Дни мародёров

Женщина останавливается, медленно оборачивается, скидывает капюшон и на него в упор смотрят ледяные, прозрачно-серые глаза Валери Грей.

Ремус дернулся и проснулся.

Глаза сразу же обжег яркий свет — он лежал как раз напротив окна, облитый янтарными лучами теплого осеннего вечера и первые пару секунд только слепо моргал, пораженный внезапным торжеством жизни.

Воздух в крыле был чистый, свежий, напоенный горькой смесью лекарств и сухого осеннего аромата — дыма и опавших листьев. Занавески на открытом окне слегка волновались и лица Ремуса ласково касался ветерок.

Он глубоко вздохнул и как всегда бывало в такие минуты, до краев наполнился тихой, беспричинной радостью.

Он жив. Он выжил.

Губы у него слиплись, язык распух и прилип к нёбу, а во рту пересохло так, словно он вовсе никогда не пил, голова гудела и ему было больно лежать, а вся левая часть тела по-прежнему отсутствовала — на всякий случай он даже скосил глаза (это тоже было больно), чтобы убедиться, что она по-прежнему на месте. Он увидел только пижаму, но правой частью чувствовал, что его торс от пупка и до ключицы крепко замотан бинтом. Вот, значит, что чувствуют эти затянутые в корсет дамы на школьных картинах. Кошмар. Ремус поморщился попробовал пошевелить рукой. Пальцы, лежащие на животе, зашевелились, но он не почувствовал движения. Это было так странно, словно он видел не свою руку, а чужую.

— Привет, старик.

Ремус повернул голову и увидел Джеймса.

Непривычно бледный, растрепанный больше обычного, под глазами круги. Как будто он тоже перенес превращение. Встретившись с ним взглядом, Джеймс приподнял уголок губ, но улыбка вышла невеселой.

Ремус попытался приподняться, но не вышло. Джим инстинктивно вскинул руки и вскочил, но он уже повалился на подушку, страдальчески поморщился и приложил здоровую руку к боку.

— Мы уже думали, ты решил кони двинуть! — к кровати подошел Сириус и протянул ему руку, которую Ремус с радостью пожал. Улыбка у Бродяги вышла безрадостная, да и сам Сириус выглядел неважно, как-будто не спал несколько дней. Их с Джеймсом мрачность явно имела что-то общее, только Ремус не мог понять, что именно. А ещё он заметил, что на его друзьях не школьная форма, а обычная магловская одежда — футболки и джинсы. Это было странно, учитывая, что сегодня... интересно, а какой сегодня день?

— Среда, — ответил Сириус, хотя Ремус ни о чем не спрашивал.

— Как среда? — опешил он. — Я, что, провалялся здесь пять дней?

— Вот мы и подумали, что ты уже того. Тебя крепко вставило, ты был весь такой си-иний и дохлый. Стрелу из тебя успели вытащить, но к единорогам ты все равно пару раз слетал. Кстати, вот, смотри, — он вытащил из кармана маленький пузырёк, в котором позвякивала тонкая игла, длинной сантиметров в десять. Ремус сразу же почувствовал её у себя внутри и его как будто током прошило в том месте, которое до этого отсутствовало. — Хочешь в качестве сувенира?

Ремус поморщился.

— Оставь себе, — он снова взглянул на стрелу, так, словно она была пойманной за крылышки дикой осой. — Как она вообще к тебе попала?

— Стащил из шкафчика, — пожал плечами Сириус, подтащил к его койке стул и оседал его, положив руки на спинку. Джеймс все это время разглядывал пол, хмурился и хранил угрюмое молчание. Оно-то и настораживало Ремуса больше всего.

— Что случилось? — спросил он, глядя на него. — Что я пропустил?

— Ты ничего не помнишь? — Джеймс поднял взгляд.

Он задавал этот вопрос каждый месяц, обычно просто из любопытства. Но сейчас эти слова прозвучали совершенно иначе. В упор. Таким тоном говорят заклинание «Остолбеней».

Ремус покачал головой.

— Нет, — прохрипел он и ещё больше разволновался, когда Джеймс и Сириус быстро переглянулись. — Да скажите наконец, что такое?

— Лунатик, той ночью в лесу убили студентку, — произнес Сириус, когда стало ясно, что Джеймс говорить не намерен. — Оборотень убил.

Сердце провалилось. Как-будто он пропустил ступеньку.

Бух...бух...бух-бух-бух-бух-бух...

— Кого? — выдохнул Ремус, поднимаясь и усаживаясь в постели. — Кого?

Джеймс напрягся так, словно у него резко прихватило желудок. На щеках выступил нездоровый румянец, а на скулах заиграли желваки. Сириус бросил на него короткий взгляд и уже открыл было рот, но тут дверь скрипнула и в крыло заглянула Лили.

Мальчики дружно обернулись, Ремус натянул одеяло до самого подбородка.

— Ремус!

Увидев, что он очнулся, взволнованная Лили просияла, подлетела к его постели и крепко обняла. Ремус, все ещё пораженный новостями, машинально обнял её здоровой рукой.

— Ну как ты? — она выпустила его и присела на край постели. Длинные рыжие волосы пахли яблоками.

Ремус настороженно взглянул ей в глаза и украдкой покосился на парней.

— Я всё знаю, Ремус, — терпеливо пояснила Лили и прежде чем Ремус пришел в ужас, взяла его ладонь обеими руками и крепко сжала. — Всё хорошо.

Ладошки у неё были теплые. Но по ощущениям всё это было похоже на то, как если бы дома вместо приветствия, его шарахнули стулом по голове.

Лили знает.

Лили знает?!

С трудом оторвав взгляд от её лица, он повернулся к друзьям, закипая от негодования.

— Вы...

— Пришлось, приятель, — мрачно отозвался Сириус, прежде. — Пока ты тут дремал, многое случилось. Кое-кто в Слизерине узнал о твоей проблемке. И распустил слухи. Болтают, что это ты напал на девочку.

— Что?! — Ремусу снова захотелось потерять сознание. Пожалуйста, только не это, нет, нет!

— Умоляю... — он перебегал взглядом с одного лица на другое. — Скажите... скажите, что это был не я?!

Сириус вздохнул и хлопнул себя по коленке.

— В том-то всё и дело, Лунатик. Мы-то верим, что ты невиновен, — он почему-то покосился на Джеймса. — Но, с одной стороны, тебя подстрелили фактически над её телом и ты был весь в её крови, к тому же, ты был слегка того той ночью, — он помахал рукой у своей головы. — Но Дамблдор поручил Слизнорту сделать какой-то там алхимический анализ с твоей слюной, — договорил Сириус. — Она не совпала с той, что была на теле. Грей всю неделю плевалась огнем, когда узнала, что ты остаешься в школе. Знал бы ты, сколько очков она с нас сняла за то, что мы на уроке правильно показали, как нейтрализовать нападающего оборотня, — Блэк криво усмехнулся. — Ты задел эту дамочку за живое, Лунатик.

Ремус немного помолчал.

— Так теперь... — он откашлялся и украдкой взглянул на Лили, потом на Сириуса, потом на угрюмого Джеймса. — Теперь все знают, кто я, да?

Лили взмахнула рукой.

— Не забивай голову. Для них это скорее лишний повод перемыть кому-нибудь кости. Наиграются и забудут. Ты же знаешь нашу школу, в ней чужих секретов не бывает. Многие считают, что это просто сплетни, некоторые верят. Мы ещё как-то держим оборону, но, будь готов к тому, что когда ты выйдешь, тебе придется несладко.