Дикие Земли

Мишенька потянул носом, учуял в воздухе нотки дыма с оттенками ароматов общественного туалета, и брезгливо скривился.

— Это что, нам придётся здесь жить? — недовольно спросил он, выделив интонацией последнее слово.

«Похоже на то, — подтвердил я. — И ещё ты узнаешь, что газеты не только читают».

Глава 4

— О, нашего брата прибыло! Где вы их откопали?

Из барака вышел мужик, которого в полях с нами не было.

— Выбросом принесло, — хмыкнул Митрич и представил вновь прибывшим незнакомого работягу. — Это Мартемьян, по хозяйству у нас хлопочет. Он вам всё покажет, расскажет и поставит на довольствие. А я, пожалуй, пойду. Устал.

Дед ушёл, оставив нас на попечение завхоза. А тот уже вовсю знакомил с местными порядками.

— Ко мне можно по-простому, хлопцы. Март или дядька Март, кому как на язык ляжет, — уточнил насчёт имени он, после чего продолжал: — Хозяйство у нас небольшое, разобраться несложно. Сортир там, на заднем дворе. Кому, что простирнуть, либо самому сполоснуться, это в баньку. За ночевьё тоже не переживайте, места всем хватит. С одёжкой обувкой, если попортите, подберём что-нито. Будут какие вопросы, не робейте. Живём артелью, так что подходите без стеснения. Давайте, хлопцы, обвыкайтесь пока, а там и вечерять будем.

— Что Бесноватый, поди в диковинку тебе? — хлопнул Мишеньку по плечу мичман Трофимов. — Привыкай теперь. Глядишь, и станешь нормальным человеком.

— Оставьте собачьи клички для себя и себе подобных. Обращайтесь ко мне по имени-отчеству. Михаил Александрович, — Мишенька с брезгливой миной стряхнул его руку. — Жить в хлеву? Увольте. Я не собираюсь к подобному привыкать.

«Что ж ты дебил-то такой, — простонал я. — Иди лучше отмойся. Тебя и так здесь не сильно любят, а чуханом прослывёшь, вообще заклюют».

И это единственное, в чём Мишенька меня послушался.

До вечера он проявил себя ещё трижды. Чуть не сблевал в туалете и, передумав туда заходить, помочился снаружи на стенку. Отказался от ужина, обозвав вполне приличные щи, мерзостными помоями. А зайдя в барак и принюхавшись к характерным запахам мужского общежития, высказался и по этому поводу. Определил новое обиталище, как сарай для свиней.

А, как по мне, вполне нормальное жильё. Чем-то на казарму похоже… Ну да, и на тюремную камеру, но немного совсем.

Вдоль стен протянулись нары в три этажа. На досках лежали набитые душистым сеном тюфяки с небольшими подушками. И пахло, надо сказать, одуряюще. Аромат высушенного разнотравья успешно перебивал запах портянок и пота. Между нарами — широкий проход. Взлётка. На взлётке — две чугунные печки, по типу буржуек, с трубами, уходящими в крышу. Между печками — лавки и стол. Не знаю, что мелкому не понравилось. Я видал места и похуже.

Между тем Мишенька вскарабкался на верхний этаж, лёг с самого края и, отвернувшись к стене, собрался поспать.

Он закрыл глаза, а у меня словно свет выключили.

Так-то, с моими Дарами — небольшая проблема, но я не спешил запускать «Панораму». В темноте лучше думалось, а мне нужно было привести мысли в порядок.

* * *

Ага. Легче сказать.

За прошедший день столько всякого приключилось, что в голове царил полный бардак. Крушение, Дикие Земли, плен — читай рабство. Что с Димычем, до сих пор непонятно. Живой он там, вообще, не живой? Я застрял у Мишеньки в голове. Сам Мишенька чудил не по-детски. И надо из всего этого дерьма выгребать.

Идейки в принципе были.

Антимагический комплект на мои Дары не влиял, и, чисто теоретически, я мог устроить локальный Армагеддон даже сейчас. Но для мне этого необходимо мало-мальское содействие Мишеньки, а тот сотрудничать явно не собирался. Можно даже избавиться от браслетов, или хотя бы попробовать, была бы уверенность, что мелкий не налажает. А он обязательно налажает. Получит доступ к магии и превратится в берсерка. Слетит с катушек, как пить дать. А тут на трезвый рассудок действовать надо. Стратегия нужна. Тактика.

К разработке стратегии перейти не удалось. Отвлекли. Мужики закончили ужин и вернулись в барак. Говорил Митрич. Похоже, подводил итоги начатой раньше беседы.

— Значится, на том и порешим, сынки. Двоих из вашинских оставляем с Мартемьяном на хозяйстве. Дохтур с нами, но его бережём. Я потом ещё с Добрушем переговорю, чтобы его от ошейника избавили. И помним, их норма ложится на вас.

— Да помним, бать, — ответил за всех мичман Трофимов. — Этого, может, тоже оставим. От греха.

Я почувствовал «Уколы чужого внимания» и навострил уши.

— Не, с собой в поля заберём, — возразил дед. — Ему полезненно будет ручонками поработать. Видал, как он сегодня пахал? А труд он даже благородного облагородит.

— Бать, может, всё-таки ну его, — продолжал гнуть свою линию мичман. — Сам же видел, что у Пяти Дымов было. Едва отбрехались.

— Ништо, Трофим, отбрешемся и вдругорядь, — добродушно проскрипел Митрич. — Денёк поглядим ишшо, авось малец перебесится.

— А коли нет? — задал резонный вопрос тот.

— А коли нет, — голос деда стал жёстче. — Земля приберёт. Места здесь дикие, дураки долго не живут.

— Ну разве что так — согласился мичман Трофимов.

— Ладно, сынки, хватит лясы точить, — закруглил разговор Митрич. — Айда по койкам. К завтрему надо отдохнуть маненько.

* * *

Ёкарный бабай. Два… три раза ёкарный бабай.

Долбаный Мишенька за неполный день успел настроить против себя всех окружающих. И это становилось проблемой, которую нужно решать прямо сейчас. Если пустить на самотёк, Мишенька завтра ещё что-нибудь отчебучит, и чем всё закончится, одному богу известно.

Собственно, способ, что с гарантией вернёт мне контроль, мне знаком. Но где найти человека, который даст мелкому в лоб аккуратно, но сильно?

Нет, в том, что Мишенька выпросит, я был уверен. Он до белого каления и святого Петра доведёт. Вот только засранца скорее в жерло вулкана скинут или скормят твари какой. Так что этот вариант нерабочий. Тут только на случай надеяться. Поэтому его лучше оставить как запасной.

Был ещё один способ, причём безболезненный. И Мишенька его знал, но, само собой, со мной делиться не станет. И в то же время он как-то смог вернуться, чтобы маменьке письмо написать. И позже неоднократные попытки предпринимал, пока я Трифоном его не вылечил. Но почему только ночью?