Дипломат

– Конечно, нет, – сказала Кэтрин. – Но зато меня упрятали во французский монастырь.

Бикфорд засмеялся. – Вы очень напоминаете свою мать, Кэти. – Он снял свои золотые очки и сощурился, как будто подыскивая подходящие слова. – Пожалуй, вы не так красивы, лицо у вас шире и линия рта прямая, отцовская. – Бикфорд снова надел очки и с рассеянным видом удалился. Мак-Грегор не стал дожидаться, когда его еще кто-нибудь остановит.

В коридоре Кэтрин стала выговаривать Мак-Грегору за его тон в разговоре с Бикфордом.

– Я сама просила его поговорить с вами, – сказала она. – Это полезное знакомство, и, проявив достаточный такт, вы могли бы привлечь его на свою сторону. Он человек умный и здравомыслящий.

– Сейчас, как видно, все они на одной стороне, – сказал он грубовато.

– Глупости, – возразила она. – Вам надо учиться, как такие дела делаются. Нужна только осторожность.

– В чем?

– Хотя бы даже в разговорах с такими людьми, как Джек Бикфорд.

– Знаете, не мастер я на все эти уловки, – сказал Мак-Грегор.

– Должны стать мастером, если хотите состязаться с Эссексом, – ответила Кэтрин. – Потому что он в этом деле чемпион.

– Кто может состязаться с Эссексом? – Мак-Грегор остановился, пропуская Кэтрин в маленькую комнатку, которую ему отвели в посольстве. Он придвинул ей кресло, а сам уселся за массивное бюро с крышкой. – Скажите, вы знали, что он собирается сделать это неожиданное заявление о курдах?

– Конечно, знала, – ответила она. – Он мне еще три дня назад сказал.

– Так почему же вы не предупредили меня?

– А зачем? Это касается только вас двоих. Я тут не при чем.

– Вы считаете, что вы не при чем, Кэти, однако в последнее время вы не скупились на советы относительно того, как мне поступать.

– Верно, – согласилась она. – Мне хотелось подтолкнуть вас к какому-нибудь определенному решению, чтобы вы не увязли в туманных рассуждениях, которые все равно ни к чему не приведут. Если вы решили идти против Эссекса – идите. Если нет – плетитесь по его стопам. Но сделайте, наконец, выбор. Либо вы с ним, либо против него.

– Чтобы решить окончательно, я должен знать, что он замышляет, – угрюмо сказал Мак-Грегор.

– А что ему замышлять, по-вашему? – Кэтрин облокотилась на бюро и заглянула прямо в лицо Мак-Грегору. – Он делает то, что и должен был делать.

– Он должен был ознакомиться с положением в Азербайджане, чтобы выяснить вопрос о русском вмешательстве и установить, прочно ли укрепилась там демократическая власть. А он теперь виляет, уклоняется от прямого ответа. А все его поведение в вопросе о Курдистане! Как он может после своих подвигов в Тахт-и-Сулеймане разглагольствовать о независимости курдов? Как может человек так лгать? Да и зачем? Он столько же верит в независимость курдов, сколько и в независимость Азербайджана.

– Ошибаетесь,- сказала она. – Он верит в то, что делает.

– Ничего подобного.

– Вся ваша беда в том, что вы не понимаете Эссекса, и это мешает вам понимать и самого себя. Думаете, он не знал, что вы на взводе и в любую минуту готовы сорваться и опровергнуть все, что он говорит? Это совершенно ясно уже по крайней мере неделю, а Гарольд – не дурак.

– По-вашему, он для того только промолчал об Азербайджане и поднял разговор о независимости курдов, чтобы зажать мне рот? – возразил Мак-Грегор. – Нет, это не так просто.

