Дитя четырех ветров

– Поднимайся!
– погудела Глуня низким, но не лишенным приятных ноток голосом.

Я не стала спорить. Младшую сестренку, как, впрочем, и остальных сестриц, я совершенно не опасалась. Они как-то пытались устроить мне темную, но в ночной темноте я сумела немного помочь себе магией и отбиться от этих змей. У каждой после той ночи осталось ощутимое напоминание, не проходившее почти неделю. Тетка меня, конечно, поколотила, а вот дочери ее подходить теперь опасались.

Как же мало нужно мне для счастья: глоток свежего воздуха, высокий потолок над головой и тепло. И больше ничегошеньки мне не надо. Еще бы зверскую теткину рожу не видеть, так вообще здорово бы жилось!

Я ждала, когда Марфа кинет мне в след какую-нибудь гадость, но она, слишком занятая скоблением стола, лишь сверкнула глазами, скривила рот в жуткой гримасе и промолчала. Глуня, во много раз превосходящая меня в физической силе, не дала мне задержаться в доме, а почти сразу вытолкнула за дверь, но того, что я увидела, было достаточно, чтобы понять - сюда действительно скоро должны явиться знатные гости.

– Покажешься в деревне до завтрашнего вечера - прибью!
– авторитетно заявила младшая сестрица. Дверь с грохотом захлопнулась перед самым моим носом.

Мне понадобилась секунда, чтобы осознать, что почти целых два дня я предоставлена самой себе! Не будет зубоскалящих сестер, вечно недовольной тетки, жалостливого взгляда Илая. Отлично!

Сейчас поздняя весна и погода вполне соответствующая: по небу плывут только мягкие и легкие облака, которые совершенно не мешают ласковому солнцу согревать землю. Шуршит молодая трава и маленькие листочки на обновленных деревьях, свежий ветерок напоминает, что лето еще не полностью вступило в силу. Пение лесных пичуг, кудахтанье деревенских кур и ленивый лай раскормленных собак сливаются в один тихий, до ужаса привычный звук. Тишина и спокойствие до того идиллические, что давят на голову. Хочется в лес: там воздух свежее, трава мягче и ветер как-то дружелюбнее и легче шепчет.

На дворе, чихая и кашляя, средняя и старшая сестры вытряхивают дорожки. Картина до того забавная, что я даже остановила свой забег до ручья, чтобы немного понаблюдать за ними. Старшая сестра, Вангея, похожая на шар, ростом намного ниже меня, шея, грудь, талия и бедра которой сливаются в одну фигуру, а непропорционально тонкие ножки как спички торчат из-под короткой домашней юбки. Волосы она, как и мать, забирает под платок. Вангея изо всех сил старается удержать круглыми ручонками ковер, распахнув при этом огромные, голубые глаза с трепещущими густыми ресницами и приоткрыв пухлые губы - явно не материнскую черту внешности. Она едва не подпрыгивает, когда Алена - средняя - высокая, как каланча, и здоровая баба с такими же огромными и голубыми, как и у сестры, глазами, с силой встряхивает ковер. Она похожа на богатырку из сказок: широкие плечи, фигура - доска что спереди, что сзади, зато под кожей перекатываются мышцы. Губы плотно сжаты, мужские ладони без особого труда удерживают тяжелый ковер. Иногда мне кажется, что Алена - вовсе не дочь, а сын, облаченный в старые теткины платья. Длинная светлая коса, правда, немного спасает положение.

– По какому поводу хлопоты?
– крикнула я, полностью поворачиваясь к сводным сестрам и поднимая руку, чтобы прикрыть глаза от через чур ласкового солнца. Ближе подходить я опасалась: две большие собаки - Сякая и Ломаный - приподнялись с теплой земли, где до этого дремали, и оскалились. Не любили они меня. И я их. Из-за этих тварей неизвестной породы я и не могла сбежать от тетки. Собаки каждый раз очень быстро находили меня. Я как-то даже пыталась отравить их, но яд они учуяли. А тетка поколотила, как обычно.

– Не твое дело!
– отозвалась Алена и резко выдохнула, еще раз встряхивая красную дорожку.

– Сказано - сгинь, значит сгинь!
– едва удержавшись за край, прибавила от себя Вангея.

Ух, вредные бабы! И чего темнить? Все равно ведь узнаю. Вот только выйду за ворота... И спрошу хоть у Илая.

