Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Мисти стоит глянуть вниз, и она начинает падать. Стоит ей повернуть голову, у нее мутнеет в глазах, и вся комната на мгновение смазывается.

Мисти отрывает счет детектива с планшетки и кладет его на стол, со словами:

— Что-нибудь еще?

— Еще только один вопрос, миссис Уилмот, — отвечает тот. Отхлебывает чаю со льдом из стакана, разглядывая ее поверх ободка. И говорит:

— Я хотел бы переговорить с вашими свояками — с родителями вашего мужа — если это возможно.

Мать Питера, Грэйс Уилмот, остановилась здесь, в гостинице, сообщает ему Мисти. Отец Питера, Гэрроу Уилмот, умер. Примерно четырнадцать или пятнадцать лет назад.

Детектив

Стилтон делает очередную заметку. Спрашивает:

— Как умер ваш свекор?

От сердечного приступа, как кажется Мисти. Она не уверена.

А Стилтон замечает:

— Звучит так, будто вы не очень хорошо знакомы с родителями мужа.

Головная боль тюк-тюк-тюкает в затылок ее черепа, а Мисти спрашивает:

— Вы вроде говорили — хотите чашку кофе?

16 июля

ДОКТОР ТУШЕ СВЕТИТ фонариком Мисти в глаза и просит ее поморгать. Заглядывает ей в уши. Заглядывает в нос. Гасит свет в кабинете и заставляет ее при этом светить фонариком себе в рот. В точности как фонарик Энджела Делапорта, заглядывающий в дырку в стене столовой. Это старая уловка врача, чтобы подсветить ноздри: они расстилаются, отсвечивая красным под кожей носа, и можно проверить их на тени, которые означают закупорку, заражения. Пазушную мигрень. Он отклоняет голову Мисти назад и всматривается в горло.

Спрашивает:

— Почему ты говоришь, что это пищевое отравление?

И Мисти рассказывает ему о поносе, спазмах, головной боли. Мисти рассказывает ему обо всем, кроме галлюцинаций.

Он накачивает браслет для измерения давления крови, надетый на ее руку, и выпускает воздух. С каждым ударом ее сердца, они оба наблюдают за стрелкой давления на шкале. Боль в ее голове, каждый скачок совпадает с ударом пульса.

Потом с нее снимают блузку, и доктор Туше поднимает ей руку, прощупывая подмышку. На нем очки, и он смотрит в стену позади, пока работает пальцами. В зеркале на стене Мисти видно их обоих. Ее лифчик кажется так туго натянутым, что лямки врезаются в плечи. Кожа переваливается за пояс слаксов. В ожерелье из жемчужной бижутерии, охватывающем сзади ее шею, жемчужины тонут в глубокой складке жира.

А пальцы доктора Туше пробираются, ввинчиваются, вгрызаются в ее подмышку.

Окна приемной застеклены матированным стеклом, и на крючке со внутренней стороны двери висит блузка. В этом же самом кабинете Мисти обзавелась Тэбби. Стены, обложенные бледно-зеленой плиткой, пол, устланный белой. Здесь родился Питер. И Полетт тоже. И Уилл Таппер. И Мэтт Хайленд. И Брэтт Питерсен. Как и все на острове, кто младше пятидесяти. Так мал этот остров. Доктор Туше еще работает гробовщиком. Он готовил Питерова отца, Гэрроу, к погребению. К кремации.

Твоего отца.

В Гэрроу Уилмоте было все, что хотела Мисти увидеть в Питере с возрастом. Как мужчины, которые знакомятся с потенциальными тещами, чтобы иметь представление о том, как будет выглядеть невеста через последующие двадцать лет, так поступила и Мисти. Гарри оказался бы мужчиной, за которым Мисти была бы замужем в зрелом возрасте. Высокий, с седыми бакенбардами, прямым носом и длинным раздвоенным подбородком.

Сейчас, когда Мисти закрывает глаза и пытается представить себе Гэрроу Уилмота, ей видится только его пепел, развеянный над скалами Уэйтензийского мыса. Длинное серое облако.