– Совсем не так просто, – подтвердила она, устремив ему прямо в лицо жесткий, безжалостный взгляд. – Если бы у вас была хоть капля ума, вы бы поняли, что поступок Гарольда – это признание собственной слабости. Это признание того, что восстание в Азербайджане увенчалось успехом. Это признание того, что курды готовы последовать примеру азербайджанцев. Гарольд убежден, что оба эти восстания – дело рук русских, и вот он пришел к остроумному решению: перехватить у них инициативу хотя бы в Курдистане. Он надеется подавить азербайджанское восстание с помощью ООН, а если это не удастся, тогда он, несомненно, рассчитывает подавить его с помощью курдов. Я знаю Гарольда. Его осенила блестящая мысль: сделать курдов решающим фактором в деле равновесия между Англией и Россией на Среднем Востоке. Это – часть широкого политического замысла, и нужно, чтобы вы научились смотреть на это именно под таким углом, а не искать тут какую-то особенную изворотливость Эссекса или его желание нанести оскорбление вам. Вы слишком мельчите масштабы спора.

– В этом виноват Эссекс, – сказал Мак-Грегор. – У него все становится каким-то неуловимым.

– Бросьте эти разговоры, – предостерегающе сказала Кэтрин. – Если вы намерены считать неуловимым все, что делает Эссекс, мне скоро надоест с вами возиться. Эссекс неуловим только потому, что вы не понимаете масштабов политической проблемы, которая перед вами стоит.

– Ну вот, теперь вы все путаете, – сказал он. – Вопрос вначале был очень прост: закономерно азербайджанское восстание или подстроено, но Эссекс осложнил дело своими фокусами, а теперь еще вы осложняете его политическими рассуждениями.

– Я ничего не осложняю. Азербайджан попрежнему остается предметом вашего спора с Эссексом. Но, по существу, это спор не об одном только Азербайджане и даже не об одном только Иране. И вот этого вы никак не можете осознать. Неужели вам не понятно, что это вопрос вашего отношения к политике вообще, ко всем нормам и приемам международной политики?

– Ну, это вы преувеличиваете.

– Нет! Нет! Нет! Вы просто не умеете смотреть вперед и видеть конечную цель. Если вы и дальше будете считать, что все это вопросы местного значения, вы – пропащий человек, Мак-Грегор. Вы никогда не придете к пониманию того, что вы делаете, а ведь это будет особенно важно, когда мы вернемся в Лондон, потому что только тогда, собственно, и начнется настоящая политическая борьба, тем более, что сейчас и ООН втягивается в это дело. Если Эссексу так легко сбить вас с толку и обескуражить своей тактикой, тогда я не хочу больше тратить на вас слова. Вы мне слишком действуете на нервы.

– Почему это Эссекс никогда не действует вам на нервы?

– Гарольд, по крайней мере, знает, чего хочет, и умеет добиваться своего.

– Вы совершенно правы, – сказал Мак-Грегор и взъерошил свои пепельные волосы. – Я не могу угнаться за его маневрами. Он бьет меня на каждом шагу.

– А вы как думали? Что вы будете выступать против него, разоблачать его, а он будет сидеть, сложа руки, и смотреть, как вы это делаете? Чтобы противостоять Эссексу, нужно иметь голову на плечах. Нужно действовать с расчетом.

– Мне противны всякие расчеты. – Он встал. – Я просто хочу помешать Эссексу осуществить его опасные затеи: сорвать азербайджанское восстание или спровоцировать курдов. Я хочу припереть его к стене и раскрыть ту неблаговидную роль, которую мы играем в Иране.

– И это все?

– Это все!

– Как же вы собираетесь осуществить это после сегодняшнего блестящего провала?

– Любым способом. Мои доклады…

– Ваши доклады! Неужели вы рассчитываете так потрясти этими докладами департамент по делам Индии и Форейн оффис, что они тут же изменят свою политику на Среднем Востоке? Нет уж! Тут одними докладами не обойтись. Если вы хотите драться с Эссексом, нужно выйти на открытый бой.