Дитя некроманта

***

– На чердаке в башне живут какие–нибудь сильные водники? – спросила я как–то у Айны. Соседка встретила мой интерес удивленным взглядом:

– Интересуешься демонами?

– В каком смысле? – не поняла я.

– Из якобы плохо контролирующих себя водников там живёт только мой брат.

– А–а–а, – протянулась я. – А он водник. Ну да… Нет, твой брат меня не интересует.

– Жаль, – подала плечами Айна. – Он сильный, ты почти так же сильна, как и он. Вы неплохо бы смотрелись вместе.

Я представила себя рядом с синекожим, пусть хоть наикрасивейшим, демоном воды рядом, и решительно замотала головой:

– Нет. Или, хочешь сказать, полгода назад его не было в академии?

– Полгода назад меня самой не было в академии, – улыбнулась демоница. – Но Айнон был. И он на третьем курсе, как и Онирен. А практика тогда была у нынешнего четвёртого. Но я, если честно, не припомню там сильных водников. Есть хорошая демоница времени – я бы с ней лет через пять сразилась. Есть на факультете земли парочка магов. Огневики тоже.

– Мани? – предположила я.

– Да, Таорман хороший огневик. Но не лучший, – будто извиняясь, добавила соседка. – Для Свон, впрочем, в самый раз.

И так многозначительно на меня при этом посмотрела, что я поспешила сделать невинное лицо.

– Переигрываешь, – поморщилась водница. – Твоя кровь ускоряет свой бег, когда лжешь. Значит, сейчас ты думаешь о чем–то, что изначально не является правдой. Твой интерес к чердаку общежития говорит о том, что ты не утратила надежды найти того, кто сделал твою тьму тёплой. Значит, с Таорманом ты по какой–то другой причине. Но другую причину я могу предположить только одну, и это Свон, поскольку несколько дней назад я видела их вместе с Таорманом. И их встреча была далека от расставания.

– Ну, хорошо! – сдалась я. – Мани просто хочет позлить Свон. Я в любом случае не смогу быть с ним, моя тьма признала другого.

– Я так и думала, – хихикнула Айна. – Не волнуйся, я буду молчать. Теперь я понимаю, почему мама настаивала на моём обучении среди людей, несмотря на яростные протесты папы.

– И почему же? – улыбнулась я. – Люди смешны в своих переживаниях?

– Нет, что ты, – девушка показала головой. – Вы как раз прекрасны. Живы. Неподражаемы. У демонов все проще: увидел, почувствовал своё, сделал все возможное, чтобы это своё оставить себе. С вами намного интереснее жить. Вы сами себе придумываете столько проблем на пути к достижению цели. И вместе с этим закаляете характер и приобретаете неоценимый опыт. Мама хотела, чтобы я была более человечной – кажется, теперь я это понимаю.

– У меня такое ощущение, что я, напротив, в этом отношении ближе к демонам, – расстроилась я. –Даже малейший намёк на присутствие этого человека заставляет меня терять голову. А без него я чувствую себя так, словно лишена половины души.

– Ты росла, наверное, среди тёмных, – улыбнулась Айна. – Они сильнее остальных подвержены действию притяжения. Ну что ж, раз нашла своё, иди до конца. А Мани и Свон, я уверена, ещё объяснятся друг с другом.

Таким образом, получив благословение Айны, я и отправилась однажды после уроков на тайное задание по поиску чего–то неизвестного на чердаке. Проблема, причем немаловажная, состояла в том, что корпусы общежитий были разделены по половому признаку. То есть пройти просто так мимо коменданта мужской части студенческих комнат я бы не смогла. К тому же за неделю, проведенную в академии, я успела достаточно наслушаться от девчонок о скверном характере господина Жако, и с госпожой Миамарой он не шел ни в какое сравнение. В общем, если этот старый слухач засекал кого–то постороннего(а нюх у него с годами выработался отменный), попавшей на мужскую часть несчастливице грозило публичное изобличение. Почему именно девчонок засекали, догадаться, пожалуй, было несложно: где еще было встречаться с мальчиками, когда выпускали с территории академии только в выходной день и только тех, кто не учился на первом курсе. Да–да, мы должны были постигать магию с самых азов, и потому общение с внешним миром считалось для нас противопоказанным.

