Дикие Земли
Шрифт:
Предположения оправдались больше, чем полностью. Нас согнали к краю лощины. Рандомно разделили на группы и развязали. Меня попутно избавил от сюртука заботливый Добруш.
— Вот и отблагодарил, не пришлось даже думать, — сказал он, с удовольствием погладив жёлтый подклад, после чего по-разбойничьи свистнул и призывно взмахнул рукой: — Митрич, Горглый, Дергач, подь сюды.
А Мишенька, получив свободу и разозлившись выходкой Добруша, решил себя показать. Я буквально увидел, как внутри забурлила магия, как вскипело Хранилище, как потоки пошли по каналам. Вскинулся с желанием удержать мелкого от очередной
Он же втянул живот, выдохнул, сложил пальцы, чтобы скастовать Смоляные шары… И, зашипев от боли, тут же их разложил. Камни в ошейнике и браслетах впитали магические эманации, раскалились и ошпарили кожу. Двойной эффект, мать его. Отбивает сразу и желание, и возможность магичить. И слава богу, что попытка осталась незамеченной. Иначе нам бы ещё охотнички накостыляли. Для закрепления полезного опыта.
«Почему не предупредили? — набросился на меня Мишенька. — Ведь знали же, что так будет?!»
«Не, ты посмотри на него, — опешил я от такого наезда. — Во-первых, дружок, надо сначала спрашивать, а потом предъявлять. Во-вторых, ты меня не больно-то и слушаешь. А в-третьих, хотел посмотреть, как эти штуки работает».
«Посмотрели?» — обиженно набычился Мишенька, дуя на обожжённые запястья.
«Посмотрел, — не стал отпираться я и включил ответку: — А ты зато понял, что не хрен лезть поперёд батьки в пекло. Ты, вообще, на что рассчитывал? Или у тебя какой хитрый план был? Ты расскажи, расскажи, не стесняйся».
«Не было плана, — буркнул Мишенька уже без прежнего задора. — Просто хотел наказать мерзавца за воровство и обман».
«И получил бы заряд свинца от тех вон парней, — я по привычке кивнул бесплотной головой на охотников с паромётами, — Блестящий конец последнего из Смолокуровых».
«И что вы предлагаете? Терпеть выходки этих подонков? Сразу видно, что вы не дворянин», — снова запалился Мишенька.
«Не терпеть, дурень, а выжидать подходящего момента, — остудил его я, пропустив мимо ушей последнюю реплику. — Мало наказать всех обидчиков, нужно остаться в живых самому. А героически погибнуть в бою, много ума не потребуется».
«Хорошо, хорошо, убедили, — с неприязнью поморщился Мишенька. — И хватит нотаций».
«Хватит, так хватит, но, надеюсь, урок ты усвоил», — оставил я за собой последнее слово.
Между тем на зов Дробыша явилась колоритная троица. Суетливый коротышка Дергач, длинный как столбовая верста Горглый, и Митрич — седой как лунь, крепенький дедок с бородой веником и лукавым блеском в глазах. Он, похоже, среди трудяг верховодил. Шёл впереди и первым обратился к Добрушу тоже он.
— Чего от работы отвлёк-то? — в скрипучем голосе не прозвучало ни нотки страха или угодливости. — Забыл, у нас сдельщина?
Мишенька никак не отреагировал, а вот я немного выпал в осадок. Как-то не увязывалась в моём представлении сдельщина и подневольный труд. Ещё одна непонятка, с которой стоило разобраться.
— Не трусись, Митрич, пока всё не соберём, не уедем, — успокоил его Добруш и показал глазами на нас. — Разбирайте пополнение. Каждому по отряду. Растолковать что к чему, обучить, ну и пригляд по первому времени тоже за вами.
— Не было заботы, купила бабка порося. А оно мне сдалось, с желторотыми вошкаться? — возмутился Митрич, хлопнув по бёдрам ладонями,
но потом, хитро прищурившись, уточнил: — Нет, если оно в зачёт долга пойдёт, тогда оно конешно… А так нет. Категоричекски не согласный лишнюю обузу на себя взваливать.— Десятина с их выработки тебе пойдёт, — неохотно процедил Добруш, полминуты подумав.
— Две десятины, — тут же повысил ставку хитрый дедок.
— Совсем берега потерял, старая перечница? — рыкнул Добруш. — За две десятины Проша с меня три шкуры спустит. А потом и с тебя.
— Ладно, ладно, — пошёл на попятную Митрич. — Просто спросил. Десятина так десятина.
— А нам? — в один голос потребовали Дергач с Горглым. — Мы тоже хотим.
— А вы ещё прошлые грешки не отработали, — рявкнул Добруш, окончательно выходя из себя. — Всё, хватит базарить! Разбирайте кому кого и за дело!
Новые вводные меня загнали в тупик окончательно. Долги, манера общения Митрича с Добрушем, манера общения Добруша с Митричем, не укладывались ни в какие шаблоны. Если бы я был у руля, то давно бы начал расспрашивать. Но у руля был Мишенька.
И нас уже разобрали и повели обучать.
* * *
Попали мы к деду.
Компанию составили мичман Трофимов, два незнакомых стюарда и офицер, который говорил про законы и право. Кстати, у него на запястьях и шее красовался такой же антимагический набор, что и у нас с Мишенькой.
«На боевого мага, вроде не очень похож, — подумал я. — Интересно, какой волшбой он владеет? Мелкий, а ну-ка узнай».
Но мелкий замкнулся в себе и не проявлял интереса к общению. Даже мне не ответил. Зато начал вещать Митрич, и я весь превратился в слух. Глупо было бы пропустить первую лекцию от старожила Диких Земель. А что дед — старожил, в этом я ни секунды не сомневался.
— Так, сынки, мотайте на ус. Второй раз повторять не буду, — проскрипел он, направляясь глубже в лощину. — Зарубите себе на носу главное правило: слухать меня как господа бога. И ещё три, тоже главных. В неостывшую лаву не лезть, руки тварям в пасть не совать, от охранщиков ни ногой.
— А я думал, они вас… нас охраняют, чтоб не утекли, — вставил реплику мичман Трофимов.
— Дурень, — не оборачиваясь, припечатал дед. — Куда ты тут утечёшь? На сто вёрст вокруг Дикие Земли.
Я, мысленно, поблагодарив мичмана за активность, отфиксировал информацию: пока не разведаю местность, бежать смысла нет. А Митрич остановился у непотрошёной лиловой туши и, пнув мёртвую тварь сапогом, продолжал инструктаж:
— Это лупоглаз обнаковеный. Тварь страхолюдная, не особо опасная. Но ежели зевнёте, подцепит язычищем и отчекрыжит вам ноги. Зубищи у неё будь здоров.
— Неопасная, — недоверчиво протянул мичман Трофимов. — Кто же тогда опасный?
— С опасными лучше тебе не встречаться, сынок, — хмыкнул Митрич и, достав из-за пояса хитрую приблуду, показал её всем. — А это ваш основной струмент на сегодня.
Струмент представлял собой черенок с большой ложкой на одном конце и коротким клинком на другом. Ложка шириной с две ладони была заточена с края. Клинок бритвенно-острый и формой походил на сапожный нож.
— И чего с ним делать? — полюбопытствовал мичман Трофимов.