Дни мародёров

— Ты пытался, — весело сказал Джеймс, демонстрируя разорванный рукав.

— А еще что я сделал?

— Пару раз запустил меня в воздух, — Джеймс снял разбитые очки и восстановил их заклинанием.

— А я думал, ты хорошо летаешь.

Они посмотрели друг на друга и засмеялись.

Закинув его руку себе на плечи, Джеймс вытащил Ремуса в коридор.

— Мог бы и не торопиться! — заметил Джеймс, когда увидел бегущего к ним по коридору Сириуса.

— Хвост! — крикнул он на ходу, совершенно не заботясь о безопасности. — Хвост там!

— Где?!

— Я просто не успел... черт его подери, всего пара секунд, и мы бы узнали, чем они занимаются! — жаловался Сириус, пока они с Джеймсом тащили на себе истощенного приступом Ремуса.

— Я уверен, Хвост уже в курсе, так что скоро узнаем, — пропыхтел Джеймс и утер свободной рукой пот со лба.

Они остановились сделать передышку.

— Серьезно, я могу идти и сам, — Ремус виновато взглянул на друзей. — Правда могу!

Джеймс и Сириус мрачно переглянулись и вдруг дружно убрали его руки со своих плеч.

Пару секунд Ремус храбро держался, упрямо сверкая в темноте глазами.

А потом упрямство вдруг выскользнуло из его лица, он покачнулся и точно упал бы, если бы друзья не подхватили его в последний момент.

— Ладно, уговорили, — вздохнул он.

— Я не смогу спать, пока не узнаю, зачем Люциус Малфой притащился в Хогвартс, — продолжал ворчать Сириус. — Как я мог так облажаться, просто ума не...

— Кончай нудить! — не выдержал Джеймс. — К тому же неизвестно, как бы там... куда бы он ни пошел, отнеслись к появлению черной собаки. Ты мне больше нравишься живым, Бродяга, так что заткнись, — он поудобнее перехватил руку Ремуса. — И шагай.

Парировать Сириус не успел, потому что на позолоченной светом стене вдруг мелькнули две косые вытянутые тени.

Мальчики замерли.

— «Гримм», — быстро произнес Джеймс, выпуская Ремуса и разворачивая мантию-невидимку. Сириус в мгновение ока обернулся в пса.

В коридоре показалось двое мальчиков в странных черных мантиях с вычурной серебряной вышивкой. Один — высокий, тощий и темноволосый, другой плотный, рыжий, с кривым, изрытым оспинами лицом. На вид им было не больше пятнадцати-шестнадцати лет. Они явно страшно опаздывали куда-то, но старались не бежать, чтобы не потерять друг перед другом лицо и шагали так широко и быстро, что мантии вздувались у них за спинами.

Когда их отделяло всего несколько шагов, Сириус зарычал под мантией-невидимкой.

Мальчики замедлили шаг и, не оборвав беседу, нервно оглянулись по сторонам.

— Ты слышал? — звонко спросил один из них.

— Показалось, — после паузы сказал второй.

Ремус прошептал заклинание, и из кончика его волшебной палочки потек зеленый туман.

Под его покровом Джеймс осторожно стащил с Сириуса мантию.

Его появление заставило мальчиков подскочить и схватиться друг за друга.

— Что вы здесь делаете?! — прорычал Джеймс.

— ЭТО ГРИМ!!! — в ужасе заорал один из них, другой схватил палочку.

— Тот из вас, кто применит против меня магию, не доживет до следующего часа! — рявкнул Джеймс. Сириус ворочал пастью на человеческий манер и бешено вращал глазами. — Что вы здесь забыли и куда идете, мерзкие маленькие людишки?!

— Гай, это что, и есть испытание?! Мы должны убить Гримма?!

— Заткнись, кретин! Не слушайте его, мистер Гримм... с-сэр, м-мы не собираемся вас... — темноволосый паренек отчаянно затряс головой.

— Это мое подземелье!

Ремус вскинул палочку и вызвал небольшой ветер в подземелье. Факелы трепыхнулись, заставив мальчишек испуганно обернуться. Джеймс перевел дух.

— Что вам здесь надо?!

Сириус чуть рявкнул в конце фразы и скребнул когтями по полу.

Ремус дернулся, услышав резкий звук, и Джеймс к своему ужасу услышал, как из его горла снова вырвалось клочковатое волчье дыхание. Он запаниковал.

— М-м-м-мы... мы только... мы просто... м-мы просто шли в клуб... м-мы нико... ниче... м-мы просто... шли на соб-собрание!

— Какое такое собрание?! — прохрипел Джеймс, отчаянно сражаясь под мантией с Ремусом. Его миролюбивый и спокойный друг извивался ужом, все пытаясь дотянуться до Джеймса вытягивающимися зубами. Туман, наколдованный Ремусом, рассеивался, и они каждую минуту рисковали рассекретить себя. — Какой еще клуб?!

Сириус скакнул вперед, заставив перепуганных пятикурсников вжаться в стену.

— Разве вы не знаете о собраниях? Они же проводятся здесь каждую ночь!

— Катон Нотт их проводит! — визгливо крикнул второй, испуганно глядя на клыки Сириуса.

— Во славу Темного Лорда! — добавил первый, видимо, надеясь угодить злому духу.

— Мы сегодня только первый раз! — жалобно говорил он. — Нам сказали, что для того, чтобы получить Метку, надо пройти испытание, мы сами ничего... ничего...

— Проваливайте вон, если не хотите, чтобы я спустил с вас шкуру! — выдавил Джеймс, чувствуя, как соскальзывает с головы мантия, но Сириус вовремя пришел ему на выручку и бросился на слизеринцев, так что их как ветром сдуло из подземелья.

Не успел звук их шагов затихнуть, как он обернулся человеком и бросился Джеймсу на помощь.

— Скажи мне, Бродяга, тебя не оскорбляет тот факт, что тебя всегда принимают за Гримма? — едва переведя дух, спросил Джеймс, когда они вдвоем скрутили бедолагу Ремуса.

Тот в беспамятстве дергался и вырывался, но силы были неравны.

— О, самую малость, — пропыхтел Сириус, выворачивая руку Ремуса с длинными острыми когтями.

Сначала он не понял, что произошло.

Сириус швырнул его, больно сцапав острыми зубами за шерсть на спине, и Питер угодил в ярко-освещенное помещение. Свет был здесь повсюду, он плясал разноцветными зайчиками вокруг, плавал вверху, внизу, и Питер, испугавшись этого обилия световых пятен, сразу же нашел себе укромное местечко в темноте.

Когда же он немного успокоился и решил выйти, случилось ужасное.

Кто—то крикнул: «Крыса!», и Питер бросился наутек, паникуя и петляя туда-сюда в попытках ускользнуть от вспыхивающих вокруг заклинаний.

Он ослеп от обилия разноцветных фейерверков, врезался во что-то, успел увидеть искаженное крысиным зрением лицо в рамке черных волос... и потерял сознание.

Очнулся от того, что кто-то промокал ему лицо влажной губкой.

Он открыл глаза и испуганно дернулся, увидев прямо перед собой большие круглые глаза эльфа-домовика. Он как раз клал ему на лоб, где уже назревала гигантская шишка, приятный прохладный компресс.