Дневники преступной памяти
Шрифт:
– А дальше что? – спросил за их спинами Коровин.
– А дальше заходите, господа полицейские…
И, мягким движением опустив дверную ручку, Зоя Павловна толкнула дверь, и та бесшумно отворилась.
Глава 20
Никто не узнал на следующее утро, чем они с Климовым занимались минувшей ночью. Таков был уговор. Об этом попросила и Зоя Павловна…
– Ищите эту женщину. У нее ответы на многие ваши вопросы, – уверяла Шайкевич после душа и чашки горячего какао, которое ей вызвался сварить Климов. – Она говорила и говорила о каком-то мужчине, в которого влюбилась и который оказался
Коровин, обойдя все комнаты ее большой квартиры, поставил себе жирный кол как сыщику.
Почему он не услышал эту старую женщину? Почему не вошел в ее квартиру дальше прихожей? Что его смутило? Ее осведомленность относительно причин гибели ее соседки Светланы или жалобы на слежку? Что с ним стало не так? Он выгорает? Поэтому отмахивается от подобных жалоб, считая их бредом?
– Думаю, вы были абсолютно правы, когда уверяли меня, что целью грабителей была ваша квартира, – констатировал Коровин, возвращаясь после осмотра комнат в ее кухню. – У вас здесь просто музей.
– Это вы, юноша, еще содержимое моего сейфа не видели, – со странной горечью проговорила она, еле шевеля языком. – Там добра на миллионы.
Он не очень-то хотел такого поворота. Но не мог не признать, что некий прорыв в деле с убийствами и грабежами антиквариата все же наметился. И Царева теперь сто процентов становится подозреваемой в причастности к преступлениям.
– Вам здесь нельзя оставаться, Зоя Павловна, – проговорил Коровин, когда Шайкевич в теплом пледе, которым Климов укутал ее от пяток по самую шею, понемногу начала приходить в себя после чашки горячего какао. – Это очень опасно.
– Думаете, это еще не конец?
– Не конец.
– Думаете, ее не напугает то, что я ее видела? И что вы знаете, кто убежал с моим телефоном? И ее друзей-бандитов не напугает тоже?
Коровин мог бы рассказать этой старой, перенервничавшей женщине, просидевшей пять часов между пустых коробок на пожарном балконе, о том, что без признательных показаний Царевой они никак ничего не докажут. Она может не сдать своих друзей-бандитов, как выразилась Зоя Павловна. А полиция будет долго искать молодого парня с композиционного портрета. И даже если повезет и они его найдут, доказать его причастность к чему-либо будет сложно, почти невозможно.
Ну сидел он в машине с кем-то. Часами сидел. И что? Просто ждал кого-нибудь. Его никто не видел со Светланой. К тому же Шайкевич не опознала в человеке, напавшем на Сергея Сергеевича Воронкова, того дядю, что сидел в машине за рулем в темных очках.
Все рассыпается. Нужна Царева. Ее признательные показания. Имена, адреса. Явки и пароли, как говорится.
Но он не стал ничего этого рассказывать старой, перепуганной насмерть женщине. Он ограничился тем, что просто помотал головой и ответил на все ее вопросы коротко:
– Нет.
– Но я не могу уехать из дома.
Ее обмякшее под пледом тело неожиданно напружинилось, Зоя Павловна села ровно. Поставила чашку с недопитым какао на стол.
– Вы видели, сколько здесь всего? Оставить все это бандитам?! Мой муж не пожалел жизни на то, чтобы собрать эту коллекцию. Я не могу предать его память.
Почему-то Коровину послышалось легкое сомнение в ее словах. Словно она сама не была уверена в ценности того, что хотела сохранять и охранять.
– Хорошо. Мы с Климовым останемся до утра. Утром перевезем все самое ценное в банковское хранилище.
Часть туда, часть куда-то еще. А вас поселим в каком-нибудь отеле.– В отеле? – ахнула она, щеки ее порозовели от волнения грядущих, неизведанных ранее ощущений. – Только в самом центре, если позволите.
– Мы не можем себе этого позволить, Зоя Павловна, – усмехнулся Коровин. – Понимаете, да, что этот банкет за ваши деньги?
– Я не очень-то нуждаюсь в средствах, как вы поняли, юноша, – весьма чопорно отозвалась она и вдруг встала с места. – Мне необходимо собраться. Коленька, вы нужны мне для того, чтобы упаковать полотна. Видимо, холсты придется извлекать из рам. Для всего остального у меня есть чемоданчик.
Чемоданчик оказался весьма внушительных размеров. Коровин с таким даже на отдых не ездил. Ограничивался небольшой спортивной сумкой.
– Вы уверены, что в банковском хранилище найдется место для всего этого? – с сомнением осмотрел Коровин наутро заваленный угол ее прихожей.
– Не для всего, товарищ подполковник, – широко зевал Климов, провозившийся всю ночь с добром Шайкевич. – Но я уже созвонился со знакомыми, Зое Павловне любезно предоставят необходимые места. И для украшений, и для полотен.
– Отлично. Поехали…
С Шайкевич они провозились до одиннадцати утра. Пришлось ставить в известность полковника Рябцева, переносить совместное совещание на три часа дня. Ну и отвечать на его неудобные вопросы.
– Как это вы с Климовым так вовремя там оказались? – недоверчиво хмыкал Рябцев.
– Так получилось, товарищ подполковник.
– Какие молодцы, – не похвалил, усомнился полковник. – А Климов с какой стати с тобой вместе оказался? Он же не из твоего отдела, подполковник.
– Старший лейтенант Климов оказал мне неоценимые услуги как консультант по живописи. Он, оказывается, по первому образованию – художник.
– Ах, художник! – без особой радости воскликнул Рябцев. И снова похвалил, сомневаясь: – Какой молодец. Тогда приглашай и его тоже. Раз он у тебя консультантом подрабатывает…
В три часа собрались в зале для брифинга. Рябцев, Коровин со всем своим отделом, Климов и подполковник Ася Панкратова. По форме были только Рябцев и Ася. Все остальные в гражданской одежде. Коровин, в чем ходил вчера – в джинсах, водолазке и кроссовках, в том и сегодня на работу приехал. Ехать домой не было ни времени, ни сил. Капитан Смирнов, как всегда, в белоснежной рубашке и выглаженных светлых брюках. Чудо Мариночка, удивительно, но сегодня вполне прилично выглядела в черных брюках, темной рубашке с длинными рукавами и черных туфлях без каблуков. Волосы даже как-то прилично причесала, они не висели сальными прядями и не носились смешным облаком над ее головой. Климов когда-то успел переодеться в темные брюки и свежую рубашку. Судя по заломам, все было где-то сложено. Может, в машине. Может, в шкафу на работе.
– Как я понимаю, что-то наметилось в деле городских грабителей? – холодно поинтересовалась Ася после вступительного слова Рябцева. – Коровин, вам есть что сказать?
– Так точно, товарищ подполковник.
Он встал, прошел к магнитной доске с фотографиями и сразу ткнул авторучкой в фото Царевой.
– Теперь у нас есть все основания подозревать Варвару Цареву в причастности к грабежам и убийствам. Как и предполагалось вначале майором Якушевой, Царева снабжала сведениями своих подельников, выпытывая их у своих клиентов во время сеансов массажа. Видимо, тогда же ею делались и слепки с их ключей.