Дни мародёров
Шрифт:
— Ну что вылупились? — громко спросил Джеймс в наступившей тишине. — Автографы не даем, разойдитесь!
Ученики расступились.
— Что этот заразный тут делает? — громко протянул Мальсибер и Джеймс стремительно обернулся. — Такие как он должны учиться в... о чем это я? Оборотни вообще не имеют права учиться.
Силизеринцы заржали. Джеймс рванул было к нему, но тут дверь скрипнула и профессор Джекилл впустил класс в кабинет.
Сегодня занятия были сдвоенные — лекция и практикум по заклинаниям. Когда ученики вошли в класс (Джеймс оттолкнул Нотта с дороги и потянул Лили за собой, смерив возмутившихся слизеринцев недобрым взглядом), вместо тренировочной площадки их ждали парты, а на учителе, вместо диковинного наряда, темнела
— Успокаиваемся, — как всегда, немного робея, произнес он, глядя как ученики рассаживаются, достают учебники, перья и палочки. — Маккиннон, вы не сдали мне домашнюю работу во вторник, если вы не сдадите её сегодня, я оставлю вас после уроков, — он надел очки и развернул пергамент, отмечая отсутствующих. — Мистер Блэк, верните стул в нормальное положение, или я приколдую его к полу, — попросил он, не отрывая взгляд от бумаги. Сириус закатил глаза и с грохотом опустил стул на все четыре ножки. Ремус заметил, что он теперь стал сидеть за одной партой с Блэйк. Та как-то неуловимо изменилась — обычно её красота казалась ему ужасно холодной и отталкивающей, а теперь в её взгляде, движениях и мимике появилось что-то совершенно ей не свойственное, что-то...мягкое. И ещё она смотрела на Сириуса так, что Ремусу всерьез начинало казаться, будто слизеринскую королеву кто-то подменил. Во всяком случае, никогда прежде он не видел на её скучающем и надменном лице такого нелепого подобострастия. Сириус же его словно не замечал и держался с ней очень сухо.
— Рад снова видеть вас, Люпин, надеюсь, вы быстро втянитесь в работу!
Ремус удивленно обернулся и увидел, что профессор ласково улыбается ему. Это было более, чем странно, он ожидал совсем иного приема. Профессор Синистра, например, испуганно прижала к груди книжки, когда он поздоровался с ней в коридоре, а Слизнорт сделал вид, что ему жутко надо поговорить с Макгонагалл, когда Ремус обратился к нему с вопросом и убежал.
Хотя, вполне может быть, что Джекилл просто ещё ничего не знает, потому и улыбается ему.
— И... надо же, мисс Малфой тоже почтила нас своим присутствием сегодня, я очень рад! — профессор снова заскрипел пером, однако же, не сделал ей замечание как Марлин. Ремус почувствовал досаду. Все учителя относились к слизеринцам куда снисходительнее, чем к остальным ученикам.
Ремус взглянул на девушку. Ему до сих пор было трудно привыкнуть к ней, также, как в свое время было трудно привыкнуть к Люциусу. И брат, и сестра иногда казались ему пришельцами, или любыми другими, не вполне человеческими существами — эльфами, вейлами, кем угодно, только не людьми. Эти их неестественно белые волосы, бледная кожа, слегка отстраненный взгляд. А ещё все эти слухи о том, что в их семье принято жениться на своих же родственниках... всё это отдавало чем-то, одновременно пугающим и возбуждающим.
Люди всегда пялятся на таких как она, Сириус или Забини. Все ждут, что рано или поздно многовековое кровосмешение даст о себе знать, и они начнут безумствовать, зверствовать, или бросаться на людей. Хотя на самом деле они ведь не виноваты в том, что у их семей такие извращенные нравы. Сириус не виноват.
И Ремус, неожиданно для самого себя, испытал острую жалость к маленькой худощавой девочке, сидящей в одиночестве за последней партой. Эта Малфой, в отличие от высокомерного братца, не горела желанием совать свою чистокровную карточку в нос первому встречному. Да и выглядела довольно жалко — волосы собраны в растрепанный узел,
одежда выглядит неухоженной и мятой, а плечи поджаты так, словно кто-то только что громко на неё крикнул. Видимо она почувствовала его взгляд, потому что вдруг резко обернулась и Ремус отчетливо увидел, что глаза у неё красные и опухшие. Он подумал было, не махнуть ли ей, но, встретившись с ним взглядом, Малфой вдруг странно побледнела и так же резко отвернулась. Словно испугалась чего-то.Ремус ничего не понял.