– Агнес!
– радостно закричал парень, как только меня заметил.

Я поспешно собрала волосы в тугую косу и перекинула через плечо, чтобы не выглядеть совсем уж растрепанной.

– И тебе доброго дня, - усмехнулась я в ответ, уворачиваясь от искренних объятий.

– Пойдем, чаем напою, - предложил Илай, косясь куда-то за мою спину. Подозреваю, на моих сестриц, которые наверняка зорко следят за этим разговором. Не волнуйтесь, курицы. Уйду, как вы и хотели, в деревне не задержусь.

– Не могу, извини. Мне велено до завтрашнего вечера в деревне не появляться, - честно призналась я, и, не давая Илаю раскрыть рта, задала следующий вопрос: - По какому поводу тетка так суетится? Приезжает кто-то?

– Да, - парень запустил руку в копну нечесаных волос и замолчал. Я терпеливо ждала, и шея моя уже начала затекать, потому что для разговора с Илаем мне приходилось сильно задирать голову. Его почти квадратные глаза янтарного оттенка выражали искреннюю задумчивость, а сломанный в драке большой нос громко сопел.
– Приезжают тут какие-то. Двое. Говорят, знатные личности, хотя больше на путешественников обычных похожи. Этих, как их... Солдат удачи, во!

Интересно... Не те ли самые, которые аристократу амулет передали? Вряд ли... А если эти двое тоже за амулетом гоняются? Странно все это. Двадцать лет стояла деревня, никто не заглядывал и даже названием не интересовался, а тут такое оживление...

– А по какому они делу не знаешь?
– тут же продолжила я допрашивать парня.

– Это только тетке твоей известно, - помотал головой Илай.
– Да поговаривают, она дочерей своих хочет за них пристроить. Наверное, поэтому тебя и выгнала: боится, что ты снова сестренок своих обскачешь, - теперь мы с парнем шагали по улице и отошли уже достаточно далеко, чтобы сестры не слышали нас, но Илай все равно обернулся, произнося эти слова.

– Снова?
– не поняла я. Тетка меня и в прошлый раз запирала, так что женихов у сестриц своих я отбить никак не могла, да и не хотелось...

Илай как-то стушевался, видимо, поняв, что сболтнул лишнее. Нет уж, дружок, теперь ты так просто не отвертишься. Кого это я там успела заинтересовать?

– Илай, признавайся, - поймала парня за воротник белой рубахи, для чего мне пришлось подпрыгнуть, и пригнула к земле, чтобы удобнее было смотреть в его глаза. Он особенно и не вырывался, только вздохнул как-то обреченно.

– В прошлый раз, когда сынок главы Сарпановского с проверками ездил, он тоже у тетки твоей останавливался. Она тебя под замком весь день продержала, а ночью на улицу выгнала, да просчиталась. Аристократишка этот увидеть тебя успел и потребовал у Марфы, чтобы она тебя ему отдала, как только тебе восемнадцать исполниться. Марфа позубоскалила, да делать, видать, нечего, согласилась. Вот и держит тебя, а не парень этот - так выгнала бы давно, - поведал, то и дело сбиваясь и переводя дыхание, Илай.
– Это мне вчера матушка рассказала.

Вот так новости... А тетка ничего не сказала мне. Зато понятно теперь, за что зубоскалила: такой выгодный жених не одну из ее "красавиц" выбрал, а меня. Неудивительно, кстати, ведь породниться с эльфийкой для человеческого мужчины - большая удача. Как же: не стареющая жена! К тому же, эльфийки славятся кротким нравом и послушанием, идеальным телом и красивым голосом. Пожалуй, я являюсь из этого правила исключением...

Очнувшись от размышлений, я обнаружила, что Илая давно нет рядом, а я бреду по знакомой, почти незаметной тропинке к широкому ручью, больше похожему на маленькую речку. Легкие ветерок что-то нашептывает, безуспешно пытаясь играть с отяжелевшими от жира волосами, но я, как ни пытаюсь, не могу понять его болтовню. У меня сейчас другие проблемы: мне восемнадцать через неделю. По людским меркам, самое время деревенской девке замуж выскочить. Подозреваю, что тетка и лишнего часа не выждет: с рассветом отправит меня под конвоем к "жениху". А замуж, тем более за человека, мне очень не хочется...