Дикий альфа

Я подхожу ближе, и как только оказываюсь в пределах досягаемости, он сажает меня к себе на колени, чтобы я оседлала его, зарываясь лицом в мою шею и покрывая поцелуями мою чувствительную кожу.

— Ты не хочешь десерт? — спросила я. Я хихикаю, кладя руки ему на плечи и извиваясь от ощущения его губ у себя за ухом.

Он отстраняется, глядя мне в глаза жарким взглядом. — Я имел в виду кое-что еще на десерт.

Руки Хави сжимаются вокруг моей талии, и визг срывается с моих губ, когда он поднимает меня со своих колен, усаживая на край стола. Он встает передо мной, прижимается своими губами к моим, задирая подол моего платья вверх по бедрам, засовывает пальцы за пояс моих трусиков и тянет их вниз. Я приподнимаю бедра, чтобы помочь ему, и его губы оставляют мои, спускаясь к линии подбородка, моя голова запрокидывается, когда он снова целует мою шею, одновременно снимая трусики с моих ног, позволяя им бесцеремонно упасть на пол.

Мои руки сжимают мягкий хлопок его футболки, пока он продолжает атаку на мою шею, оставляя следы на коже. Затем он внезапно опускается обратно на свой стул, раздвигая мои бедра, и до меня доходит, что он имел в виду своим предыдущим заявлением.

Я — десерт.

Его теплое дыхание скользит по моей коже, когда он прокладывает дорожку из поцелуев по внутренней стороне бедер, мое дыхание вырывается короткими вздохами, когда он подбирается все ближе и ближе к вершине. Он не торопится, целуя, облизывая и покусывая мою кожу, пока я не начинаю извиваться от желания на столе, и когда я, наконец, чувствую, как его теплый, влажный язык проникает в меня, я почти горю.

Хави закидывает мои ноги себе на плечи, скользит руками под мою задницу и хватается за нее, чтобы притянуть меня ближе. Его пальцы впиваются в мои ягодицы, когда он крепко прижимает меня к себе, превращая свой язык в твердое острие, чтобы засовывать его в мое отверстие и выходить из него. Запрокидывая голову со стоном, я извиваюсь, выгибаюсь и оседлаю его лицо, моя спина выгнута, локти сцеплены, ладони расправлены, а пальцы растопырены на столе.

Мужчина даже не выныривает, чтобы глотнуть воздуха. Должно быть, я душу его тем, как сильно мои бедра сжимаются вокруг его головы прямо сейчас, но он просто продолжает лизать и посасывать, как будто мой вкус на его языке нужен ему больше, чем кислород в легких. Он облизывает мой клитор, обводя его кругами кончиком языка, прежде чем прикоснуться к нему губами, и через несколько минут я кончаю.

Крик вырывается из моего горла, когда на меня обрушивается оргазм, но Хави не сдается, продлевая его так сильно, что я почти рыдаю от облегчения, когда он, наконец, уступает. Затем он отстраняется, зрачки расширяются, а губы блестят от свидетельства моего возбуждения, и я такая дрожащая и бескостная, что рухнула бы на этот стол, если бы не его крепкая хватка.

Хави дает мне время перевести дыхание, встает и, наклонившись, шепчет мне на ухо красивые слова по-испански. Затем, когда я, наконец, могу держаться прямо, он отступает, чтобы сбросить брюки и боксеры, срывая рубашку через голову, пока я снимаю платье и отбрасываю его в сторону.

Как только мы оба полностью обнажаемся, он поднимает меня со стола, мои руки и ноги обвиваются вокруг него, пока он несет меня в спальню. Как только моя спина соприкасается с матрасом, я чувствую, как толстая головка его члена упирается в мой вход, и я прерывисто дышу, когда он толкается внутрь, заполняя и растягивая меня до абсолютного предела.

От одного этого по телу пробегает легкое покалывание после оргазма, пальцы на ногах поджимаются, а кончики пальцев немеют.

