Дни мародёров

«... не давала никаких комментариев по этому поводу, но поиски норфолкских террористов продолжаются. Как нам стало известно, на прошлой неделе новый глава Департамента Бартемиус Крауч подал официальное прошение в Министерство о применении Непростительных чар против волшебников, именующих себя Пожирателями Смерти...»

— Мне это надоело, — заявил Сириус, помахивая палочкой. Клубы дыма, которые вырывались из кончика, вырисовывали в воздухе витиеватую «R». — Можно выключить?

Бродяга валялся на больничной койке прямо в одежде и обуви, закинув скрещенные ноги на спинку кровати. Когда Алиса занялась радио, он украдкой стащил лежащую у нее на коленях книжку.

— Во имя Мерлина, Вуд, что ты читаешь?! — воскликнул он и продемонстрировал всем картинки в учебнике: обнаженные мужские и женские тела. — Подпольная порнуха? Ты растешь в моих глазах!

Ребята прыснули. Алиса вскочила и попыталась вырвать у Сириуса свою книжку, но он отводил руку и только посмеивался над ее попытками.

— Это... это... отдай! — она отобрала у него учебник и плюхнулась на место. — Это медицина, ничего смешного!

Приемник снова начал выплевывать слова и зашипел.

— Дурацкая штуковина! — Алиса яростно щелкнула кнопкой.

«... Мунго... минисрхр-хр... Крауч... наши замечательные рецепты... только в магазине «Все для квиддррррр...»

— В самом деле, не проще ли выключить? — раздраженно спросил Дирк.

— Нельзя, — ответила Лили. — Брат мадам Помфри сегодня ночью отправляется в рейд, он мракоборец. Она боится услышать о нем что-нибудь...

— Есть! — радостно воскликнула Алиса и осторожно отпустила ручку, когда из динамика наконец полилась нормальная разборчивая речь.

— Боится, но слушает, — Сириус смазал свой рисунок одним коротким резким взмахом и закинул руки за голову. — Загадочная женская логика.

— Женская логика здесь ни при чем, она просто переживает за своих близких, как и все нормальные люди, — отрезала Лили и свирепо посмотрела на Джеймса, когда он попытался просунуть палец под слишком тугую повязку. — И вообще встань! — проходя мимо, она столкнула ноги Сириуса со спинки кровати — Ты не болеешь.

«... прокомментировал прошение Крауча и добавил, что подобная политика ничем не отличается от политики Темного Лорда. О недавнем поражении Фицджеральда Боунса в страйке дементоров Азкабана слушайте после рекламы... та-да-да-дам! Бобы «Берти Боттс»...»

— Я болен этой гребаной жизнью, — вздохнул Сириус, возвращая ноги на место.

— Откуда у тебя этот ужасный шрам, Джеймс? — вдруг спросила Мэри. Она сидела ближе всех к нему, обняв руками спинку его кровати, и рассматривала его голый торс. — Я не видела его раньше.

Джеймс быстро взглянул на Лили. Щеки Эванс слегка порозовели, она метнула на Мэри взгляд, но ничего не сказала.

В другой ситуации он с радостью выложил бы всю историю во всех подробностях. Но теперь, когда Джеймс смотрел на ровную полосу у себя на боку, то почти и не помнил белую вспышку проклятия, красную боль и малодушные помыслы о быстрой смерти. Помнил только проблеск зеленого света, который вытащил его с того света, и бесконечный миг до него, когда девушка, которая презирала его всю жизнь, сделала один шаг, другой, а потом вдруг бросилась к нему через вымершее ночное пепелище. Этот шрам — их общий секрет. И трепаться о нем нельзя. Как и пялиться.

— Не смотри на меня так, Мэри, я стесняюсь, — под смех Бродяги Джеймс по-девичьи закрыл грудь широкой мускулистой рукой.

