуть в глаза. Сейчас они кажутся такими чёрными, что в этой черноте можно увязнуть. Поднимаю руку, кладя ладонь на его щёку. Убираю со лба съехавшую чёлку.

— Куда ты пропал? Почему не отвечал, Егор? Ответь мне. Ответь сейчас. — прошу полушёпотом.

Парень тяжело, судорожно выдыхает и накрывает мою руку своей. Переплетает пальцы.

— Поехал в клинику к отцу. Надо было забрать кое-какие бумаги. Была авария.

Сердце в моей груди с протяжным стоном замирает, а дыхание пропадает. Мгновенно сжавшиеся лёгкие не выполняют своей функции.

— Ты попал в аварию?

— Нет, Диана. — качает головой, прикрыв веки. — Недалеко от больницы в пассажирский автобус врезалась фура. У неё отказали тормоза. Собрала ещё с десяток машин. Больше сорока людей привезли в клинику. Я остался, чтобы помочь. Хотел тебе позвонить, но… Блядь… Мне надо было прийти в себя. Ты представить не можешь, какой это был пиздец. Извини, если сильно напугал. Просто не мог говорить с тобой в таком состоянии. В жизни столько крови и отчаяния не видел.

Поднявшись на носочки, обнимаю за шею. Одной рукой глажу по голове, а второй пробираюсь под воротник куртки, успокаивая. Его сердечная мышца колотит с такой одурью, что может пробить дыру в рёбрах. Он часто дышит, обвив руками мою талию. Кладёт голову на плечо, уткнувшись лицом в шею.

— Егор, — шепчу немного позже, — я останусь, но мне надо поговорить с Андреем. Отвезёшь меня утром домой?

— Отвезу.

Высвобождаюсь из его рук и иду к Тойоте. Парень ловит моё запястье. Резко оборачиваюсь.

— Надо хоть поздороваться. — толкает, невесело улыбнувшись.

Не споря, сжимаю его прохладные пальцы своими окоченевшими. Брат, заметив нас, вылезает из машины.

— Разобрались? — спрашивает с лёгким холодом в интонациях.

— Вроде того. — отвечает Гора, протягивая руку. Андрюха пожимает её, глядя на Северова изучающим взглядом. — У отца в клинике завис. Помощь нужна была.