— Я люблю трахать тебя, — рычит Хави, наполовину выходя и толкаясь обратно. — Твоя киска создана для меня.

От его грязных слов по мне пробегает волна жара, но мужчина чертовски близок к тому, чтобы мучить меня этими медленными, размеренными толчками.

— Быстрее, — выдыхаю я, впиваясь ногтями в его плечи.

— Вот так? — выдыхает он, начиная вдавливать меня в матрас. — Моя пара хочет грубого секса?

— Да! — я вскрикиваю, обхватывая ногами его бедра. — Сильнее, Хави!

Я хочу, чтобы он сломал меня, расколол на части и оставил истекать кровью на матрасе, чтобы мне не пришлось иметь дело с разбитым сердцем, которое, я знаю, надвигается. Я хочу, чтобы он трахал меня так сильно, чтобы я чувствовала это в течение нескольких дней; так что у меня все еще будет маленький кусочек его со мной после того, как я выйду отсюда в конце ночи.

Он прижимается своими губами к моим, и я упиваюсь его поцелуем, как эликсиром жизни, мои ногти впиваются полумесяцами в его лопатки. Слезы скатываются из уголков моих глаз, когда он оседлывает мое тело, и я приподнимаю бедра навстречу каждому его жесткому движению, наслаждаясь ощущением соединения наших тел; того, что мы двое движемся как одно целое.

Я отрываю свои губы от его губ, чтобы выдохнуть:

— Я хочу быть сверху, — и, как внимательный любовник, которым он и является, Хави немедленно отстраняется, оборачивается и плюхается на кровать рядом со мной, притягивая меня к себе, чтобы я оседлала его талию.

Я прижимаю ладони к его груди, выпрямляясь, и со стоном опускаюсь на его толстый член. Его руки скользят вверх по моему животу, обхватывая груди, когда я начинаю подпрыгивать вверх-вниз, откидывая голову назад с очередным хриплым стоном.

— Черт возьми, детка, ты такая чертовски сексуальная, — бормочет Хави, пощипывая пальцами мои соски. — Продолжай вот так же скакать на моем члене, Нежность.

Его грязные слова подстегивают меня, и я откидываюсь назад, накрывая его руки своими, с дикой самозабвенностью прижимаясь к нему бедрами, в погоне за оргазмом, который, как я чувствую, нарастает глубоко внутри меня. Он поворачивает свои бедра как раз в нужном направлении, и трение его таза о мой клитор доводит меня до оргазма ровно за десять секунд.

Я вскрикиваю от удовольствия, оседлав волну блаженства, руки Хави опускаются на мои бедра, чтобы удержать меня на месте, когда он толкается вверх, издавая стон собственного освобождения. Мы оба потные и задыхающиеся, когда я падаю ему на грудь, а он все еще внутри меня, насытившийся и опустошенный.

Мы вдвоем лежим в этой постели часами.

Мы обнимаемся, целуемся и еще немного трахаемся.

И когда мы, наконец, собираемся уходить, я обвиваю руками его шею и крепко целую, вкладывая в это все свои эмоции. Потому что какая-то часть меня знает, что это наш последний поцелуй.

28

Это не похоже на Ло — не отвечать на звонки. Она всегда отвечает на мое сообщение «доброе утро», обычно готовая к подшучиванием над ней в полдень, и я всегда с нетерпением жду ее реакции на ежедневную песню, которую я ей отправляю.

Иногда она занята работой и просто отправляет быстрый ответ. В других случаях она делает снимок — мои любимые типы ответов. Но вчера… Ничего.

Ни единого сообщения.

Я столько раз открывал нашу ветку сообщений, чтобы проверить, что почти запомнил строку неотвеченных сообщений, которые я ей отправлял.

Хави: Доброе утро, красавица.

Хави: Сегодня тяжелый день?

Хави: Твоя песня дня, моя любовь

Хави: [Ссылка на Spotify: Ангел Джека Джонсона]

Хави: Ты, должно быть, занята. Увидимся вечером в коттедже?