Но, надо отдать должное работе господина Жако, ни одно его порицание в отношении девушек, попадающих в мужское общежитие, не обернулось позором последних. Напротив: говорят, слова коменданта обычно являлись предвестником скорой свадьбы. Кто знает, быть может, он намеренно помогал некоторым молодым людям решиться на серьезный шаг – меня в любом случае это никоим образом не должно было коснуться. На мужскую часть комнат меня вело неясное предчувствие, а предчувствиям, благодаря воспитанию деда Эвангириона, я привыкла слепо доверять. И пусть я не знала, что могу обнаружить на одном из четырех чердаков, я упорно шла вперед.

Проблема заключалась в том, что я совершенно не представляла планировки внутри башен. Ни одна из девочек не жила в изолированных апартаментах, так что наша часть была закрыта от проникновения, причем закрыта даже от магов времени. Не знаю, кто постарался это сделать, но сказать этому находчивому чародею «спасибо» у меня не повернулся бы язык. Поэтому и к мужскому общежитию пришлось подходить с осторожностью. А перемещаться в ту точку, которую я могла представить отчетливо. То есть к самому входу на чердак, молясь, чтобы никого в это время не оказалось в коридоре, а дверь наверх не заперта.

Мне повезло: то ли все оказались на занятиях, то ли находиться в коридорах у парней было просто не принято, но большая и тяжелая дверь, ведущая наверх, к заветным комнатам, оказалась в пределах досягаемости, и никто посторонний меня не заметил. Оказавшись за ней, я стала подниматься по винтовой лестнице, соединяющей между собой три этажа башни. Достигнув чердака, я обнаружила там две двери. Две комнаты…когда я осторожно попыталась открыть одну из них, снизу раздалась тяжелая мужская поступь, а рассерженный глубокий и явно старческий голос пригрозил:

– Если я тебя сейчас найду, кем бы ты ни оказалась, тебе придется туго, девчонка!

Меня охватила оторопь. Дверь, к которой я от страха прижалась, оказалась запертой, и я, ни о чем не думая, бросилась ко второй, которая, на мое счастье, поддалась с первого же раза. Аккуратно прикрыв ее за собой, я прижалась спиной к внутренней ее стороне, зажмурившись, и, лишь когда шаги взошедшего на чердак коменданта удалились, смогла перевести дух.

– Ну и что ты здесь забыла, девочка с силой смерти? – раздался прохладный, не выражающий абсолютно никаких эмоций мужской голос.

Замерев на месте, я распахнула глаза, чтобы тут же резко их прикрыть. Просто столкнуться лицом к лицу с полуобнаженным водником для меня оказалось испытанием не лучше господина Жако. Да–да, на парне ничего, кроме полотенца, повязанного на бедрах, не было, так что наблюдать его темно–синюю кожу, обтягивающую рельефный торс, и длинные распущенные, еще не успевшие высохнуть светло–голубые волосы, мне пришлось воочию.

– А ты…не мог бы немного одеться? – пролепетала я, надеясь на его понимание.

– Мог бы, конечно, – в голосе водника зазвучала насмешка, – только в том случае, если бы оказался в таком виде на твоей территории. А так, извини, после душа я обсыхаю только так и никак иначе. Зачем ты сюда пришла? – последний вопрос прозвучал прямо над моим ухом, и я была вынуждена снова встретиться с миром, заключенным в комнате парня, чтобы с изумлением обнаружить, что он уже нависает надо мной, уперев одну руку в стену так, что я не могла двинуться с места. Я испуганно заозиралась по сторонам, но выхода из положения так и не нашла.