Дневник Кэролайн Форбс

27 августа, вторник

Мне стыдно, мне плохо. Собрать все свои расползающиеся чувства в одном месте оказалось намного сложнее, чем извиниться перед Стефаном. А он простил. Потому что он Друг. Собраться все свои оставшиеся силы в одном месте оказалось намного сложнее, чем решиться приехать в Новый Орлеан. Опять.

Лежа на своей кровати и стараясь как можно быстрее заснуть, я вдруг поняла, что нужно действовать, а не тухнуть от серости и безнадежности своего бытия. Действие — вот двигатель нашей жизни, оно спасение. И только приехав в этот город, где между нами произошло многое: и удачи, и падения, я почувствовала облегчение. Я рассчитывала на тяжесть в душе, страх, неуверенность, но не радость. Какую-то отчаянную, дерзкую радость.

Я точно заработаю себе инфаркт, если буду так переживать, подходя ближе к дому, где жил гибрид. И пусть он писал мне, что дорога в Новый Орлеан мне заказана, мне всё равно. Я хочу быть с ним, я нуждаюсь в нем, и этого достаточно. Страх, паника, стыд испарились, их словно и не было никогда. Только предвкушение чего-то светлого, предвкушение увидеть его глаза, сначала шокированные, затем радостные, обнять его, прижаться к нему всем телом… Вот оно счастье.

Короткий звонок в дверь и трепет, разливающийся по всему телу. Улыбка, немедленно сползшая с лица, когда на пороге возник какой-то незнакомый человек. Радость, омраченная его хмурым недовольным лицом.

— Вы кто? — спустившись с небес на землю, спросила я.

— Я здесь живу, — мужчина даже обернулся, обводя прихожую взглядом, мол, это всё моё, и посмотрел на меня. — А что?

Я с минуту стояла с открытым ртом, стараясь придти в себя, но так ничего и не смогла вымолвить, растерянно глядя на свои ноги.

— Если вы к Майклсонам, то они давно переехали в другой город.

Инфаркта не будет, будет остановка сердца. Или разрыв. Я коротко кивнула в знак благодарности этому нелепому новому жильцу и на пошатывающихся ногах пошла к машине.

Я приехала с ощущением внеземного счастья внутри, надеясь на скорую встречу с тем, кого я так и не смогла забыть, кого я так люблю, что просто не описать словами, кто мне искренне дорог, но он уехал. Уехал давно… И не один. Не доходя до машины, я бессильно опустилась на зеленый газон, поджимая под себя ноги. Он уехал. Бросил свою власть… Он уехал. Захотелось закричать что-нибудь громкое в самое небо, чтобы небеса разверзлись, и хлынул дождь, проливной ливень, охлаждая мою полыхающую от жары кожу, остужая мой разум, остужая меня…

========== Часть 35 ==========

3 ноября, суббота

Если Бог хочет сделать тебя счастливым,

то он ведет тебя самой трудной дорогой,

потому что легких путей к счастью не бывает.

©

Вот так и прошло два месяца…

Скоро год с тех пор, как мы начали встречаться.

Время, кажется, пролетело так незаметно, молниеносно. Вроде бы даже и оглянуться не успела, а год прошел, но, с другой стороны, этот год был очень насыщенным. В плане эмоций, конечно же. В плане чувств, событий, потерь. Как бы мне не хотелось больше думать о грустном, вспоминать былое. Я всё же забыла, наверное, на самом деле забыла. Я старалась сделать это, возможно, получилось. По крайней мере, мне теперь не снятся разнообразные сны, где только я и он. Уже не снятся, да и слава Богу! Иначе бы я продолжила сходить с ума.

Раньше, когда я была маленькой девочкой, я мечтала о большой и чистой любви, как бы сейчас смешно от этого не было. Мечтала, сидя на качелях в нашем саду, что ко мне приедет Принц на белом коне и увезет меня в своё Королевство. Сейчас, оборачиваясь назад, понимаю: любви большой и чистой не бывает. Она выдумана сказочниками, чтобы внушать детям, что наша жизнь якобы светлая и счастливая, тем самым скрывая обман нашей суровой жизни. Это всё фантазии. Такого не бывает в реальной жизни.

