Дилемма дебютантки

Это была новость, но вовсе не сюрприз. Все титулованные джентльмены должны в конце концов оказаться в силках супружества. В отличие от Сент-Клера большинство желали обзавестись наследниками.

– Наверное, ты был слишком занят выпивкой и пощечинами, чтобы обратить на это внимание.

Эйден хмыкнул.

– Ты права, матушка.

Он толкнул дверь и уже начал мысленно планировать остаток дня: сначала отправится в клуб, найдет Уитмора, поздравит с предстоящей свадьбой и постарается извиниться за неуважение, проявленное к его сестре. В конце концов он счел, что куда благоразумнее сначала извиниться перед джентльменом, который может вызвать его. Главное, чтобы Уитмор был в добром расположении духа. Покончив с этим, надо увидеться с пышущей гневом леди Джессикой и принести ей извинения. Но с этим проблем не будет: улыбнуться, подмигнуть, и быстро все встанет на свои места. Вне всякого сомнения, в следующий раз, когда они увидятся на публике, она будет ходить за ним по пятам, как собачонка.

Подходя к карете, он опять потер щеку: на память пришли слова матери. Судя по всему, ему придется вычеркнуть леди Джессику Уитморленд из списка тех, кто останется в стороне, если он позволит себе грубость или бестактность. У него гудело в ушах добрых пять минут после той пощечины. Еще ни одна дамочка не позволила себе ничего подобного, хотя не раз он говорил то, что заслуживало доброго тумака. Возможно, что его визит к леди Джессике и не превратится в безнадежно скучный.

Глава 3

Гостиная маркиза Уитмора

Тем же утром, позже

– Я думала, ты узнала о своем герцоге все, от и до.

Как можно было упустить, что он такой мерзавец? – очень хотелось выяснить Элизабет, наблюдавшей, как Джессика вышагивает туда-сюда перед окнами.

Как обычно, сестра – близняшка Джессики – сидела в своем мягком кресле в углу, уткнувшись носом в книгу, но время от времени поднимала голову, чтобы посыпать соль на раны сестры своими вопросами.

– Разумеется, я много чего слышала, но мне казалось, что это сплетни. Ты же знаешь, какова эта желтая пресса.

Конечно, сейчас она понимала, что это было неосмотрительно – не обратить внимания на слухи.

Элизабет чуть склонила голову.

– А вот мне кажется, что отрицательных качеств у герцога куда больше.

– Вне всякого сомнения, – согласилась с сестрой Джессика и подошла к пальме в горшке, стоявшей в углу, оторвать засохший лист. Погладив листья растения и пожелав ему доброго утра, она продолжила свою импровизированную прогулку.

Джессика провела бессонную ночь: все никак не могла успокоиться, мучилась предчувствиями – а едва рассвело, оделась и спустилась вниз. Желудок, словно стянутый в узел, ныл и доставлял почти такой же дискомфорт.

Газеты!

Надо посмотреть, что пишут о минувшем вечере газеты: ее репутация и все будущее висели на волоске – однако газет найти не удалось. Один из лакеев сказал, что хозяева забрали их и сейчас бурно обсуждают происшествие в кабинете у брата. Ей ничего не оставалось, кроме как ждать. Слава богу, ее дорогая, преданная Элизабет спустилась вниз, чтобы составить ей компанию.

– На твоем месте я бы приложила ухо к двери, – предложила сестра, глядя на Джессику поверх книги, но та покачала головой.

– Ты же знаешь, что я никогда так не сделаю: это неприлично.

На лице Элизабет появилась лукавая улыбка:

– Зато могу сделать я…

– Нет-нет, спасибо, они могут выйти в любой момент.

Не было никакой нужды погружаться в хаос, и неважно, что пишут в газетах, ведь есть какой-то способ уладить все это, надо просто подумать.

– Ладно, бог с ним. Ну скажи, герцог хоть по крайней мере хорош собой? – спросила Элизабет.

В памяти Джессики всплыли насмешливые глаза небесно-голубого цвета, которые сменило другое воспоминание: заносчивая ухмылка и выдающийся вперед подбородок.

– Я не думала о его внешности, пока он говорил со мной.

И это была правда, но она успела заметить, как он хорош, до того. Только она скорее умрет, чем признает это. Однако стоило ему открыть рот, как в один миг он превратился в премерзкое существо.

Элизабет даже не пыталась скрыть разочарование.

– Надо было мне вчера остаться на балу с Джастином и Медлин, тогда я хоть одним глазком взглянула бы на герцога.

– Могу избавить тебя от разочарований: он ни дать ни взять лошадиная задница, – фыркнула Джессика, поглаживая пушистые стебли невысокого папоротника, стоявшего возле окна.

Рассмеявшись, Элизабет захлопнула книгу, что лишний раз доказывало, насколько она была озабочена случившимся прошлым вечером: мало что могло оторвать ее от чтения. Выпрямившись, она сдвинулась на краешек кресла.

– Не могу поверить, что ты на самом деле дала ему пощечину, Джесс. Это было смело, и я горжусь тобой, да будет тебе известно.

Джессика вздохнула. Желудок все так же закручивало в узел, и она приложила руку к животу.

– Зато я чувствую себя так, что вот-вот стошнит.

– Но почему? Что тебя так беспокоит? – в недоумении захлопала глазами Элизабет.

Остановившись, Джессика прижала кулаки к бедрам и посмотрела на сестру как на умалишенную.

– Я ударила герцога Торнбери! На публике! Одному Господу известно, как это отразится на моей репутации, не говоря уж о твоей. Это может навлечь позор на всю нашу семью, Лиз. О, где же мама и Джастин с газетами?

Девушка опять принялась расхаживать взад-вперед, ломая руки и бросая нетерпеливые взгляды на дверь.

– Это герцог должен переживать из-за случившегося, ведь Джастин может вызвать его на дуэль, – отозвалась Элизабет, возмущенно тряхнув головой, потом, опять устроившись в своем кресле и открыв книгу, добавила: – А что касается твоей репутации, то я как считала, так и считаю, что ее значение в современном мире сильно преувеличено.

Джессика тряхнула головой, причем довольно энергично.

– Не согласна с тобой. У меня в голове не укладывается, как я могла отважиться на такой поступок.

– Должна признаться, – заметила Элизабет, – что я очень удивилась. Никогда не думала, что ты способна на нечто такое… такое…

– Грубое? Невежливое? – подсказала ей Джессика.

– Я собиралась сказать – непредсказуемое, экстравагантное, – исправила сестру Элизабет, прижимая книгу к подбородку.

– Ну… тоже не лучше, – заметила Джессика. – Ты же знаешь, как я гордилась своими манерами. Не могу поверить, что позволила проявить невоспитанность и лишиться равновесия.