— Кстати, как там сотрясение Питера? — Алиса закуталась в плед и неодобрительно посмотрела в окно, на грозу, которая набрасывалась на замок с такой силой, словно хотела выломать его из скалы и утопить в озере. — Как он себя чувствует?

— Жить будет, — проворчал Бродяга, постукивая пальцем по мигающей лампе на тумбочке. — В мире, здоровье и полной бесполез...

— Он до сих пор не помнит, как упал? — Лили помогла Джеймсу вдеть руку в рукав рубашки, упорно делая вид, что Джеймса вроде как и нет.

— Нет, — буркнул он, крайне недовольный своей беспомощностью. — Не помнит.

— Вечером у него было все в порядке, — заметила Лили, ни к кому в особенности не обращаясь. — А утром вдруг обнаружилось сотрясение. Он что, упал с кровати?

Сириус, листающий учебник в поисках новых картинок, издал сиплый смешок. Алиса, снова было задремавшая в теплом и мягком кресле, встрепенулась, отобрала у него свой учебник и хлопнула его им по голове. Тут же раскаялась, потому что Блэк потерял к ней интерес.

— Почти, — улыбнулся Джеймс.

Они с Сириусом так и не смогли выяснить, чем занимались в таинственном подземелье слизеринцы в тот злосчастный вечер. Когда Хвост находился за дверью, они тащили в Крыло упирающегося Ремуса и пытались при этом не попасться на глаза Филчу. Новый школьный смотритель был даже свирепее Аполлона Прингла и уже наточил на Джеймса и Сириуса зуб, так что путь занял у них довольно много времени — не так-то легко было держать Ремуса, мантию и свет.

Пока мадам Помфри благополучно отпаивала бедолагу Ремуса настоем из волчьей ягоды и серебрянки, Джеймс вернулся в подземелье и выяснил, что Питер потерял сознание, ударившись в темноте головой, потому ничего не узнал.

— Я просто ушам своим не верю! — заявил Бродяга, когда Хвост на следующий день за завтраком поведал им историю того, как очнулся в пустой и темной комнате. — Ты пролез в тайное логово слизней, и вместо того, чтобы наконец-то выяснить, кто убил мракоборца в поезде, и что они замышляют теперь, ты отключился? Как тебе удается быть таким придурком, Хвост?!

— Я испугался!

— Да лучше бы ты обосрался от ужаса...

Ремус подавился овсянкой.

— Спасибо тебе, Бродяга, большое спасибо, — он взял салфетку.

— ... но все выяснил!

— Это ты виноват! — пробовал обороняться Питер. — Ты бросил меня там одного! Ты забросил меня в эту дверь! Я ударился головой, потому что ты неудачно меня запустил, что я мог с этим поделать?!

— То есть это я виноват, что у тебя глаза на заднице?!

Джеймс не выдержал.

— Заткнитесь оба! Нет сил слушать! Бродяга, Хвост не виноват, это был несчастный случай! Он просто ударился головой. И кончай орать, я, похоже, уже оглох на одно ухо. Хвост, в следующий раз прояви больше сноровки, ты же крыса, а не дракон! Вот если оленя запустить в воздух...

Сириус фыркнул от смеха.

— ... он вряд ли удачно приземлится, но ты-то меньше, должен быть ловчее.

Питер насупился, но ничего не сказал. Джеймс занялся завтраком, а Сириус с того дня завел привычку изводить Питера язвительными замечаниями на каждом шагу, а когда тот обращался к нему с какой-нибудь просьбой, просто делал вид, что не слышит, или вовсе уходил.

— И надолго это? — спросил Джеймс, когда с одеванием было покончено.

— Мадам Помфри поместила в сустав специальные чары, — ответила Лили, так споро застегивая все пуговицы на толстовке, словно хотела побить рекорд по скорости застегивания. Джеймс с тоской припомнил, как в лесу она медленно, одну за другой расстегивала пуговицы на его рубашке, и горько вздохнул. — Так что через пару часов уже сможешь снять повязку. Постарайся не сильно размахивать рукой.