Любовь есть, она существует, но она совсем другая. Коварная, жестокая, причиняющая боль, но в то же время радостная, дарящая счастье. Жаль, что это счастье длится недолго.

Не будем о грустном. Жизнь только начала налаживаться.

Я забыла о том, что со мной творилось летом. Надеялась, что забыла, но это на самом деле хранилось где-то в закоулках памяти, я лишь искусно запихивала эти воспоминания подальше. Я их стеснялась, будто я сделала нечто постыдное. Впрочем, так ведь и есть. Никогда себя за это не прощу, что сломалась, что сорвалась и сотворила такое… Не прощу и всё.

В тот день, когда я приехала в Новый Орлеан к Клаусу, я была словно ослеплена той безумной радостью, которая сметает всё на своём пути, как ураган. И хорошо, что меня остудили тогда. Кто знает, что бы я натворила, встреть Клауса дома? Это я сейчас рассуждаю о том, что неплохо было бы поступить так, а не иначе, но, к сожалению, нам не дано предвидеть собственных поступков. Мы бы совершали меньше глупостей, но разве в этом счастье, если люди будут делать всё правильно? Разве можно узнать, какая полоса белая, когда в твоей жизни не бывает черных полос?

Я была так расстроена, так разбита и сломлена, что так и не смогла доехать до Мистик-Фоллса. Не было ни сил, ни желания. В тот момент мне в голову закралась мысль, а не заехать ли мне в Хэпхиллс? Давно там не была.

Что я собиралась там найти? Неужели надеялась встретить Клауса? Неужели думала, что он когда-нибудь там появится? Не знаю. Первородный говорил, что этот дом дорог ему семейными воспоминаниями. Мне теперь он тоже дорог. В этом месте у нас были самые лучшие моменты жизни. Самые красивые, чувственные, доверительные.

Стены здания, обветшалые и тонкие, хранили в себе спертый памятный запах, которые у меня ассоциировался только с гибридом. Вот, например, на кухне у нас был первый обмен кровью, вот там, в гостиной мы смотрели второсортный ужастик, в коридоре мы обнимались, а наверху я спала.

Я провела в этом домике пару дней, а в сентябре мне пришлось уехать на учебу. Я каждые выходные приезжаю сюда. Зачем я это делаю? Я же пыталась всё забыть, закопать в себе, но сама же провожу дни и ночи напролет в полных душещипательных моментов помещениях. Я, наверное, вправду в глубине души рассчитываю на то, что ОН когда-нибудь появится в дверях кухни. А я напрочь обомлею и кинусь к нему на шею после долгих колебаний. Мы обнимемся, я проведу ладонью по его как всегда щетинистой щеке, посмотрю в глаза, отмечая, что он совсем даже не изменился. А потом я открою глаза и пойму, что это сон. Не стоит питать себя иллюзиями, но это так блаженно: мечтать о том, чего у тебя никогда не будет. Мечтать не вредно, как говорится.

Чего мне еще ожидать в этом мире, одинокой и слабой? Я ведь так и не нашла Тайлера. А я искала, звонила ему сотни раз на дню, но он, как и обычно не отвечал. И я отчаялась его найти и вернуть. Не судьба. Прежняя Кэролайн бы не сдалась, но её уже нет.

Единственным моим развлечением на выходных был просмотр фильмов. Старых, потрепанных видеокассет на таком же древнем телевизоре, но это успокаивало. Я уплетала за обе щеки что-нибудь вкусненькое, запивая это всё той же донорской кровью. Я не выходила на улицу, лишь по ночам, когда выдавалась особенно звездная ночь, раскладывала на траве плед и лежала, мечтая о чем-то своём. Девичьем. Не о нем.

Ночь. На улице непринужденно ворчали сверчки, дул легкий свежий ветерок. Я хомячила какой-то безвкусный пудинг, и пыталась наконец-таки досмотреть старую черно-белую мелодраму. Фильм был скучноват, я всё время зевала, кутаясь в шерстяной коричневый плед. Было глубоко за полночь, где-то вдалеке грозно лаяла собака, а я всё терла и терла переносицу, надеясь всё же досмотреть кино. На моменте, где главный герой объяснялся в любви главной героине, я устало вздохнула и выключила телевизор. Слишком муторно смотреть до конца, они вроде потом поженились в финале.