Династия. Феникс
Шрифт:
— Как… вы же… мертвы… Сгорели в той машине… — еле слышно шепчет Лобанова-Ростовская.
— А я восстал из пепла, — скалится Юрий. — Но с радостью сожгу кого-нибудь другого.
Он швыряет на стол папку. Документы и фотографии рассыпаются как карты.
— Взгляните, — говорит Юрий. — Будет очень интересно.
— Князь Вальтер получил деньги на покупку доли Жарова из Европы. От того самого человека, что спровоцировал недавнюю войну кланов, — на всякий случай объясняю я, пока члены совета несмело подтягивают к себе бумаги. — Он шантажировал многих из вас. Его цель — не сделать корпорацию
— Это подделка! — выкрикивает Вальтер, но его голос дрожит.
— Ещё раз повысишь голос — и вылетишь из окна, ублюдок, — рычит Юрий, мигом оказываясь вплотную к нему. — Лучше заткнись. Ты сказал достаточно.
Кирилл Александрович твёрдо встречает его взгляд. Но по бегающим глазам видно, насколько он шокирован. Сюрприз удался наилучшим образом.
— Это… это какой-то фарс! Что происходит? — лепечет барон Ермолов.
— Всем тихо! — Юрий ревёт, как на плацу. — Вы думали, мы не знаем? Думали, что Грозины слепые? — он обходит стол, тыча пальцем в каждого. — Династия — это мы. Фундамент компании построен на нашей крови и поте. А вы… вы крысы. Которым дали поживиться у нашего стола.
Ермолов открывает рот, чтобы возмутиться, но взгляд Юрия заставляет его подавиться своими словами.
— Совет? Акционеры? — Юрий смеётся, показывая зубы как волк. — Это наш дом. Наши правила. Кто не согласен — вон отсюда, — он указывает на дверь. — Но знайте: уйдёте сейчас — станете врагами. А врагов мы стираем в пыль.
Тишина. Такое чувство, будто все люди в комнате онемели.
Я, не спеша, поднимаюсь и говорю:
— Учитывая, что голосование было сорвано, предлагаю переголосовать. Но поднимем другой вопрос: исключение князя Кирилла Александровича Вальтера из совета. Кто за?
Кнопки нажимаются быстрее, чем крысы бегут с тонущего корабля. Даже Лобанова, даже Ермолов. Только Мещерская бьётся в истерике, царапая стол ногтями.
— Попрошу вас не покидать здание, Кирилл Александрович, — говорю я. — Нам предстоит ещё кое-что обсудить. Надеюсь, вы не станете пытаться сбежать?
— Сбегать не в моих правилах, — хрипло отвечает Вальтер.
— Хорошо. Я скоро к вам приду. Прошу, подождите снаружи. Как можно видеть по голосам, — я киваю на список, — вы больше не член совета, и здесь вам делать нечего.
Кирилл Александрович сдержанно кивает. Капелька пота стекает по его виску, руки слегка дрожат. Он выходит из зала, неслышно прикрыв за собой дверь.
— А теперь, друзья, — князь Грозин встаёт, опираясь на стол, — обсудим лояльность.
Вальтер, к сожалению, не рассказал мне ничего интересного. Как и все остальные помощники кукловода, он никогда не видел его в лицо и общался лишь по телефону, слыша искажённый голос.
Поэтому увы, он ничем не смог нам помочь. И поражение принял с достоинством, согласившись продать все свои акции Династии нашей семье.
Наилучший исход, пожалуй.
А как только закончился совет, мы получили новость — через час в Шереметьеве приземлится самолёт, на котором в Россию вернётся Алексей вместе с Евгенией и дочерью Марьяной.
Мы решили поехать встречать их все вместе. Только мама отказалась, потому что плохо себя чувствовала. Все
остальные, включая даже Татьяну, отправились в аэропорт.Дедушка договорился, чтобы нам позволили выйти на взлётную полосу, которая в любом случае была отдельной. Алексей летел на частном самолёте.
Когда самолёт приземляется, к нему подкатывают трап без ступенек. Почему без ступенек? Как-то странно.
Первыми из самолёта выходят Евгения и Марьяна. Обе с улыбкой машут нам и спускаются. Женя, как всегда, одета слишком откровенно, но сегодня меня это не смущает. Я вообще едва её заметил. Мой взгляд прикован к двери самолёта, откуда вот-вот должен показаться Алексей.
И через несколько секунд он выходит.
Не один.
Он толкает перед собой инвалидное кресло, на котором сидит хмурый лысый старик с седой бородой.
— Твою мать… — выдыхает князь Грозин.
— Это тот, кто я думаю? — поворачиваюсь к нему.
— Да. Это мой брат Ярослав.
Глава 29
Зато теперь мне понятно, почему к самолёту подвезли трап без ступенек. Чтобы Алексей мог спокойно спустить Ярослава Грозина, который сидит на инвалидном кресле.
— Ни х*я себе. Вот это сюрприз так сюрприз, — потирая щетину, произносит Юрий.
Виталий стоит с приоткрытым ртом и постоянно поправляет очки. Будто надеется, что ему всё это кажется. Максим напоминает статую — его лицо неподвижно, только глаза бегают туда-сюда. Татьяна непонимающе смотрит то на нас, то на Ярослава. Вероятно, она даже не знает, что это за старик и почему мы так поражены.
— Да уж. Я чего угодно ожидал, но только не этого, — говорю я.
— Добрый вечер, семья! — Алексей с широкой улыбкой машет нам, спускаясь по трапу. — Смотрите, кого я привёз. Всё Грозины теперь в сборе.
Ярослав угрюмо молчит, избегая встречаться взглядом с кем-нибудь из нас. Его лицо покрыто глубокими, как шрамы, морщинами, кривой нос выглядит так, будто его по меньшей мере пару раз ломали. Неухоженные волосы и борода торчат в разные стороны.
Только глаза… Чёрт возьми, в этих глазах столько гнева, что мне неуютно в них смотреть.
Григорий Михайлович делает шаг вперёд и говорит:
— Здравствуй, брат.
Ярослав смотрит на него исподлобья и хрипло отвечает:
— Я тебе не брат, ублюдок, — его голос звучит, как треск сухих веток.
— Думаешь, я обращался к тебе? — князь Грозин приподнимает бровь. — Я здоровался с Алексеем.
Тот усмехается, и они с Григорием Михайловичем заключают друг друга в объятия. Ярослав прочищает горло и сплёвывает им под ноги.
— Ещё поцелуйтесь для полного счастья.
Алексей смеётся и целует старшего брата в щёку.
— Ты счастлив? — спрашивает он у Ярослава.
Тот кривится и переводит взгляд на остальных. Медленно осматривает нас, будто маньяк, который решает, кого он убьёт первым.
— Вот вы какие, — говорит он и тычет пальцем в меня — Ты! Как тебя зовут?
— Думаю, вы знаете, — спокойно отвечаю я.
— Догадываюсь. Ты тот самый щенок, из-за которого всё пошло кувырком.
— Можно сказать и так. А вы, я полагаю, тот самый пёс, который много лет кусал наш род исподтишка, — возвращаю ему «комплимент».