— Ну что же... похоже сегодня отсутствующих нет, — Джекилл свернул пергамент. — И в честь такого экстраординарного случая я предлагаю написать контрольную работу!
По классу прокатился недовольный гул.
— Тихо-тихо! — профессор поднял ладони. — Вы все показали замечательные результаты при работе с Щитовыми чарами, я уверен, что с письменной работой вы справитесь на отлично! К тому же, я сократил количество вопросов, — он взмахнул палочкой и листочки с заданиями сами улеглись на парты. — На втором часу немного разомнемся, обещаю, а сейчас у вас есть сорок пять минут, так что приступайте, не будем тратить время зря.
Класс снова зашумел, на этот раз довольно — все знали, что под словом «разомнемся», Джекилл подразумевает то, что он опять превратит свой кабинет во что-нибудь интересное и снова устроит состязание.
Все торопливо зашуршали пергаментом и заскрипели перьями. Лили, сидящая с Джеймсом, уже торопливо писала ответ на первый вопрос, Сириус с показательно скучающим видом, неторопливо поскрипывал пером, свесив левую руку со спинки стула. Питер, севший с Ремусом, украдкой раскрыл под партой учебник, правда сразу же чуть было не уронил его на пол.
Ремус уставился в свой листок.
«Вопрос №1: Опишите случаи, в которых рекоменд. исп. Щитовых Чар, а не Боевых. Поясните, почему.
Вопрос №2: Напишите базовую формулу заклинания Протего...»
И правда, не так и страшно. Он взялся за перо.
Спустя двадцать минут сосредоточенного умственного поскрипывания, в окно постучалась школьная сова — Джекилл вызвали в учительскую. Тот приказал вести себя тихо и вышел, но едва за ним закрылась дверь, все мгновенно оживились, дружно зашуршали книгами, заговорили и начали взывать о помощи во все стороны.
— Эй, Эванс, какой ответ на пятый вопрос?
— Вуд, ты написала формулу? Дай посмотреть! Вуд!
— Пруэтт, ты...да не ты! Ты! Дай посмотреть свою работу!
Ремус почувствовал себя очень неуютно. Обычно в такие минуты все как один атаковали его, дергали каждую минуту и мешали работать. Сегодня же его никто не трогал.
Как будто его в шлюпке выкинули с корабля...
— Эй, жирдяй! — Катон Нотт наклонился к их парте через проход и толкнул Питера в плечо. — Дай свой учебник!
— Его зовут Питер! — мгновенно ощетинился Джеймс.
— Да мне похер, как его зовут! Дай сюда свой учебник, что смотришь!
Питер испуганно отдал ему свою книжку.
— Хвост, ты что делаешь?! — Джеймс вскочил.
— Спасибо! — едко отозвался Нотт и с превосходством взглянул на Джеймса.
Тот отпихнул стул ногой и направился к нему.
Сириус, словно только этого и ждал, сорвался следом.
Класс мигом прекратил шуршать и повернулся к ним.
— Джеймс, не надо! Сириус! — крикнула Лили, но без толку.
— Ты слышал, что я тебе сказал?! — Джеймс подошел к слизеринцу со спины и пнул стул, на котором он сидел.
— Чего тебе, Поттер? — Нотт неторопливо поднялся и, хотя был на порядок ниже Джеймса, окинул его невероятно раздражающим, снисходительным взглядом.
— Я назвал тебе его имя, — процедил Джеймс, напирая на Катона. — Его зовут Питер. Извинись перед ним и отдай ему учебник.
— О, прости, я не знал, что этот окорок зовут Питером. — заюлил слизеринец. — Прости меня, окорок Питер. Вот твой учебник, — и он с поклоном шлепнул на его парту книжку. Питер, залившись краской до корней волос, посмотрел на неё так, словно боялся, что она его укусит.