Длинные руки нейтралитета

Конечно, Фрэнсис Скотт знал о готовящейся отправке французских бронированных кораблей. Тут, правда, фактов не было, но предчувствие не обещало скорую и уверенную победу. Скорее наоборот: сражение могло оказаться жестоким, а исход его - сомнительным Само собой, английский капитан знал, что установленная на этих кораблях (если их можно так назвать) броня противостоит ядрам, но был твердо уверен, что мощь взрывов от русских орудий намного превосходит все возможности ядер и, возможно, бомб.

Остался единственный вопрос, на который не было даже приблизительного ответа: когда до начальства дойдет идея о необходимости немедленной эвакуации? Или, сказать попроще: когда они поймут, что надо уносить ноги?

Аналитики имеют дело с фактами. Необходимым для них инструментом является логика, а не воображение. И все же на этот раз английский моряк попытался представить себя на месте адмиралов. Что бы они сделали?

Эта мысль крутилась, вертелась и подставляла бока под критику, но результат оставался все тем же: без боя с участием бронированных кораблей обойтись нельзя. Их пустят в дело уже потому, что они существуют. Но если и плавучие артиллерийские батареи потерпят поражение, тогда отступление из Крыма останется единственным возможным ходом.

Мариэла с самого начала действовала так, как ей когда-то объясняла наставница. Правды ради следует заметить: Моана сама имела крайне ограниченный опыт в части лечения травматических повреждений головного мозга. Но малый опыт все же неизмеримо больше, чем полное его отсутствие.

Мариэла скачала поля, оставшиеся после физического повреждения мозга. Тут нужны были умения мага разума, а не жизни, но у Мариэлы с этим было все в порядке. Затем госпожа магистр скопировала эти поля - работа была в сущности очень близка к действиям некроманта, хотя сама наставница никогда так не говорила - создала конструкт, замещающий поврежденные ткани, с помощью магии жизни и переключила поля разума на этот новосозданный конструкт. Вот что было самым трудным.

Второй по трудности задачей было поддержание конструктов тканей головного мозга. Из-за чудовищной сложности они, как и ожидалось, оказались слабоустойчивыми. Поначалу распад начинался по прошествии часа. Конечно, поддержание конструкта требует меньшего расхода энергии по сравнению с его созданием, да и сверхконцентрация тут не критична, но сил у Мариэлы было совсем не так много, а имеющиеся кристаллы теряли емкость с тревожащей скоростью. Маг жизни и разума знала о том, что ей собирают деньги на новые кристаллы, и полностью поддержала идею, но пока что поддерживать энергию приходилось только тем, что было.

Некоторой заботы требовало состояние костных тканей адмирала. Череп был поврежден пулей, а восстанавливать его было некогда. Мариэла уже подумывала, чтобы попросить Тифора об этой услуге. Такая задача была ему по силам.

Куда большее беспокойство вызывало состояние мозговой деятельности. С одной стороны, Мариэле очень не хотелось, чтобы адмирал вообще приходил в себя преждевременно. Но и держать его в состоянии сна было не так просто и вряд ли рационально.

Примерно через день Мариэла нашла выход.

В палату, соседствующую с адмиральской, вдруг вошла госпожа доктор. Нельзя сказать, чтобы она произвела благоприятное впечатление. Вряд ли женщина, которая разом состарилась лет этак на пятнадцать (если не больше), может очаровать взоры нижних чинов. Уж потом, когда Марья Захаровна ушла, вся палата дружно сошлась во мнении, что от нее осталась едва ли не половина прежней.

– Братцы, приношу извинения, что не могу пока вами заниматься. Все силы уходят на Павла Степановича, - начала Мариэла.

– Нешто без понятия!

– Обижаете, госпожа дохтур.

– Матушка, ты только адмирала на ноги поставь, мы-то перетерпим, коль надо.

– А он сам-то как?

Мариэла вскинула руку, прерывая возможные вопросы.

– Сам пока держится...

Эти слова не соответствовали истине. Держала раненого как раз Мариэла.

– ...правда, помощи от вас прошу, братцы, - при этих словах вся палата обратилась в одни уши.
– Нужен кто-то, кто бы читал рядом с адмиралом вслух Евангелие. Я сама не смогу, и без того устаю, да и спать мне надо. Опять же, мне трудно подобрать нужную страницу.

– Богоугодное дело.

– Я могу читать! Я грамотный!

– Нишкни, Ероха! Тут другой надобен. Сказано ж: чтоб место из писания мог подобрать.

– Так дьячка нанять.

– Я заплачу, если надобно, - предложила Мариэла, но ее перебили:

– Неужто на дьяка денежку не соберем!

– По пятаку если скинемся, и то даже много будет.

– А много ли честь надо, Марьзахарна? По скольку за раз?

Мариэла отвечала со всей обстоятельностью:

– За раз по часу. Всего же часа три в день, а лучше - четыре. Не очень громко, но медленно и отчетливо. Павел Степанович должен слышать и понимать. И так пару дней, а там посмотрим.

Будучи магом разума, госпожа магистр могла отследить мозговую активность от звуковых сигналов и сделать диагностические выводы. Дело было совсем не хитрое.

Вдруг совершенно неожиданно раздался голос Тифора, который ухитрился как-то незаметно просочиться в палату:

– Берусь сходить в церковь и нанять чтеца. А еще мог бы подновлять... кхм... ваше лечение, братцы.

Мариэла на это предложение улыбнулась бескровными губами.

Глава 24

Баркас ходко шел по темному морю. Боцман Кроев, как всегда, был на руле и правил в сторону мыса Херсонес. На носу находились трое офицеров и тихо переговаривались на боковые темы:

– Мне Тата письмо прислала. В Киеве продают алмаз. Она не поленилась размер узнать: восемь линий в длину, в ширину поменьше. Граненый.

– Сколько просят?

– Пятнадцать тысяч. Это еще не самый дорогой: огранка у камня могла быть и лучше. Но поторговаться можно.

– Я скажу кому надо. Но почти ручаюсь: он таких денег не имеет. У меня тоже новость.

– ?

– Скоро у здешнего берега появятся гости незваные. Трое.

Лейтенант Мешков не нуждался в подсказках. Он замолчал на минуту, потом высказался:

– Я прикинул: им идти до нас семь суток, это в идеальных условиях.