Дикие Земли

— Та не, Добруш, всё ладно, тебе померекалось, — проскрипел он, закрыв нас спиной, и принялся заговаривать Добрушу зубы вслед за Трофимовым. — У мальца, прост, не совсем получается, чуть глаз не спортил, вот и осерчал. Я, ить, им всем втолковал и про выработку, и про учёт, и про строгость твою… Так-то ребятки смекалистые, будет с них толк.

Я испытал к старику прилив благодарности. Если бы он хоть взглядом, хоть жестом пожаловался, тут бы нам с Мишенькой и кердык. А так, вроде как процесс идёт, люди учатся, за артефакты радеют. Да и Добруш вряд ли захочет лишний раз с Меченым объясняться. У того нрав крутой. Недосчитается пары рабочих рук, да и вычтет из доли.

— Не брешешь? — нахмурился охотник, с трудом вникая в поток красноречия Митрича.

А я почувствовал, как пропало «Направление максимальной угрозы» и с каждой секундой отпускает «Чувство опасности». «Уколы чужих взглядов» остались, но уже не такие острые.

— Та не, чё б я брехал, — сделал честное лицо хитрый дед, — Я ж на сдельщине, сам знаешь. Какой мне резон?

— Гляди ж у меня, — пригрозил Добруш, убирая револьвер в кобуру. — Хабар порченый пойдёт, с тебя спрос будет.

— Так, ить, я с пониманием, — согласно тряхнул бородой Митрич. — Потому и шумим.

У Мишеньки на глаза навернулись слёзы от боли, и дышал он пока через раз, но я считал, что мы очень легко отделались. Добруш, развернулся и побрёл восвояси, ругаясь сквозь зубы за испачканные зря сапоги. А Митрич дождался, пока он отойдёт, и погнал нас к следующей туше, с глаз начальства долой

«Мужикам спасибо скажи», — посоветовал я мелкому.

«За что спасибо? За то, что избили? Унизили?», — просипел Мишенька, скрипнув зубами от злости.

«Дебил», — не стал я ничего объяснять и сплюнул бы, если б было бы чем.

* * *

За эмоциональным всплеском обычно следует спад, и я, если честно, думал, что мелкий потухнет. Но тот едва отдышался, чуть не бегом, кинулся потрошить лупоглазов. Его ярость никуда не ушла. Просто чтобы не сойти с ума окончательно, Мишенька нашёл на кого её вылить.

Лиловые головастики были действительно гадкими и на вид, и на ощупь, но Мишенька переборол тошноту. Он работал с упоением и самоотдачей маньяка. Вырезал глаза, вспарывал животы, доставал потроха. А внутри у него бушевала лютая ненависть. Он видел не тварей. Он сейчас крошил конкретных людей.

Этот монстр — Добруш, ложный спасатель, что обманул, обокрал и унизил. Ложку ему под нижнее веко, поглубже… вот так… глаз долой… и второй… Этот — мичман Трофимов, плебей, что посмел поднять руку на благородного. Нож ему под ребро, да пошире, пошире… чтобы кишки в пепел вывалились. Этот — я. Подлый захватчик, мерзкий двойник и первоисточник всех бед. Ложку в глаз. Нож в печень… Ещё бы сердце достать… И раздавить в кулаке.

И так по нескончаемому кругу. Я, Добруш, Трофимов, Несвицкий… Менделеев когда-никогда.

Артефактные потроха вылетали в ритме швейной машинки. Остальная команда сбилась с ног собирать. Ловили глаза, выдаивали пузыри, подтаскивали бочки. Митрич для порядка покрикивал и тачковал, чего и сколько добыли, чиркая в блокнотике химическим карандашом. Мне же досталась роль статического наблюдателя.

Мишенька на контакт не шёл, а гормональная буря в одном на двоих организме мешала сосредоточиться.

Я поначалу пытался вычислить место падения нашего дирижабля по дыму пожара. Отслеживал окружение с помощью «Панорамы». Всё ждал, не покажется ли настоящая спасательная команда. Но здесь повсюду дымы, а сумбурные метания Мишеньки меня быстро запутали. Пришлось оставить эту затею и вникать в анатомию лупоглазов, гадая, что там такого в глазах и для чего применялось содержимое желчных мешков.

Наконец, монстры закончились. Непотрошённые, я имею в виду.

Мичман Трофимов предусмотрительно забрал у Мишеньки ложко-нож. Бригады приступили к погрузке. А Мишенька с видом работника дня побрёл к пригорку, где стояли машины.

Уставший, руки по локоть в крови, одежда перепачкана слизью. В горле першило от вездесущего пепла, ладони покрылись мозолями, запястья и шею саднило от недавних ожогов… Зато адреналин пережёг и на какое-то время угомонился.

Но я был уверен, что ненадолго. Мысли от меня он скрыть не мог.

* * *

Судя по репликам работяг, задачу на сегодня мы выполнили. Причём раньше, чем ожидалось. И оставаться здесь больше, чем нужно никто не планировал. Вероятно, тому были причины — недаром же все со стволами, и пикап с крупнокалиберным паромётом в прикрытии. Но с этим мне ещё предстоит разбираться.

Погрузка заняла минут сорок. Нас побригадно распределили в машины, естественно, под присмотром охраны. Грузовики тут же тронулись, вытянулись в походный порядок и покатили на базу. Это тоже выяснилось из разговоров.

Ехали долго и в целом комфортнее, чем в первую нашу поездку. Трясло меньше, места хватало, ещё бы подушку под задницу и было бы вообще хорошо. Умаявшиеся мужики поначалу обменивались впечатлениями, потом их сморило. Митрич лучился довольством, подсчитывая свою долю в блокнотике. Охотнички, сидевшие у заднего порта, лениво погладывали то на нас, то на улицу.

Мишенька строил планы возмездия. С виновниками своих бед он определился, когда потрошил лупоглазов. Теперь выбирал для них (для меня в том числе) изуверскую казнь. Впрочем, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не руками. Пока он не придумает, как избавится от антимагических браслетов с ошейником, напрягаться не стоило.

Я и не напрягался. Сканировал «Панорамой» округу и знакомился с местностью.

Просёлок наезженный, в две колеи. Очевидно, Пять Дымов — популярное место у охотников Меченого и не только. Очень возможно, что сюда и другие ватаги ныряли. В остальном, глазу не за что зацепиться. Однотипный горный пейзаж: скалы, дымящие сопки, вулканы в пятнах пожарищ. На склонах хребтов — зелёные пятна уцелевших лесов. И десятки ручьёв, речек, речушек. Бурные, мелкие, с каменистым дном. Я сбился со счёту, сколько таких колонна переехала вброд.

Несколько раз замечал движение в лесу и на склонах, корректировал фокус, но в деталях рассмотреть не успевал. Те, кто двигался или прятались, заслышав звуки моторов, или качественно маскировались. Впрочем, «Чувство опасности» не давало поводов к беспокойству, поэтому я не стал заострять на этом внимание. Насмотрюсь ещё. Не хочется даже себе признаваться, но, судя по всему, я здесь застрял. Но вот как надолго, это вопрос…

Я оставил Дар «Визора» фоном и принялся размышлять.

Пока из наших с Димычем планов мы реализовали два пункта. Добрались до Диких Земель и скрылись с радаров. Он с Боде-Колычовских, я со всех остальных. Это безусловные плюсы, они же единственные. Дальше затык.