Дневник лабуха длиною в жизнь

Марина довольно быстро "провалилась в тартарары". Более низкого падения женщины мне видеть не приходилось! Без жесткого контроля мужа она стала быстро спиваться. Через совсем небольшой промежуток времени эта красивая, с белоснежным лицом, всегда ухоженная молодая женщина превратилась в нечесаную и грязную бабу. За бутылку вина она отдавалась малолеткам в подъездах. Сегодня у "Аппендицита" мне рассказали, что на днях в ресторане "Интурист" Марина лежала в мужском туалете, и на нее мочился любой желающий! Бедная, несчастная женщина!

Карпаты

Почему-то хорошо долго не бывает. Алюшка заболела коклюшем. Мокрые простыни, развешанные по всей квартире, помогали ребенку дышать. Мои отцовские чувства к Алюшке появились еще до ее рождения. С Наташей я сразу захотел ребенка. С Виталиком все было по-другому: он рос - и я рос, я больше ощущал его своим маленьким братишкой. Отцовство по отношению к нему приходило постепенно. Один-единственный раз, когда он учился в третьем классе, я дал ему по заднице солдатским ремнем. Виталик приносил из школы одни двойки (впрочем, как и его папа) и много раз обещал исправиться. Двойки не прекращались, и, не сумев придумать ничего лучшего, я наказал его физически. Сын не разговаривал со мной всю неделю, но успехи были налицо - оценки стали получше.

Алюшкин коклюш перешел в воспаление легких, и нам посоветовали поехать с ней в горы. Дядя Наум взял на время своего таксиста, и в середине июня мы поехали в Карпаты. С нами поехал Руслан, прихвативший с собой симпатичную деваху Виту. Он же и нашел место, где остановиться. Какая-то знакомая его семьи, баба Зося, сдавала отдыхающим свой большой дом.

Два раза в день я брал девятимесячную Алюшку на руки и уходил в лес, где у ручейка садился на камень, стараясь не шевелиться, пока она спала. Вечерами мы жгли костер, играли в карты. Руслан с Виткой большей частью не вылезали из постели. Руслан уже успел жениться на Гражине, девушке из Польши, и та родила ему близнецов - девочку и мальчика, с которыми она в это время находилась в Польше у своих родителей. Дети его родились на два дня позже Альбины.

Мы пробыли в Карпатах неделю, но у Алюшки не наступало никаких улучшений здоровья ребенка (она так же кашляла и задыхалась), и мы решили вернуться домой. Дочку стали опять колоть антибиотиками, и ей немного полегчало.

Марик - Вита

По приезду Руслан "угостил" Витой Срибного, рассказав мне на следующий день, что они втроем провели время в стиле "L"amour dure trois". К моему удивлению, после всего этого Марик стал встречаться с Витой. Она перешла жить к нему. Веселая, упитанная, кокетливая, грузинско-русского замеса двадцатидвухлетняя женщина успела побывать два раза замужем, и не нужно быть особо опытным мужчиной, чтобы понять - она вполне доступна. Все было бы хорошо, если бы в один прекрасный день Марик не сообщил, что собирается на ней жениться. Я не мог поверить в услышанное! Руслан - тоже.

– Марик, - начал я, - ведь вы с Русланом вместе ее поимели, а ты на ней собираешься жениться?!

– Да... ты знаешь, чувак... Она изменилась, - проговорил, слегка замявшись, Марик.

Я, подняв брови и склонив голову, смотрел на него долгим вопросительным взглядом. ("Что ж ты, милый, смотришь искоса, низко голову наклоня...")

– Ну чего уставился, говорю тебе - она изменилась!
– произнес Марик уже более уверенно.

Я продолжал молча смотреть на него.

– Послушай, Марко, - пытался я повлиять на ситуацию, - я понимаю, тебе с ней хорошо, ну и прекрасно! Живите вместе, наслаждайтесь друг другом, но почему сразу жениться, ты что, не видишь, с кем имеешь дело?!
– закончил я, с надеждой достучаться до его сознания.

– Так, хватит, я поехал за ней, - сказал сердито Марик, садясь в недавно приобретенный белый "жигуль".

Усевшись в машину и приоткрыв окно, бросил:

– Когда буду расписываться... сообщу... Будешь свидетелем!

Я долго смотрел ему вслед. Да, удивил меня Срибный! Все больше убеждался в правоте концепции Робика, касающейся клапана в мозгу мужчин.

На днях зашел к родителям и увидел в окно Лану, толкающую перед собой коляску с маленьким ребенком. Она быстро вышла замуж и так же быстро родила. С трудом ее узнал: прилично раздавшаяся после родов, при ее немаленьком росте она выглядела большой матрешкой. Я искренне был рад тому, что у нее все хорошо сложилось.

Оставив Сашку на маму, Марик с Виткой покатили на море, но, проехав полдороги, угодили в аварию.

Марик сломал три ребра и больно ударился головой. "Скорая помощь" отвезла его в больницу. Витка почти не пострадала. Она удивлялась:

– Как я могла с такой большой жопой вылететь через заднее стекло, отделавшись ссадинами и синяками?!

Пробыв в местной больнице три дня, они вернулись во Львов вместе с останками машины. Неделю Срибный пролежал дома. Вита с большим усердием обхаживала больного. Тот был очарован. Как только вышел на работу, он позвонил мне и назвал день, место и время, куда надлежало прийти, чтобы стать свидетелем зарождающейся семьи.

Перед ними расписывались еще две пары. У нас было еще немного времени, и мы с ним вышли на улицу. Я прикурил заготовленную папироску и, выпуская дым, передал ему:

– Тебе надо.

– Очень кстати.

Молча покурили, постояли и... "полетели" женить Срибного.

Вечером отметили это событие у него дома. Кроме нас с Наташей, Саши и Робика, присутствовал Руслан со своей новой бабой.

Возвращаясь домой со мной в машине, Руслан произнес:

– Мой папа рассказывал мне, что он когда-то был в Ханты-Мансийском крае, и что тамошние жители отдают своих жен гостям на ночь в знак уважения. Я Марика очень уважаю и сделал даже более того, подарив ему одну из своих - Наташа, извини!
– блядей, которая стала ему женой!

– Ладно, Руслан, заткнись!
– грубо сказала ему моя жена.

Я промолчал в знак согласия. Руслан уважал и побаивался Наташу.

Нервный день

Боярский уехал в Америку, продав мне свой красный пикап, на котором стало удобнее развозить товар. Уехал и Арик Радер. Я продолжал работать с дядей Наумом и играть халтуры. Лёня получил водительские права и пару раз, замещая меня, ездил с ним.

Этой ночью необходимо было забрать большое количество листов резины, которую где-то за городом загрузят в мою машину, после чего я должен буду отвезти все это к "своему" человеку в село. В три часа ночи я был в назначенном месте. Поначалу никого из поставщиков не было. Я вышел из машины. Октябрьская ночь, к счастью, была темной и теплой. Вдали показались два огненных глаза, и ко мне подъехал небольшой грузовичок с двумя мужиками.

– Наум?
– спросили они.

– Наум.

– Открывай машину.

Мужики по-быстрому разгрузили, загрузили и быстренько свалили. Под тяжестью груза у пикапа задрался нос. Я поехал в нужное мне село за двадцать километров от того места.

Ехал по проселочным дорогам не спеша. Тучки разошлись, на небе показались звездочки. Настроение - хорошее. Дядя Наум обещал заплатить за эту работу как за целый рабочий день. Я был рад тому, что проведу больше времени с семьей. Деревья остались позади, и я выехал на более узкую дорогу, виляющую среди полей. И тут моя машина зафыркала, закашляла, запукала... и заглохла! Подождав немного, я попробовал ее снова завести. Ничего не получилось. Подождал и попробовал еще разок. Ничего! Вышел из машины, открыл капот, посветил зажигалкой... и закрыл капот. Ситуация не из приятных. Полная машина ворованного товара, а тут вдруг машина заглохла!

Я стоял у машины, курил одну сигарету за одной и думал: "Какие вариации могут получиться в этой ситуации?" Рассвело. Откричали петухи. Птички запели. Открыв капот, я истуканом уставился в мотор с уймой проводов. С железом и электричеством у меня всегда были натянутые отношения. Подергал тут, подергал там. Ничего. За все это время мимо меня не проехала ни одна машина. Я не знал, что мне предпринять. Оставить посреди поля машину с товаром и пойти километра два до ближайшего села за помощью - не решался. Сигареты закончились. В который уже раз уставился в мотор - надо продолжать искать проблему.