Мисти неизвестно, в этом ли самом кабинете доктор Туше проводит бальзамирования. Если он доживет, ему предстоит готовить тело Грэйс Уилмот. Доктор Туше был единственным врачом на месте

происшествия, когда нашли Питера.

Когда нашли тебя.

Если вилку когда-нибудь выдернут, он наверняка будет готовить тело.

Твое тело.

Доктор Туше прощупывает кожу под руками. Роется в поисках узелков. В поисках рака. Он точно знает, где нужно надавить на спину, чтобы заставить тебя откинуть голову. Поддельные жемчужины глубоко тонут позади ее шеи. Его глаза, зрачки слишком разведены в стороны, и видно, что на тебя он не смотрит. Он мычит какую-то мелодию. Сосредоточившись на чем-то отстраненном. Нетрудно заметить, что он привычен к работе с мертвыми.

Сидя на столе для осмотра, разглядывая их двоих в зеркало, Мисти спрашивает:

— А что было там, на мысу?

А доктор Туше подскакивает от испуга. Поднимает взгляд, выгибая брови от удивления.

Будто какое-то мертвое тело взяло и заговорило.

— Там, на Уэйтензийском мысу, — повторяет Мисти. — Там статуи, как будто раньше это был парк. Что там было?

Глубоко прощупывая пальцем сухожилия на ее затылке, он отвечает:

— До того, как в наших краях появился крематорий, там находилось наше кладбище.

Было бы приятно, если бы пальцы не были так холодны.

Но Мисти не видела никаких надгробий.

Его пальцы прощупывают лимфоузлы у нее под челюстью, он говорит:

— Был там мавзолей, вырытый в холме, — глаза его пялятся в стену, он хмурится и продолжает. — Как минимум две сотни лет назад. Грэйс могла бы рассказать тебе больше, чем я.

Тот грот. Маленькое каменное банковское здание. Капитолий штата с причудливыми колоннами и резной аркой над входом, весь рассыпающийся, удерживаемый корнями деревьев. Закрытые железные ворота, внутри — тьма.

Головная боль, — тюк-тюк-тюк, — загоняет гвоздь все глубже.

Дипломы на выложенной в зеленую плитку стене кабинета пожелтевшие, мутнеют под стеклом. В пятнах сырости. Обгаженные мухами. «Дэниэл Туше, доктор медицины». Сжимая ее запястье в двух пальцах, доктор Туше проверяет пульс по наручным часам.

Треугольная мышца тянет вниз уголки его рта, хмуря лицо; он прикладывает холодный стетоскоп ей между лопаток. Просит:

— Мисти, прошу тебя сделать глубокий вдох и задержать дыхание.

Холодные тычки стетоскопа бродят по ее спине.

— Теперь выдох, — говорит он. — И снова вдох.

Мисти интересуется:

— Не знаете, у Питера не бывало вазэктомии? — снова глубоко вдыхает и продолжает. — Питер сказал мне, что Тэбби — чудо Господне, вот я и не сделала аборт.

А доктор Туше спрашивает:

— Мисти, сколько ты нынче пьешь?

Как же мал этот сраный городок. А бедная Мисти Мария — местная алкоголичка.

— В гостиницу приходил детектив из полиции, — сообщает Мисти. — Спрашивал, нет ли в наших краях, на острове, Ку-клукс-клана.

А доктор Туше говорит:

— Самоумерщвление твою дочь не спасет.

По речам — как ее муж.

Как ты, дорогой милый Питер.

А Мисти интересуется:

— Не спасет мою дочь от чего? — поворачивается, чтобы смотреть ему в глаза, и спрашивает. — В наших краях есть нацисты?

А доктор Туше, глядя на нее, говорит с улыбкой:

— Нет, конечно.

Идет к столу и подбирает папку с парой листов бумаги внутри. Вписывает что-то в папку. Бросает взгляд на календарь, висящий на стене над столом. Смотрит на часы и вносит записи в папку. Его почерк, — низко свисающие с линеечки хвостики букв, — подсознателен, импульсивен. Жадный, алчный, злобный, сказал бы Энджел Делапорт.

Поделиться с друзьями: