Дни и ночи Невервинтера. Книга 2

— И что?

— А то, что сработано было нарочито грубо. Хотели выдать за пьяный дебош или ссору из-за девки. Но Офала божилась, что ничего подобного в ее заведении случиться не могло, да и верно — публика там не такая. Были еще кое-какие признаки, указывающие на профессионала, хотя и не самого лучшего. У капитана Брелейны тогда то ли личная жизнь не задалась, то ли дни были неудачные — она решила это дело раскрутить. В результате, человек, на которого она вышла, странным образом умер в тюрьме в ночь перед допросом. Вот так-то. А если бы милая капитан Брелейна перестала задирать нос и послушала меня, я бы посоветовал ей по-тихому вменить этому парню убийство по пьяной лавочке и отправить на 15 лет на рудники. И репутация городской стражи была бы заоблачной, и дорогу бы никому не перешла, и фактический убийца понес бы наказание.

Эйлин подавленно молчала. Хотелось возразить Нивалю, но, по сути, возражать-то было нечего. Бороться с сильными мира сего у стражи руки всегда были коротки.

— Дело не только в этом, — нарушил молчание гном. — В мой состав входят редкие ингредиенты, которые невозможно получать в промышленных масштабах, не ввязавшись в территориальный конфликт. А я не люблю конфликтов. Я предпочитаю нейтралитет.

— Ага, нейтралитет — это такой хитрый зверек, который любит кормиться у государственной груди и прячется в кусты, когда запахнет жаренным.

— Послушай, Ниваль, хватит, — обозлилась Эйлин. — Хватит этой политики, что на тебя нашло?

Ниваль поднял руки вверх.

— Не думай, что я сдаюсь. Но так и быть, заткнусь, чтоб тебя не злить.

— И это правильно, а то болтаете, болтаете о чем-то, — вставил уже вернувшийся Вальпургий. — Надо прибавить ходу, чтобы успеть до ночи.

— Я думаю, наш отряд уже перешел через горы.

— Какой отряд? — Поинтересовалась Эйлин.

— О, вы же не знаете! — Просиял гном. — Угадайте, кого я встретил в Скрытом Лесу?

— Жаль, что не свирепого барсука-гномоеда, — отозвался Ниваль.

Лео радостно замотал головой.

— Нет, не его. А моего старого друга Гробнара! Он совсем не изменился, как будто вчера расстались, я даже побить его хотел!

— Что?! — Одновременно перебили его Эйлин и Ниваль.

Они переглянулись. Эйлин села на корточки и заглянула Лео в глаза.

— Ты видел Гробнара?

— И не только видел, а говорил с ним, обнимал его, трепал его по шее…

— А, — Эйлин сглотнула, почувствовав, как начинает колотиться сердце и кровь отливает от лица, — а… с ним был еще кто-нибудь?

— Да, с ним была очень странная компания. Целая толпа кентавров — никогда столько сразу не видел. Они сказали, что знают вас. Еще ваши друзья — Касавир, Келгар и Нишка. Она стащила у меня два чертежа, но Касавир пристыдил ее, и она их вернула…

Эйлин уже не слушала его. Ноги стали ватными, на глаза навернулись слезы. С каждым ударом сердца в ней билось радостное: «Жив! Жив! Жив! Здесь, рядом! Я скоро увижу его!» Она повернулась к Нивалю. Поняв ее состояние, он подал ей руку и помог подняться. Он смотрел на нее, обнимая за плечи, и его смеющиеся глаза говорили: «Вот видишь, я же знал, что все будет хорошо».

— Он жив. Они все живы, — выдохнула она.

— Теперь ты довольна? — Прошептал Ниваль.

Эйлин моргнула и вытерла кулаком слезинки.

Глава 21 В лагере кентавров

Быстро стемнело. Молодая луна висела в небе больше для красоты, чем для света. Вальпургий повесил на крючковатый суставной выступ драконьего крыла свой «счастливый» фонарь — все, что у него осталось от старой лодки. Он освещал палубу теплым дрожащим оранжевым светом. В этом было что-то сказочное — маленькое пятнышко жизни и мерцающего света посреди тихой, гнетущей пустоты. Маленький, будто игрушечный кораблик, ныряющий в темных облаках — как искорка надежды. На открытой палубе стало холоднее, но Эйлин не хотелось идти в каюту. Спрятав пальцы в рукава и закутавшись в тулуп, обхватив себя руками, она вглядывалась в темноту. «Где-то там Касавир. Он ждет меня». От этой мысли ей становилось теплее. Вдруг она увидела крохотные огоньки вдали, примерно на половине пути между кораблем и чуть тронутыми синеватым светом луны заснеженными горами. Она побежала к Вальпургию на рулевой мостик.

— Там! — Она показала туда, где видела огни.

Вальпургий спокойно кивнул, пыхнув трубкой.

— Значит, скоро будем на месте. Шла бы ты в каюту.

Эйлин отмахнулась от этого предложения.

— А они не боятся так открыто стоять лагерем?

Вальпургий пожал плечами.

— А чего им бояться? Их много. Патрули до них не доберутся — своя разведка работает. С воздуха не засекут: мы всех птиц перебили.

— Понятно. Скорее бы долететь.

— Дойти. Корабли ходят.

Эйлин бросила случайный взгляд на руку Вальпургия, лежащую на одном из рулевых колес и увидела, что на ней не хватает двух пальцев.

— Ой! Это тебя горгулья так?

— Что? А, это. Это я сам отрубил, — Вальпургий показал ей культи, затянутые прозрачной кожистой пленкой. — Она мне их отморозила.

— Ужас какой! Больно, наверное, было. Как же ты теперь?

— Ну, больно, а потом нормально. Ерунда, отрастет недели через две.

— Как? — Изумилась Эйлин.

— Как, наверное, на моем папе отрастало, — усмехнулся ящер.

— Ух ты! А если, например, руку?

— Тоже отрастет, но не так быстро.

— А хвост?

— Конечно. И хвост, и нога, и… все, что хочешь, отрастет.

Эйлин улыбнулась и решила подшутить над хвастунишкой.

— А голова?

Он почесал голову, задумчиво помахивая хвостом.

— Не знаю. Не пробовал. Голова-то, может, и отрастет. А где я вторые такие мозги возьму? Так что, лучше не рисковать.

— Это точно, — согласилась Эйлин.

* * *

Лагерь кентавров, разбитый на берегу замерзшего озера, в широкой ложбине межу холмами, поразил Эйлин своими размерами и основательностью. Он был полностью приспособлен для длительной стоянки. Здесь были теплые шатры, вся необходимая утварь, тренировочная площадка, бронник и кузнец, полевая кухня и даже несколько дойных коз в загоне. Они явно готовились к долгому походу, а не к простой спасательной операции. «Везет же им, — с завистью подумала Эйлин, — столько всего могут на себе утащить, и никаких лошадей не надо».

Не успела она порадоваться за них, как испытала ужасное разочарование и чуть не впала в истерику. Оказалось, что Касавира нет. В лагере были одни кентавры. Амадей объяснил, что отряд паладина и эльфы еще вчера отправились вперед, на разведку, и сигнала от них еще не поступало. Как только они пришлют сокола, можно будет выступать. Против небольших групп орков действовать мобильным отрядом гораздо эффективнее, чем целой армией, привлекая к себе внимание. Тем более, у Касавира большой опыт в таких делах. Все это было, конечно, правильно, но у Эйлин не было никакого желания с этим мириться. Она вознамерилась тут же идти следом. Ниваль стал взывать к ее здравомыслию.

— И как ты пойдешь? Одна? Потащишь кентавров, которым велено ждать сигнала. Или на Вальпургие полетишь, не дав ему поспать? И все ради свидания с паладином. Ты посмотри на себя. У тебя даже перчаток нормальных нет. В серьезном бою тебе делать нечего. А если что-то случится?

— Но как он мог уйти?! Меня не дождаться.

Чтобы не разораться, Ниваль вдохнул и шумно выдохнул, раздув ноздри.

— Ты меня извини, но рассуждаешь ты сейчас не как капитан крепости и опытный воин, а как истеричная баба! Касавир командует отрядом. У отряда есть определенная задача, и выполнить ее нужно в определенный срок. А он, по-твоему, должен на все плевать, сидеть здесь сутками и ждать, когда ты придешь и обольешь его своими слезами! А если бы, пока он ждал, сюда вместо тебя явился Арденор со своими людьми? Здравствуй, милая моя, я тебя дождался!