Дневники преступной памяти

Теперь Сергей Сергеевич понял, что не забыл. Ни Варвару – самую прекрасную и несчастную женщину, которую ему довелось повстречать в своей жизни. Ни адрес, который она назвала таксисту. Он все помнил…

В коридоре раздались шаги Риммы Федоровны. О, он ни с чьими другими их перепутать не мог. Римма Федоровна цокала старомодными набойками на туфлях, как полковая лошадь. Даже через бахилы цокала! Вот она дошла до стола дежурной медсестры, отчетливо поздоровалась. И по ее просьбе показала пакет с продуктами, которые регулярно ему таскала.

– Проходите, все в порядке, – услышал Воронков разрешение медицинской сестры.

Значит, через минуту его навязчивая соседка войдет в его палату.

Решение возникло мгновенно. Сергей Сергеевич повернулся на кровати спиной к двери. Положил руку так, чтобы ладонь прикрывала глаза и его подрагивающие веки его не выдали. И притворился спящим.

– А вот и я! Доброе утро! – заорала Римма Федоровна привычно, вваливаясь в палату. Может, и нормально она здоровалась и входила, а не вваливалась, просто ему так хотелось о ней так думать, так ее слышать. Теперь…

Тут же ойкнула, обо что-то споткнулась, пошуршала пакетами, пристраивая их на тумбочке. И пошла с осмотром.

Уж как она старалась! И так зайдет и эдак. И наклонялась, пытаясь заглянуть под его ладонь. Ничего у нее не вышло. Не получилось у нее привлечь внимание, разбудить его осторожно и уличить его в симуляции не вышло тоже. А вот он еле сдержался, чтобы не чихнуть. Ее духи сводили с ума весь его организм.

– Как жаль, что вы спите, Сергей Сергеевич, – прошептала она недовольно.

И вместо того чтобы уйти, уселась на стул возле окна, пробормотав, что она терпеливая, она подождет.

Минут пять ничего не происходило. Воронков Сергей Сергеевич так увлекся, что в самом деле начал дремать. А потом ей кто-то позвонил.

– Да, дорогая. Да, в больнице, – прошептала громко Римма Федоровна.

Недолго молчала, слушая позвонившего. А потом со вздохом проговорила:

– Сергей Сергеевич спит. Хотя странно. Он в это время всегда бодрствует… Да, возможно, поменяли какой-нибудь препарат… Да, им виднее…

Римма Федоровна встала со стула и тяжелой поступью направилась к двери. Видимо, решив продолжить разговор в коридоре, чтобы не мешать его сну. Он был и рад. Но до тех пор, пока она не произнесла заветные слова.

– Эта сучка снова появилась в нашем дворе. Да, да, та самая, которую он поселил у себя и из-за которой очутился на больничной койке. Едва не погиб! – Она даже всхлипнула. – Как представлю, что его убили бы!

Сергей Сергеевич готов был схватить ее за подол яркого платья. Ему удалось подсмотреть, когда она усаживалась на стул. Сегодня Римма Федоровна была в изумрудном бархате.

Выйти в коридор ей помешал начавшийся обход. В коридоре сделалось довольно шумно.

– Обход начался, дорогая. Выйти в коридор не могу, – тем же громким шепотом оповестила свою подругу Римма Федоровна.

Она отошла в дальний угол палаты, вжалась там в стену и продолжила сплетничать.

– Ни стыда ни совести! – гневно шипела его соседка в телефон. – Из-за нее человек пострадал! Едва жизни не лишился, а она снова заявилась!.. Что? Позвонить в полицию? Ну-у… Это мне не пришло в голову, если честно. И если еще честнее, то я не хочу влезать в эти грязные разборки. Хотя полиция и намекала на что-то другое, я все равно думаю, что это банальный любовный треугольник: он, она и обманутый муж. Что?.. Нет, думаю, еще не нашли. Но Сергей Сергеевич его хорошо запомнил. С его слов даже был составлен фоторобот, да… Вот именно! Если бы это был бандит, а не муж-рогоносец, уже давно бы явились сюда – в больницу, доделать начатое. Охраны-то у палаты никакой нет…

Справедливости ради стоило заметить, Римма Федоровна рассуждала здраво. Бандиты просто так не отвязались бы от него. Они точно снова послали бы киллера по его душу. А так – никого. Ни бандитов, ни охраны. Зато Варвара вдруг по двору гуляет. Зачем? Почему?

Дверь палаты широко распахнулась. Вошел завотделением в сопровождении медсестер и интернов. Римме Федоровне пришлось убраться. Уходила она с великой неохотой, напоследок все же поцеловав его в щеку. И он все же чихнул. Хорошо, что она успела уже выйти из палаты.

– Как наши дела, Сергей Сергеевич? – задал дежурный вопрос завотделением, привычно осматривая его глаза, меряя пульс и сверяя записи в медкарте.

– Все отлично. Домой хочу.

– О как! Вам так у нас не нравится? Плохо кормят? Медсестры домогаются? – принялся доктор привычно шутить.

– Все отлично, на пять с плюсом. Просто устал валяться. Домой хочу.

– А самочувствие?

Доктор осмотрел палату, которую Воронков занимал один. Палата была недорогой, но очень хорошей – окна на солнечную сторону, нежного цвета лаванды жалюзи. С телевизором, холодильником, мягкими стульями для посетителей, отдельной душевой и туалетом. На то, чтобы в ней полежать, желающих было предостаточно.

– Самочувствие отменное. Если что, я на перевязку приезжать буду, – пообещал Воронков, плохо понимая, сможет ли он сразу сесть за руль или нет.

– Хорошо. – Доктор еще раз осмотрел рану под ослабшей повязкой. – Показатели в норме. Раз вы настаиваете…

Отдав несколько распоряжений по последним процедурам, завотделением обещал его к вечеру отпустить домой.

– Но вы должны понимать, да? Никаких физических нагрузок. Никаких стрессовых ситуаций. И позвоните сами, пожалуйста, сердитому подполковнику, скажите ему, что вас выписывают. Вы ведь для них важный свидетель, так?..

До пяти часов вечера его замотали. И анализы брали, и уколы ставили. И под капельницей заставили пролежать полчаса, и после нее еще час. Потом навыписывали кучу лекарств. Сделали копию истории болезни.

– Это если вдруг вы решите отправиться в санаторий, – лепетала медсестра Лилечка – милейшее и нежнейшее создание. – Чтобы у вас все было под рукой, Сергей Сергеевич.

– Считаете необходимым санаторное лечение?

Он уже успел переодеться в свою одежду, которую Римма Федоровна по его просьбе принесла еще два дня назад и оставила в гардеробной.

– Считаю, что вам необходима реабилитация. Вы слишком рано выписываетесь. За вами есть кому ухаживать?

Он замялся с ответом. И Лилечка догадливо улыбнулась.

– Да, простите, та женщина – Римма Федоровна. Очень активная и целеустремленная. С ней рядом вы…

Вот с кем рядом он точно быть не хотел, так это с ней! Ему не нравилось в ней абсолютно все! Начиная с ее голоса, духов, старомодных платьев, заканчивая желанием его опекать и наставлять. Бр-р-р…

Прожив всю жизнь холостяком и всегда поступая, как только лично ему хотелось, терпеть такое мощное вмешательство он не станет ни за что! Даже если будет немощным совершенно. Пусть уж Римма Федоровна трясет своими бархатными подолами перед кем-нибудь еще!